"Фантастика 2024-167". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Побросав оружие, товарищи ринулись к нему на помощь. Шофер обхватил голову руками в отчаянии — ему достались в качестве пассажиров настоящие, высшей пробы клинические идиоты. Он нравился мне всё больше. Поэтому я перевел ствол винтовки на пижона с усиками. Тело — большое и мягкое, голова — маленькая и твердая. Эта истина меня никогда не подводила.
— Гдах! — мой выстрел ударил хлестко, как щелчок плети.
Обливаясь кровью, главарь наших преследователей сполз вниз по спинке сиденья. Гдах! Гдах! Царёв патронов не жалел, но — стрельба из винтовки на дальние дистанции явно не была его коньком. То ли дело — пистолеты… Он вторично ранил бедолагу— пулеметчика
В конце концов — почему бы и нет? Вассеру — кем бы он ни оказался — нужно было отправить послание. И потому я методично, как в тире, выцелил сначала одного остолопа с винтовкой — и пальнул ему в ногу, потом второго, который полез в автомобиль за пулеметом. Как будто пулемет в этой ситуации мог хоть как-то помочь! Он схватил пулю в предплечье, заскулил и спрятался за машиной.
Водитель демонстративно поднял руки и закричал:
— Я сдаюсь, слышите? Вертел я этих кретинов!
Царёв к этому времени перезарядился.
— Глаз с них не спускай! — сказал я, подхватил сумку с медикаментами и пошел вниз по склону, петляя меж стволов деревьев.
Шофер, увидев меня, спросил только:
— Это мы на вас охотились?
— На нас. Я вижу, ты тут единственный в своем уме, да и человек, по всей видимости, случайный… Тебе заплатили?
— Заплатили… В задницу они могут свои деньги теперь засунуть, марафетчики клятые. Никогда бы не подписался на дело, если бы знал, что они марафетчики! А вы меня убивать будете? — поинтересовался он.
Я присмотрелся к нему и спросил:
— Где служил?
— Семиреченский полк!
— Под Бубырем был?
— А как же! — его лицо просветлело. — «Коробочка»…
— Да, «Коробочка» всех нас спас тогда… Рота панцеров в одном экземпляре! Выжил панцерник, сводила с ним меня судьба после того боя…
— Так и вы там были?.. — в глазах ветерана — семиреченца мелькнула надежда. — То есть убивать — не будете?
— Я — нет. Но в лесу мой товарищ с винтовкой, и, сам понимаешь…
— Понимаю, не дурак. С этими что делать будем? — он кивнул на раненых.
Те и не помышляли о сопротивлении.
— С перевязкой справишься?
— Справлюсь… — он принял у меня из рук ИПП, рассовал их по карманам и пошлепал по грязи — вытаскивать и латать марафетчиков.
Я проверил усатенького — он не дышал — и принялся собирать трофеи. Пятнистые куртки меня заинтриговали: в плане маскировки они могли дать фору и нашему хаки, и протекторатскому фельдграу! И где такое делают? Одна из них, видимо, предназначенная для остывающего покойничка, нашлась в багажнике. Сам-то он отдал Богу душу в элегантном френче!
Интересную одежку я использовал для того, чтобы завернуть в нее карабины. Их, а также магазины, набитые патронами и короба с лентами для «Бергманна», я перенес в под деревья, туда, где было посуше. Следом настал черед самого пулемета. Увесистая, однако, железяка!
Шофер закончил перетаскивать великих воинов в машину и бинтовать их раны, не переставая при этом материться и проклинать марафетчиков на чем свет стоит.
— Дальше что, командир? — спросил он.
— Дальше? Цепляй лебедку, вытаскивай машину, меняй колесо. Вон — у тебя две запаски. Этим скажешь, чтобы передали Вассеру — если уже надоело терять людей и дорога жизнь — пусть берет в одну руку барабан, во вторую — дудку и отправляется возглавлять ряды идущих к дьяволу! Если не надоело — пусть присылает новых кретинов, эти уже испортились.
Ну, и в гости мы к нему наведаемся, только дела свои порешаем…— Возглавлять ряды?.. — от усталости водитель даже рассмеяться толком не мог, хотя было видно — речевой оборот он оценил.
«Испорченные» марафетчики стонали на задних сиденьях, бесцеремонно сваленные вповалку.
— Всего доброго! — сказал я и скрылся в зарослях.
Водитель, матерясь, принялся устанавливать лебедку.
XVII КАСАБА
Мы шли по Кафу третий день. Южный Каф — Дикий, отличался от Северного — Имперского абсолютной неблагоустроенностью и необжитостью. У обочин дороги бежали кристально чистые ручьи, воду из которых можно было пить, зачерпывая ладонями. Широколиственные леса представляли собой неисчерпаемые запасы дичи и дров, так что на стоянках у нас не было недостатка ни в том, ни в другом.
Ливень больше не беспокоил, яркие и теплые лучи солнца согрели землю, высушили грязь на дороге, взбодрили тяжело нагруженных коней, которых мы вели в поводу. Мягкие ичиги — не лучшая обувь для долгих пеших переходов, но приходилось чередовать верховую езду с такими вот прогулками, чтобы не переутомить коней, не подорвать их здоровье — без этих благородных животных наше путешествие мигом превратилось бы в сущий ад. Да и вообще — человек в горском архалуке и без лошади — это нонсенс, паноптикум!
— Нужно будет распродать оружие, — сказал я. — Нам столько карабинов без надобности. И приобрести еще одну животинку — пулемет возить.
— Шеф, вы правда полагаете…
— Я полагаю, что пулемет — это такой аргумент, который никогда не бывает лишним в споре. Нас — двое, а места здесь неспокойные…
— Но все, кого мы встречали, относились к нам вполне благожелательно!
За это время мы разминулись с купеческим караваном из десятка двугорбых верблюдов при четырех охранниках, и с парочкой одиноких пеших путников — классических башибузуков, из дехкан — в тюбетейках и полосатых халатах.
— Горцы тут — гости не редкие. И что такое кровная месть здешние обитатели знают не понаслышке. Если два горца, с лошадьми, груженными оружием, идут куда-то по горной дороге — с ними наверняка стоит быть вежливыми…
— Пф-ф-ф-ф! — сказал мой жеребец и дернул головой осуждающе.
Мол, мало того, что нагрузили тяжелыми железяками, так еще и оскорбляют честь и достоинство!
— Прости, друг. Не с лошадьми — с конями!
— Фр-р-р-р! — согласился четвероногий соратник и мотнул гривой.
Из-за поворота дороги, наконец, показалась Касаба.
Каменные или глинобитные, саманные сакли уступами располагались на склонах горы, тесно примыкая друг к другу, так что крыша одной из них становилась террасой для другой. Толстые стены, узкие окошечки — это была настоящая крепость. Жилища башибузуков располагались по обеим сторонам дороги, поперек которой стояли деревянные рогатки, преграждая путь караванам и всадникам, но оставляя возможность пройти пешим путникам.
Два местных нукера — смуглых, с восточным разрезом глаз, сидели под раскидистой смоковницей и играли в нарды, сжимая коленями в видавших виды шароварах старинные однозарядные винтовки. Завидев нас, они тут же вскочили с мест и заулыбались. Почуяли наживу? Всадник — значит человек более-менее обеспеченный, с него можно получить мзду… Но в случае с горцем — получить можно было еще и кинжал в печень, а потому млаший из башибузуков гортанно выкрикнул, и из ближайшей сакли выбежали еще трое мужчин с оружием.