"Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Положив трубку, прихватил на кухне тарелку с бутербродами и стакан томатного сока — товарищ Микоян велел его по утрам пить, значит надо! — и вышел на балкон подышать утренней свежестью (ночью дождик прошел) да посмотреть на пруд. С днищем почти закончили — поверх выложенных бетонных плит протянули трубы, и прямо сейчас пара товарищей при помощи сварочного аппарата заканчивает их соединять. Берега — просто перепаханная и припорошенная строительным мусором земля — газон обещали привезти готовый — но доски уже привезли и сложили под брезент. Завезли и кучу гальки — будущие
Когда я помыл стакан и блюдце, зазвонил телефон. Какое насыщенное нынче утро!
— Доброе утро.
— Доброе утро, Сережа! Не разбудил? Узнал? — раздался в трубке подчеркнуто-бодрый голос Виктора Васильевича Гришина.
— Как можно вас не узнать, Виктор Васильевич? — сымитировал я удивление. — Не разбудили, я как раз по делам собираюсь.
— Дела — это замечательно, — одобрил он. — Сильно занят?
— Сегодня — сильно, а завтра — почти нет, — честно ответил я.
— Я тебе вот по какому вопросу звоню, — перешел он к делу. — Конкурс скульптуры тебе одобрили, запиши номер…
— Записал, — соврал я.
— Принадлежит он Николаю Васильевичу Томскому. Знаешь его?
— Лично не знакомы, но наслышан — скульптор-монументалист и президент Академии художеств СССР, — поделился кусочком внутренней Википедии.
— Верно, — одобрил градоправитель. — Николай Васильевич согласился возглавить судейскую бригаду. Он будет ждать твоего звонка, — намекнул Гришин.
— Сразу после нашего разговора позвоню, Виктор Васильевич, — правильно понял я.
— Верно, дел у него много, и заставлять его ждать — невежливо, — одобрил он.
Ух, целый член Политбюро шефство надо мной взял — вежливости обучает!
— И второе, — Гришин в трубке пошуршал листочками. — Работы еще много, но, посовещавшись, мы с товарищами сочли твой первый инфраструктурный проект состоявшимся и смогли изыскать дополнительные фонды — извини, Сережа, но «Эко-парк Сокольники» тебе обустроить за свой счет мы не дадим.
С трудом подавил ехидный ржач — знаем мы ваши «фонды», это ж эрзац-взятка товарищу Андропову как она есть! Нормально, я не против не трогать тех, кто делится нетрудовыми доходами с народом посредством улучшения окружающей среды. Если сильно не вредят, конечно.
— Хорошо, я тогда еще что-нибудь найду, — пообещал я.
— Не спеши, — мягко одернул Гришин. — У тебя есть для Сокольников такой же проект?
— Готового нет, — честно ответил я, прикинул нагрузку и лень (не срочно же, значит можно и последней немножко волю дать). — Но будет к одиннадцатому мая.
Таню и Надю в помощницы возьму, им понравится.
— Хорошо, тогда запишу тебя на прием в 10.30, — решил Виктор Васильевич.
Что это за приказы пошли? А вдруг у меня важные придворные мероприятия в этот день?
— Огромное спасибо, Виктор Васильевич! Я осознаю всю величину ответственности и ни за что не подведу!
— Молодец! — припечатал меня градоправитель и повесил трубку.
В коридор заглянула любопытно-сонная мама, и я поделился с ней радостью:
— Продолжаем масштабироваться сразу везде!
Старшие товарищи вспомнили о существовании нашего района, и нашли средства на благоустройство Сокольников. Это хорошо, потому что наш будущий Совхоз поможет освоить любые деньги. Нам с Надей и Таней доверили поучаствовать в разработке проекта.— Какие вы молодцы! — умилилась мама. — Голодный?
— Поел уже! — благодарно улыбнулся, поцеловал ее в щечку, она ушла умываться, а я позвонил Николаю Васильевичу — завтра в к нему в Академию поеду.
Оделся: треники, футболка, олимпийка — нормальный «лук» под кирзачи.
Заглянув на кухню — папа Толя тоже проснулся — предупредил:
— Я поехал в животноводство.
Взрослые грохнули.
— Коров повышенной удойности в Совхоз выбирать? — вытерев слезинку, спросила родительница.
— Не-а, — покачал я головой и ответил чистую правду. — Смотреть на уникальных свиней!
Родители заржали с новой силой, а я пожал плечами — не вру же! — и пошел обувать кеды. Сапоги — с собой, чего ноги зря парить? Вышел из подъезда, сел на лавочку в ожидании Виталины и улыбнулся целеустремленно идущей ко мне бабушке в черном закрытом платье, черном же платочке и с авоськой в руках.
Незнакомая, но это нормально — всех граждан СССР пока не выучил.
— Здравствуйте!
Автограф взять хочет, наверное, и чего-нибудь подарить в ответ — вон полная авоська консервных ба…
«Откуда у простой советской пенсионерки столько РГ-42?» — отстраненно подумал самоустранившийся от принятия решений рептильный мозг после того как я подавил естественный импульс с паническими воплями свалить как можно дальше, не забывая прикрываться складками местности.
Лицо незнакомки отрешенное, глаза смотрят куда-то внутрь — в отличие от частично переехавшей в вымышленный мир Татьяны Филипповны, эта в нем живет целиком. Что она, интересно, по ее мнению носит с собой? Маринованные опята? Банки с конфетами? Твою мать, а если она детей «угощает»? А кому гранату, обожающая играть в войнушку детвора?
«Отвиснув», медленно почесал в затылке правой рукой, замаскировав фальшивый зевок левой. «Распальцовка» на правой — просьба дяденьке снайперу не стрелять. Потому что вдруг сдетонирует, а не потому что бабушку жалко — себя все равно жальче! Служба же несется, верно? Вы же заметили, уважаемые КГБшники?
— Внучек… — губы бабушки задрожали, она вытянула руки (не тряси сумкой, б*ядь!) ко мне. — Вот он ты! — голос потеплел. — Думала украли тебя инопланетяне проклятые! Груш вот тебе принесла!
Весна, у сумасшедших обострение, и без гранат в авоське (может муляж? нет уж, здесь лучше перебдеть) я бы с ней немножко поговорил, и, может быть, даже нанял бы добрую сиделку, но сейчас…
— Бабушка! — выдавил улыбку, медленно поднялся и обнял женщину в ответ.
Про запах не думать — а чем пахнут совершенно безумные люди?
— Я так рад, что ты меня нашла! Давай помогу тебе груши донести, — и аккуратно отобрал авоську.
Из подъезда вылетела четверка КГБшников, «дядя Дима» скомандовал мне: