"Фантастика 2024-181". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Записав все в блокнот (это только я все помню), она вопросительно посмотрела на меня.
— Записывать больше ничего не надо, но валюту на лечение Советских детей за границей я выбил, — похвастался реально хорошей новостью.
— Значит это ты кубик изобрел, да? — сложила она два и два.
— Секрет Полишинеля, — отмахнулся я. — Но лучше помалкивать.
— Поучи! — фыркнула Вилка и потянулась. — Что теперь?
— А теперь, до самого конца мая, много мучительно долгих дней на студии с Муслимом Магомедовичем, — вздохнул я. — В условиях строжайшей секретности и запиранием пленок на ночь в сейф, опечатанный целым
— Скучно тебе на студии? — встав из-за стола, Виталина села ко мне на диван и обняла за плечи.
— Скучно, — подтвердил я, охотно устраиваясь на ее плече подобнее. — Я же там не нужен — везде профессионалы, которые все делают за меня, так нет, Сережа, сиди, слушай как пожилой дядька рулады выводит, и кивай.
— С того раза ты совсем мне не поешь, — с легкой обидой в голосе заметила Вилка.
— Гитару жду, — честно признался я. — И тогда все будет. И еще вместе помузицируем, как и положено интеллигентным людям, — взяв девушку за руку, поцеловал ладошку. — Хорошо?
— Хорошо, — с улыбкой кивнула она.
— А сейчас пошли, буду работать талисманом на удачу, — поднялся на ноги, протянул Виталине руку.
— Идем! — она немножко оперлась, и мы пошли, в коридоре наткнувшись на успешно вернувшуюся домой вместе с новорожденной сестренкой маму.
— Хм?.. — посмотрела она на взявшихся за руки нас.
— Да ладно тебе, — краем глаза отметив залившуюся краской Вилку (милаха какая!), мощно успокоил я родительницу. — Все всё и так понимают. Мы на студию, будем поздно.
— Ты уж его не обижай, Виталинка, — жалобно попросила мама.
А раньше меня просила. Наконец-то я — не главный источник опасности!
— Ни за что! — смущенно пообещала та, и мы вышли в уже по-настоящему теплый день.
— Тебя бы в платье или сарафан переодеть, — предложил я Вилке.
— Я подумаю, — пообещала она, и мы поехали на студию.
По пути она предупредила:
— Там Настя будет.
И мордаха сложная. Но это понятно:
— И у Насти тоже профессиональная деформация и методички, — кивнул я.
— Да, — скуксившись, подтвердила Вилка.
— Уже обсудили же, все нормально, — отмахнулся я. — Когда методичка — это хорошо, значит все правильно и в соответствии с должностными инструкциями. Товарищ Муслим догадывается?
— Пфф! — ответила она.
— Понимаю! — хохотнул я. — Не осуждаю — при других вводных и отсутствии, так сказать, негласных допусков я бы тоже не факт, что под нужным углом на тебя бы взглянуть догадался.
Если не бы куча просмотренного в прошлой жизни шпионского кина.
— Везет ей, — буркнула Виталина и улыбкой дала понять, что против нынешнего проблемного объекта ничего не имеет.
— Согласен, тупо жизнь удалась — будет женой суперзвезды: и кооператив, и дача, и дефициты по первому требованию, и общественное признание. А он ее еще и на руках поди носит.
— Носит, — подтвердила Вилка.
— И песни все время поет, — добавил я.
— Твои! — ехидно захихикала девушка.
— Считай убедила меня в собственной крутизне! — хохотнул я. — Но со стороны на «подопытного» интересно поглядеть будет.
— Выглядит как любой другой влюбленный мужик, — фыркнула Вилка. — Методичка «Бриллиант в гримёрке».
— Вот хочется ваши методички почитать, —
признался я. — Но я же женщин пугаться начну. Вообще всех.— От меня это прозвучит не очень, но именно их тебе в первую очередь бояться и стоит! — вздохнула Виталина.
— Отгоняй особо опасных, получается, — радостно переложил я проблему на ее хорошенькую головку.
— А ты вот так возьмешь и послушаешься? — не поверила она.
— Предупрежден — значит вооружен, — отмахнулся я. — И да, послушаюсь. Ты себя видела вообще? Такой козырь ничем не перешибешь.
— Это пока, через пару лет надоем, — отмахнулась она.
— Тут на пирожное-корзиночку спорить мелковато, — вздохнул я. — А на что-то большое — я, как лицо заинтересованное, могу соврать. Давай так — просто доживем и увидим.
— Хорошо, — легко согласилась Вилка.
Атмосфера в студии смыла легкое негативное послевкусие от диалога — сначала вооруженный милиционер на входе в чине аж капитана, побледнев лицом (узнал), но очень решительно затребовал у нас документы. Документы показывать я с недавних пор люблю! А рожа-то довольная — и не попало, и на легендарную ксиву посмотрел. Дальше мы наткнулись на сменившего дедушку-вахтера молодого человека в штатском.
— Здравствуйте, дядя Савелий! — поздоровался с КГБшником мальчик-картотека.
Благодаря процедуре взаимного узнавания документы показывать не пришлось, и нас направили в пустой коридор. Недавно на этих студиях кипела работа, но у нас, вообще-то, секретный международный проект, поэтому баба Катя не постеснялась максимально огородить посвященный люд от простого — а ну как уворует кто очередной шлягер?
Помимо знакомого звукача, в нашей студии находилась Настя — сидит рядом с первым, в наушниках, мордаха, которую Магомаев может наблюдать через стекло «будки», ожидаемо-восторженная. Сам мэтр пытался осилить хитяру Уитни Хьюстон «I will always love you» []. Дубль, судя по роже звукача, сильно за десятый, и Муслим Магомедович только что позорно лажанул — судя по его собственному, сильно смущенному лицу. Увидев вошедших нас, он обрадовался передышке, повесил наушники на микрофонную стойку и вышел к нам, заламывая руки:
— Я никогда не смогу исполнить эту песню!
Даже такого вот Всесоюзного ответственность подтачивает.
— Муслим, у тебя почти получилось! На такте номер… нужно взять… а еще… — засыпала его собственная «ловушка» музыкальными терминами.
Уже и на «ты», и по имени.
— Ты также можешь? — тихонько хохотнув, спросил я Виталину, имея ввиду знание терминологии.
Я-то могу, но мне лень.
— Конечно, — даже оскорбилась от такого вопроса она и немножко приложила. — Но ты ведь у нас «предельно приземленный жлоб», поэтому мой безграничный потенциал лежит мертвым грузом.
— Мне нравится, что ты начала меня немножко пилить — ощущаю заботу, — признался я.
— Я вижу! — тепло улыбнулась она.
Тем временем первичное успокоение Магомаева закончилось, и он представил нас своей «бесценной ассистентке». Мне немножко досталось:
— Хорошенький!
Вилка неодобрительно покосилась на «коллегу».
— Очень приятно! — спокойно ответил я и обратился к звукачу. — Семен Степанович, покажите что у вас получилось? Муслим Магомедович, если не потяните вы — не потянет никто, а значит песню я отправлю в стол. Не волнуйтесь, чем заменить у нас есть.