"Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27

— Здравствуйте! — пользуясь моментом, вставил я.

— Здравствуй-здравствуй! — расплылась тетенька еще сильнее. — Писатель наш! А ну-ка…

Она скрылась в квартире и через пару секунд появилась вновь, вручила маме ключ, а мне — «Юность» и карандаш:

— Позвольте взять у вас автограф, Сергей Владимирович! — с веселой улыбкой попросила она.

— Простите, мы с вами еще заново не познакомились, — виновато улыбнулся я, принимая журнал.

— Марфа Васильевна я! — ответила она.

«Марфе Васильевне от начинающего писателя Ткачёва на добрую память и с самыми лучшими пожеланиями!» — аккуратно вывел я, расписался (мама натренировала изображать Сережину подпись), и успешно подавил порыв дописать бессмертное «эх, Марфуша, нам ли быть в печали!» — кино-то еще не сняли, мало ли. Про обещанную себе здоровую бдительность я не забыл.

— Вот спасибо! — поблагодарила Марфа Васильевна и спросила маму. — Ничего, если я с вами не пойду? Колени болят, — грустно улыбнулась.

— Отдыхайте, Марфа Васильевна, выздоравливайте, обещаем ничего не сломать!

— Себе-то поди ломать только дурак и будет! — хохотнула управдом (ну а кто это еще может быть?), и мы с родительницей отправились наверх.

Вот она — дверь нашей новой обители, обита вагонкой — потом дермантином обошьем по нынешней советской моде. Мама медленно повернула ключ, счастливо зажмурилась на изданный замком щелчок и потянула дверь на себя.

— Ой, стойте! — вдруг выскочила на лестничную клетку пожилая женщина в платочке, халате и с рыжим пушистым кошаком в руках.

— Здравствуйте! — обрадовался я. — Запустите котика вперед нас?

— А как же! — улыбнулась бабушка.

— Спасибо, Тамара Петровна! — поблагодарила ее мама.

Открыли дверь, поставили шерстяного на порог, он понюхал провонявший табачным перегаром воздух квартиры, тоскливо посмотрел на хозяйку, мявкнул и прошел в прихожую. Следом прошли мы с мамой, последней — соседка. Подхватив питомца, она заявила:

— Ну, не буду вам мешать заселяться! — и ушла к себе.

— Пойдем! — шепотом, словно боясь спугнуть новую квартиру, позвала меня мама, взяла за руку, и мы вышли из оснащенной тумбочкой для обуви и прибитой к стене вешалкой прихожей в комнату.

— Примерно как у нас, — прокомментировала размер помещения родительница. — Балкон! — резко дернула меня к названному объекту. Открыв деревянную дверь, вышли на него. — Весь двор как на ладони! — словно обнимая пейзаж, развела руки мама. — Велосипед тебе купим — теперь есть куда ставить! — с улыбкой потрепала меня по голове, и мы вернулись, не став закрывать балконную дверь — пускай проветривается.

— Оп! — присоединился к игре и я, плюхнувшись на диван — абсолютно такой же, как и у нас.

— Оп! — плюхнулась и мама. Указала на свободный угол. — Вот сюда твой стол поставим, здесь светлее всего!

— Хорошо! — не был я против.

Осмотрели шкаф — вещи старого жильца нужно будет собрать и отправить его родственникам, но это потом. А пока двинулись на кухню.

— И все — наше! — закружилась мама. — И в ванне теперь можно валяться сколько захотим!

Не могу сказать, что в полной мере разделяю ее восторг, но, когда я в прошлой жизни закрыл ипотеку, пёрло меня ничуть не хуже!

— Завтра выходной, придем, уберемся, все чужое в коробки сложим, — огласила план родительница. — А что тут в ванной?

Сантехника оказалась не то, чтобы совсем убитая, но…

— Не течет — и ладно! — успокоил я маму.

— Ерунда, поменяем! — потрепала она меня по волосам, и мы вернулись в комнату. — Пол перекрасим, обои переклеим, ковер постелим! — продолжила она мечтать.

Просидели в новой квартире мы до самой темноты — не удержавшись, мама начала приводить помещение в порядок прямо сразу, а я, не удержавшись, ей помогал.

— Ой, Сережкааа… — почти пропела мама, когда мы вернулись домой. — Ну и жизнь начинается!

Из своей комнаты выглянул дед Лёша, который с улыбкой безошибочно предположил:

— Квартиру дали?

— Да! В соседнем доме! — не стала скрывать мама.

— Это хорошо, Сережке тишина нужна, нетленку ваять! — подмигнул он мне. — Если помочь надо, Наташ — ты говори, не стесняйся!

— Спасибо, дядь Лёш, но чего я вас дергать буду — молодежи у нас полно, пусть они и помогают!

— Тоже верно! — хохотнул ветеран, махнул рукой, и покинул сцену.

Как только мы вошли в комнату свою, зазвенел звонок, и мама пошла открывать.

— Ну и чего вам надо? — холодно спросила она.

Не выдержав любопытства, вышел в коридор и увидел на пороге двух милиционеров — один в чине аж капитана, второй — старлей. Незнакомые. Твою мать — это же не из-за «Рафика Мандарина»? Не, там бы КГБ пришло. Наверное.

— Дело у нас к вам, гражданка Ткачева! — глядя сквозь маму, поведал капитан. — Можно?

— А если нельзя? — сложила родительница руки на груди.

— Ну зачем вы так, гражданочка, мы же можем и с ордером прийти! — добавил мусор в голос угрозы.

— Мам, я полагаю, что наши доблестные защитники пришли не просто так, и мы, будучи сознательными гражданами Советского союза, просто обязаны оказать им содействие, — мягко погладил мамин локоть я.

— Вот видите, устами младенца, как говорится… — обрадовался капитан.

— Ну проходите! — игранула желваками родительница, и копы прошли.

Снова появился дед Лёша.

— Дядь Лёш, а давайте к нам в гости! — ловко воспользовалась возможностью усилиться мама.

— А и зайду! — кивнул ветеран, и мы впятером зашли к нам в комнату.

— Так, а машинка откуда? — сразу же спросил главный мусор.

— Из комиссионки! — не стала скрывать мама.

— Чек, я так полагаю, есть? — спросил он.

— Есть! — фыркнула она.

— Так покажите! — с гнилой улыбкой «попросил» коп.

Мама показала — тетенька в комиссионке опытная, и все чеки нам пробила. Суммы там, понятное дело, несколько отличаются от реальных.

Пожевав губами, мусор скомандовал подчиненному: