"Фантастика 2024-161". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
— Заградительный огонь против группы слева!
Ну, радиомолчание хранить уже незачем, враг нас обнаружил. А что молчал раньше, так нечего было говорить, всё шло нормально. Пулемёты танков открыли огонь в заданном направлении, зенитчики тоже решили, что позади и без них народу хватает.
Неприятель разобрался в две линии по семь машин и заранее снизился. Убойная дальность наших пулемётов два километра, зенитных пушек три с половиной, а враг, наверное, решил запустить ракеты с полукилометра.
Под плотным обстрелом «харикейны» собрались пролететь какие-то полтора километра.
Но трое запустили всё-таки ракеты. Скорей всего, им стало обидно падать со всеми ракетами и пилоты выпустили их с километра. Одного тут же сбили, другие смогли набрать высоту.
Я огляделся. «Хорошие» истребители сильно походили на «Миг-9» и на них не видно свастик! Геральдические медведи Новгорода, руны «иду к тебе» и нет даже обычных немецких крестов.
Ну, у нас на «лютых рысях» тоже нет свастик, хоть и пытались немцы их намалевать. Вот только свастик нам на броне и не хватало! Я, может, за эти свастики машин сжёг больше, чем Артур в жизни видел.
Так ему лично прямо в рожу и сказал, что на танке моей дружины знаков немецкого государства не будет. Я ж не говорю о триколоре Гардарики! Герб Москвы и руны — этого даже англосаксам вполне достаточно, а Германию пусть Арчи любит в душе.
Похоже, что я не один такой вредный русский…
И в этот момент я заметил сразу четыре группы истребителей-бомбардировщиков англосаксов. Хотя две группы явно просто истребители, прикрывают остальных. Сходу полезли в драку с нашими истребителями.
В небе закрутилось новое сражение, «наши» истребители приняли бой. Кого-то сбивали, и пилоты выпрыгивали с парашютами. Наши все исполняли затяжной прыжок, а англосаксов расстреливали на стропах.
Да я увидел всего два таких эпизода, у меня нашлись и свои дела. Под прикрытием сражения две группы «харикейнов» выстраивались для одновременной атаки сзади и справа поезда.
Машинист снова начал торможение, поезд поехал навстречу вражеским самолётам. Пушки заднего вагона открыли заградительный огонь по машинам, что атаковали вдоль путей, с крыши переднего вагона стреляли в самолёты справа. Я скомандовал по рации рассчитаться на первый-второй, первым стрелять назад, вторым направо.
А справа противник опять разобрался в две линии и летел к нам. Мы в него палили из пулемётов на танковых крышах, и я опять не заметил, как на врага рухнули «наши» истребители.
На этот раз обводы «Ла-7», только на хвостах, крыльях и на бортах геральдические единороги Смоленска. У некоторых руны «вижу всё» вдобавок к обычным знакам «иду к тебе». Похоже, что старые знакомцы.
Они довольно споро уничтожили атакующие нас истребители-бомбардировщики и присоединились к общей воздушной свалке. Это сразу сказалось на результатах, кого-то под парашютами расстреливали чаще.
Англосаксы попытались разбежаться, но эти ребята никого просто так с вечеринки не отпускали. Практически за каждым «харикейном» летел самолёт с рунами, и я не видел, что у кого-нибудь получалось стряхнуть его с хвоста.
Зазвонил телефон. Я снял трубку.
— Алё! — послышался возбуждённый голос Карла Либкнехта. — Херр оберст! Хорошие
новости! Мне сообщили, что наш состав взят на особый контроль! Теперь над нами будут дежурить истребители с вашими земляками, херр оберст! Им сказали, что вы все русские!— Ну, не все, — скромно ответил я. — Есть два немца.
— Да хоть двадцать, херр оберст! — воскликнул машинист. — Русские хорошо выполняют приказы, а теперь тем более постараются!
— С этим ясно, — сказал я спокойно. — Когда уже приедем на фронт, Карл?
— Обещают исправить пути ближе к вечеру, херр оберст, — беззаботно ответил Карл. — Да нам можно и не особенно торопиться. Вы уже воюете, поездной бригаде идут линейные часы в тройном размере, и беспокоиться почти не о чем! Пусть англосаксы попробуют прилететь ещё.
Я хмыкнул и повесил трубку. Эк раздухарился машинист, а такой с виду степенный пожилой мужчина! Однако нельзя ему отказать и в жизненной опытности. Англосаксы существа упорные. До вечера прилетали два раза англичане на «харикейнах» по пятьдесят самолётов, и два раза американцы на «мустангах», один даже притащили модификацию «апач».
Пули и снаряды самолётов ничего не смогли сделать танкам и броневым вагонам. Несколько бронебойных ракет пробили бортовую броню вагонов, кого-то убили, в заднем вагоне вывели из строя станцию радарного сопровождения.
Попадали они и в танки, да только и бортовую броню наших машин ракеты не пробивали. О серьёзных повреждениях ребята не докладывали. Главное, что локомотив остался на ходу, хотя и ему досталось в бою.
Тут англосаксам не Африка, полного господства в воздухе нет, и с земли ведут плотный огонь защищённые бронёй зенитки. Противник при их появлении не разбегается, бросая технику и оружие, а умело и люто сражается.
Теперь они хорошо узнали, почему штурмовик «Ил-10» таскает столько брони, зачем ему стрелок позади и отчего этот самолёт называется штурмовиком. А у них просто истребители пытаются делать чужую работу. Плохо получается.
В танках работали не только командиры. Толик менял кассеты в магнитофоне, Вася делал бутерброды и варил кофе прямо в башне, я жевал хлеб с колбасой, отпивал из кружки и стрелял из пулемёта в самолёты врага — скоротали денёк.
На закате Карл Либкнехт позвонил снова. Пути починили, можно ехать дальше. Только паровозу придётся догрузиться углём и водой, потратили за день на манёвры, а мы по пути должны на насыпи подобрать опоры с кусками сетки.
По приезде маскировочные сети должны быть натянуты, как были, или мне не избежать взыскания. Ага! А брусья почти все раскрошили англичане пулями и 20-мм снарядами! Я послал Карла к такой-то мутере. По-русски послал, но он, кажется, понял…
Тут пытливый читатель въедливо спрашивает:
— А что Турция? То есть Бизантия?
И автор, конечно, сразу начинает об этом думать. Итак…
Блистательная Бизантия всю войну просидела на попе ровно. Турки хорошо помнили, кто первый полез что-то поиметь с Гардарики, и чем оно закончилось. Старые турки турецким деткам рассказывали о мрачных веках, когда русские на них наживались, унижали и всячески использовали.