"Фантастика 2024-18". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Врёшь ты Нат! Ни в жизнь не поверю, что баба войну объявит!
— Ничего я не вру, она на войне настояла, а наш-то барон не хотел вначале, ругались они долго, он и уступил, войну объявил. Барон-то понимает, что солдат-то у него мало, вот нас всех и собрали со всех деревень, даже беглых и тех в строй. Господа ругаются, а помирать нам, вот так-то мужики.
— Мда, слышь Нат, а что же барон-то наш, не захотел дочку-то свою за другого кого нибудь выдать?
— Так ведь нет поблизости никого холостого, а девке- то, уже почитай семнадцать исполнилось, пройдёт годик али два, совсем никому не нужна будет.
Я сидел, слушал, попутно придумывал, как от сюда смыться, пока ничего стоящего в голову не приходило. С наружи полно солдат, не ополченцев, а скорее всего наёмников. Ворота
Рёв рога на рассвете, заставил нас всех подскочить со своих мест. Завтракали мы на ходу, кусок чёрствого хлеба и немного воды, вот и весь завтрак. Маленькая армия, нестройной колонной, месила грязь по дороге в сторону баронства Тивий. Армией это стадо баранов идущих на убой, назвать, язык не поворачивался, я упорно пытался подсчитать количество солдат, но вышло только приблизительно. Около пятидесяти ополченцев, вместе со мной разумеется, три десятка солдат с нормальным оружием (очень плохим), ещё где-то около двух десятков всадников. Обоз состоял из стариков и баб разного возраста и разной степени грязноты одежды. Несколько раз видел лучников, но не много, не больше десяти. Такой дружной и шумной толпой мы протопали до привала на обед, привал был коротким, где-то с полчаса, потом опять месили грязь уже до вечера. На закате разбили лагерь, палатки только для начальства и всадников, остальные расположились возле костров. Приблизительно в полночь, поднялся шум, люди стали свистеть и радостно вопить, я не сразу понял, в чём дело. Оказалось, что захватили торговый обоз ненавистного барона Тивия, я протиснулся сквозь толпу, интересно же, что там такого хорошего. Пять больших телег, загруженных мешками, тюками и бочками, стояли окруженные толпой. Возле обоза, на земле, полтора десятка побитых обозников, на одной из телег большая клетка с людьми в ней. Замок с двери только что сбили и стали освобождать пленников кроме одного, он так и остался, прикован цепью.
— Ух, какой это был пленник! Сегодня я впервые в своей жизни увидел представителя гномьего народа, ошибиться было невозможно, это точно гном. Гном был прикован толстой цепью за руку, прямо к стальным прутьям клетки. Правая рука примотана к груди, он был невысокого роста и очень широк в кости. Одежда местами порвана, на лице много кровоподтёков, под левым глазом синяк, в волосах на голове и бороде много мусора. Гном, сидя в клетке, зло смотрел на всех из-под своих густых бровей. Сопел и морщился, толи от боли, толи от неприязни. Люди толпились у клетки, радостно улюлюкая и тыча в гнома пальцами, особо отмороженные пытались ткнуть копьём или ещё чем нибудь, что под руку подвернётся.
Барон с гордым видом восседал на коне, осматривая доставшуюся добычу.
— Чему так рады-то? — спросил я у первого подвернувшегося рядом солдата.
— Как чему? — удивился он — смотри, сколько всего захватили, а ещё и гном достался, барон сможет неплохо заработать, продав его эльфам. Эльфы страсть как гномов не любят и хорошо заплатят, чтоб потом его помучить. Народ ещё какое-то время толпился возле клетки, но потом всё-таки разбрёлся по своим местам. Гном, продолжал, молча сидеть в одной и той же позе, и смотрел себе под ноги.
Десятники принялись назначать караульных, мне как раз выпало охранять гнома до середины ночи. То, что мне выпало стоять на страже ночью, было большим плюсом, я стал обдумывать план побега, часа через полтора, как все уснут, надо бежать. Война меня не интересовала, я смог бы прямо сейчас удрать, только гнома было жалко, надо бы поговорить с ним, может быть, вместе свалим, он должен здешние земли знать лучше меня. Было бы неплохо достать еды в дорогу но чего нет того нет, ладно и так как нибудь, протяну.
Я несколько минут прислушивался к звукам по всему лагерю, начальство, судя по звукам, доносившимся из большой палатки, гудело пополной. Мужской смех и женский визг разносились далеко
за пределы палатки, в воздухе стоял кислый запах дешёвого вина, жареного мяса и мочи. Клетка с пленником находилась на самом краю лагеря, и мне ничто не мешало поговорить с гномом. Приблизившись почти вплотную к решетке, я тихо сказал на гномьем (спасибо Эльсигуру, немного научил) — поможешь мне, я помогу тебе. Гном дёрнулся от неожиданности, цепь звякнула, солдат, сидящий у костра неподалёку, обернулся, несколько секунд посмотрел в нашу сторону, потом отвернулся.— Ты кто? — прошипел гном.
— Неважно кто я, просто хочу удрать отсюда, но местность плохо знаю, поможешь?
Гном несколько секунд думал, потом кивнул соглашаясь.
— Как с этим быть? — Он показал на свои оковы, цепь тихо брякнула.
— Я что-нибудь придумаю — и посмотрел на конструкцию, которой он был скован.
— Если меня с собой не возьмете, я закричу! — раздался женский голос из темноты, мы с гномом вздрогнули, и я приготовился убить ещё одну женщину в этом мире. На свет из темноты, к нам вышла женщина в испачканной навозом одежде, грязным лицом и соломой в волосах. Она подошла чуть ближе, и я увидел, что это ещё совсем молодая девушка не более двадцати лет, про красоту или её отсутствие сказать было сложно, из-за грязи.
— Если возьмёте — помогу, а если нет, то сами знаете, что будет. — Заявила грязная шантажистка. Мы переглянулись с гномом и решили, что помощь не помешает, а там видно будет.
— Чем можешь помочь? — спросил я, пытаясь рассмотреть её получше.
— Еды могу украсть, правда, не много, из оружия смогу топор или копьё.
— А лук сможешь достать? — спросил я, надеясь на лучшее.
— Не, лук не смогу и арбалет тоже, стерегут их хорошо, мало такого оружия.
— Ладно, бери то, что сможешь — согласился я — только быстрее, иначе без тебя уйдём, ждать не будем. Девушка кивнула, поправила одежду и ушла в сторону лагеря, мы с гномом остались одни. Снять цепь с руки пленника без инструмента было невозможно, а вот отцепить её от клетки, вполне даже можно. Прутья клетки железные, но вставлены концами в деревянные брусья, связав два прута меж собой ремнём, стал его скручивать при помощи палки. Прутья гнулись, брус потихоньку трещал, появились трещины и затем с тихим треском он расщепился по всей длине. Я еле успел поймать выскочивший из бруса прут, цепь освободилась тихо звякнув. Осмотревшись, я вынул из расщепившегося бруса ещё пару прутьев, чтобы гном смог выбраться на свободу, он тихо вылез и намотал цепь на руку. На землю опустился утренний туман и был таким плотным, что дальше пары шагов ничего видно не было. Только хотел спросить про девушку — ждать или нет, как она тут же появилась. В руках держала топор, а за спиной висел солдатский походный мешок, она была бледной и немного дрожала.
— Это всё что смогла — сказала она, положив добытое у наших ног, я не сразу заметил, что её руки в крови, но спрашивать ничего не стал. Гному достался топор, содержимое мешка, на половину перекочевало в мой мешок. Тихо, не разговаривая, мы дружно шагнули в густой туман, а потом углубились в лес. Подъём войска будет на рассвете и времени у нас на побег почти нет, ускорили шаг, а потом побежали. Бежать в тумане по лесу не самое приятное занятие, постоянно спотыкались и налетали на стволы деревьев, но даже и не думали останавливаться. Где-то приблизительно через час бега с препятствиями, девушка стала отставать, гном же продолжал переть вперёд как танк.
— Слышь гном! Надо бы передохнуть немного, девчонка выдохлась. — Он посмотрел на неё и согласился. Туман постепенно исчезал и мы, восстановив дыхание, побежали дальше, как не странно, но погони за нами мы не обнаружили. Возможно, погоня была, но в тумане, да ещё и в лесу, искать троих беглецов не имело смысла, войску до места сражения оставалось полдня пути. Бежали мы долго, я даже устал, не говоря о девушке, которая держалась лишь на своём упрямстве, про гнома ничего сказать было нельзя, он как в начале нашего забега, так и в конце, сопел как дизель и даже не вспотел. Отдыхали мы в неглубоком овраге, девушка долго не могла восстановить дыхание, от пота грязь на её лице потекла ручейками, от чего стала похожа на боевую раскраску.