"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29

— Да у нас её никто и не осуждает! — поддержал меня Геннадий. — Это на западе говорят о маньяках! — он грустно вздохнул. — Но недавно её предал Сергей Жучирин. Слышал о таком?

Я мрачно кивнул.

— Её схватили живую, — продолжил майор. — Но немцы не могут сообщить о таком в газетах. Они не в силах сказать народу, что десятки жутких убийств — это война с Гардарикой.

— Я не читаю иностранные газеты, — сказал я.

— Тем более, — ответил Гена и достал из внутреннего кармана несколько ярких открыток. Положил передо мной. — По расчетам европейца, ты вот такое скоро захватишь в трофей.

На открытках голая Катя и голый Серёжа вытворяли просто чёрт-те что! А всё-таки юный я должен был влюбиться в такую девочку…

— Но ты застрянешь в Москве, — прервал Гена мои размышления. — На фронт поедет Костя Гаев, а ты, вроде как, заработаешься с кристаллами. Европеец попробует тебя расшевелить, подсунуть эти открытки.

— Зачем? — спросил я тупо.

— Чтобы ты удавился, — охотно пояснил майор.

— Я говорю, зачем ты мне это показал? — развернул я вопрос.

— Ну, ты же предупреждён! — воскликнул он. — И я предлагаю тебе сделку! — я угрюмо на него воззрился, и Гена сказал. — Давай ты сначала доложишь, кто даст тебе взглянуть на эти открытки? Так мы хотя бы ликвидируем агентуру врага.

— Я всё равно не собираюсь вешаться! — горячо заявил я.

— И это тоже обсудим! — сказал задушевно майор. — Но потом.

Глава 12

Разумеется, Виталик Логинов всё знал! Он давно за мной следил и принимал активное участие в составлении плана Гены. Именно Логинов всех заверил, что я в любом случае не пойду вразнос. Если бы открытки с Катей могли на меня серьёзно повлиять, эти двое использовали бы меня иначе.

Не, я прекрасно понимаю, что они служат Родине и убивают её врагов, но ведь я не обязан их за это любить! Просто по-человечески ненавидеть майоров моё гражданское право! И боярское!

С другой стороны я знаю, что на войне нет места страстям, побеждает тот, кто лучше делает свою работу. Всегда делает, изо дня в день. В этом смысле мне есть куда расти, и я должен тянуться за старшими товарищами, брать с того же Виталика пример.

Вот я за обстановкой в мире не слежу, даже газет не читаю. Типа танкисты могут не засорять себе мозг, и это где-то правильно — мы просто должны решать боевые задачи. Но тогда танкисты должны иногда затыкаться и слушать, что говорят им командиры. А потом отвечать:

— Слушаюсь, — и воплощать не ими придуманные комбинации.

Виталик избегал резких определений, но для меня англичане всегда были воры, и я сразу счёл их виноватыми в новом предательстве. Это сэры сдали Европе дела Жучирина и других русских, чтоб втереться в доверие, чтоб европейцы решились на авиа-удар. И это именно англичане подставили русские корабли под разгром в своих базах.

Конечно, это только моя боярская точка зрения. Хуже к англичанам я относиться тупо не мог, потому и принял сведения о новом английском предательстве практически хладнокровно.

Виталик особенно подчеркнул, что большинство русских со мной солидарны. Англичане прекрасно об этом знают, но только ещё нахальнее повторяют:

— What about is?

Так с живыми не говорят. Англичане уже списали Гардарику, и ехидное злорадство сэры больше не пытаются прятать. Мы же сэров за всё в своё время обязательно душевно отблагодарим, а пока сделаем свои выводы. Поведение сэров — только лишнее подтверждение планов очень большого наступление Европы этим летом.

Это даже неплохо, что европеец думает наступать. Во-первых, получается, что мы его разозлили, и хладнокровно воевать у него не выйдет. Во-вторых, от обороны удобнее его истреблять. В-третьих, заранее приготовившись к обороне, мы европейца истребим ещё больше.

Но нельзя и недооценивать такого врага. Гардарика шустрее, но экономика противника тупо больше в четыре с половиной раза. Да, на Европе много бесполезного сала, но она избавляется от сферы услуг, от разных финансов…

Грубо говоря, европейцам теперь нужно намного меньше одежды — военная форма надолго вошла в моду. А без жира экономика Европы больше нашей в два с половиной раза.

Они уже больше нас. Сейчас Гардарику сильно выручают довоенные запасы и наша мобильность, мы быстрее поворачиваемся, и у нас ещё есть свобода маневра. Но война идёт, наши преимущества практически заканчиваются.

Европейцы со скрипом и через пень колоду разворачивают свои огромные предприятия на военные нужды. Они будут гонять оборудование круглосуточно на максимуме скорости, пока забудут о ремонте — это ещё прибавит треть к мощностям.

А мы уже достигли максимума, нам для увеличения выпуска нужно строить новые предприятия. Представляешь, нам нужно быстро увеличить свои мощности в два с половиной раза! Или потратить эти ресурсы на производство оружия.

— Ты спросишь, о чём у нас думали до войны? — улыбнулся Виталик. — Если я скажу, что ни о чём не думали, тебе это сильно поможет? Ну, часть общества в войну вообще не верила, ещё часть не думала, что дойдёт до такого, остальные могли охрипнуть или застрелиться.

Я скептически на него посмотрел, и он словно обрадовался:

— Ты спросишь, а о чём думал я? А я мистик, надеюсь на чудо! Реальное соотношение потерь сильно в нашу пользу!

— Но мы же выяснили, что соотношение потерь тут роли не играет, — поморщился я.

— Я разве так говорил? — удивился Логинов. — Играет большую роль, только немного не ту, к какой привыкли. Если о соотношении потерь заговорила официальная пропаганда, страна практически проиграла войну. Япония тому хороший пример. Она орёт о том, что теряет кораблей и самолётов меньше американцев. Только теряют их японцы всё равно больше, чем могут производить, пилотов и моряков гибнет больше, чем обучается. И это при массовом применении лётчиков-самоубийц.

— Но в Китае ведь другая картина! — заметил я.

— Там ещё хуже, — ответил майор. — Японцы при своём техническом превосходстве убивают любых китайцев просто для статистики, чтобы потом, когда их вышвырнут из Китая, говорить, что они всё-таки уничтожили больше солдат противника. Японцы пока сидят в Китае и убивают китайцев, но сами уже понимают, что скоро придётся удирать.

— Так наши о соотношении потерь, вроде, явно ещё не говорили, а об убитых врагах больше печалимся, — вернул я Логинова к своим проблемам.

— И это правильно! — подхватил Виталик. — Говорить о потерях вообще можно только так, с тихой грустью, ведь они средняя температура по больнице. Имеет смысл их рассматривать лишь на отдельных направлениях в контексте решения конкретных задач, — майор для важности задрал указательный палец. — Вот если б не был я мистиком, воевал бы ты сам по себе. При самых благоприятных обстоятельствах сейчас бы на фронте действовал один твой батальон. Может нанесённый тобой лично ущерб повлиять на Европу?