"Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20

О, верующая нашлась. Глядя и сравнивая рыдающую в моих объятиях, и эту здоровячку, с лицом старшей, самой праведной и послушной из дочерей, сразу прикинул. Наследница на трон ревнует к самой прогрессивной и умной из дочерей, назначенной матерью наследницей не за старшинство, а за заслуги. Да… такие праведники, за душой коих много грязного белья, раздражают больше всего!

— Кто без греха, пусть кинет в меня камень. — Взглядом, наполненным недовольства, прижимая к себе бедную атеистку, произношу я. Все застыли, включая старшую. Так и знал…

Глава 9 Филлер

Грызя ногти, с полными ужаса глазами, по темной комнате в панике из угла в угол бродили две старухи из рода лис. Магические заклинания не позволяли свету проникнуть сквозь окна, двери были заперты и заглушены магией иллюзий и все заполняющей слизью.

— Он всё знал, он всё знает… он, он…

— Мама, он Бог! — Воскликнул мужчина лис, чья голова на половину покрылась сединой. — Конечно же он всё знает. На что вы рассчитывали, почему сказали, что она не наших кровей только перед Его прибытием!

— А-а-а-а, — вырывая волосы на голове, кричит старуха, — достал… если бы ты был более старателен с девушками, которых я тебе приводила, никто бы и ничего не узнал! Она должна была остаться одной в своём роду, сдохнуть от бесплодия, тех ядов, которыми её травили с детства, и вернуть власть в наши руки. — Отвечая на истерический выкрик сына, таким же истерическим ответом кричит старшая женщина рода, та, кто являлась единственной в этой комнате носительницей исключительной крови божественного рода. Последние двести лет от смешанных имперских кровей в их роду рождались одни лишь мальчики. На пятерых наследников её бабушка была единственной девушкой, единственной имевшей право на наследование лисьего трона. Ученые маги говорили, Магический потенциал бабули имел исключительность, уникальность силы 99,999%. Подобная исключительность в силе достигалась лишь при условии скрещивания самца и самки унаследовавших Его кровь. От подобных союзов рождались настоящие магические чудовища, воины обладающие абсолютным превосходством над простыми смертными. Никто, даже Хранители, не могли стрелять с той же точностью из огненного лука, как делала это его бабка. В добавок старуха пользовалась парными клинками, имела таланты к управлению межпространственным перемещением во время ближнего боя. Даже дриады, не забывшие его лик, утверждали, что Рыжая Бестия Поммена — истинная наследница Его силы. После смерти бабушки, имевшей всего одну сестру, всё стало хуже; мать лисицы родила девятерых детей, восемь из которых мальчики и всего одна дочь. Сама Пом-Пантилла представительница рода не унаследовала той исключительной силы, которой владели бабуля и мать. К тому же, уже после первых родов, родив сына, из-за болезни, как говорили врачи, женщина утратила возможность иметь детей. Это ставило под угрозу наследование престола, что в любой момент мог перейти в руки кузины. Но, к счастью и несчастью одновременно, женщина, в тот момент ещё императрица, забеременела. Алкоголем запивая своё горе, испробовав всё, что только можно, Пом-Пантилла, прознав о непотребствах, творящихся в тайных покоях Аорры, и сама предалась пороку. В одной из пьянок, от связи с несколькими верными ей рыцарями, она забеременела, в тайне родила здоровую дочь… Дочь, от ничтожной черни, неимеющую талантов к магии, фехтованию, слабую, немощную, точно такую же, как и те безродные, боготворившие её и трахавшие кабели. В тех ублюдках, как оказалось после, даже не было дворянских кровей. Это оказалось сильнейшим ударом для Пом-Пантилл. Лисы, в погоне за сохранением божественной крови, всегда женили своих детей между собой так же, как делали Хранители знаний. Несмотря на волю их бога, они так же придерживались подобной методики сохранения своего величия. Потому-то, боясь порицания со стороны Аорры и Кролли, Пом-Пантилла поспешила избавиться от свидетелей. Тех рыцарей, с которыми спала, отправила в поход, из которого они не вернулись. Врачи, принимавшие роды, были убиты. Спустя три дня после родов, когда маг семьи Лис вынес вердикт о посредственности новорождённой, о её неспособности соревноваться с детьми второй ветви, во дворец пришло письмо. Из Запретного сада, в город, с подарками и поздравлениями едет представитель Запретного Сада. Несмотря на все попытке скрыть тайну, Сад узнал о родах. По всей столице, в спешке, лисы семьи Пом-Патилл стали искать магически одаренного младенца, девочку, использовав которую можно будет защитить положение семьи, а также избежать раскола и последующей гражданской воины.

Спустя сутки Пом-Пантилла держала в своих руках беловолосую лисицу, чем-то напоминавшую её дедушку. Такая же смуглая, длиннохвостая, с полными ярости глазами и по-настоящему божественным потенциалом к боевым искусствам. Люси… так назвали отданное Саду на проверку дитя. Дитя, что никогда не смогло стать императрице родным. Адские тренировки, личная неприязнь, испытания, в коих гибли лучшие из кандидатов в рыцари, через всё прошла приёмная дочь, ничто не сломило Люси. Чертовка, что должна была сдохнуть в канаве у придорожного трактира, выжила. Более того, сама того не ведая, упорством и нечеловечным трудом умудрилась заручиться поддержкой в высших кругах. Личным приказом, видя что происходит в доме Лис, жена Эглера, мерзкая Гарпия, через связи мужа с императрицей Аоррой, приставляет к Люси соглядатая. Темные слуги, искусные убийцы, успешно отразили семь покушений. Люси отчаянно боролась за жизнь, отказывалась умирать и, казалось, даже Бог на её стороне. Пом-Пантилле ничего не оставалось, кроме как признать чужое, грязнокровное дитя, наследницей Его крови, а ту, от кого так и не смогла избавиться… так и оставить рядом с собой, в рядах горничных. Горничных, что росли и обучались для защиты Лисьего рода, в тренировках, что в суровости не уступали тем, через которые прошла Люси. Огромные деньги Пом-Пантилла вложила в обучение своей настоящей дочери и, даже сделав её главной горничной рода, не смогла добиться желаемого. В показательном бою, проверяя всё, на что способны боевые горничные, Люси в одиночку разделалась с десятью воительницами, в числе коих была и сама Марианна, дочь Пом-Пантиллы.

— Прости, мама… — Не сумев подобрать нужное слово, склоняет голову мужчина. Сейчас у него насчитывалось больше тридцати четырёх детей. Из коих шесть дочерей. Ранее, подобное сочли бы величайшим даром роду лис. Однако все шесть появились на свет лишь после признания Люси истинной наследницей крови Матвеемовой, новой императрицей.

— И ты, сын… — Опустив руки, глядя в зашторенное окно, ответила старая лиса. Много зла сотворила она своими руками. Многих погубила, ещё больших обрекла на мучения. Теперь явился Бог Матвеем, что наверняка призовет всех их к ответу. — Сын, ты отправишься к нашим острозубым союзникам. Оповести всех, я намереваюсь собрать совет. Кто не явится, будет назван врагом нашего рода!

Мужчина, не отвечая, в печали опускает голову, ничего не ответив.

— Генуя, прикажи продать все мои платья, драгоценности, серьги и кольца, всё на чёрный рынок. Деньги, вырученные с продаж, вместе с моими личными накоплениями потратьте на оружие, тягловых животных, лошадей и колесников. Особое внимание уделите именно работе колесников, нам нужны возы и кареты, усиленные магией, с широкими и облегчёнными колёсами, так как они лучше показали себя в передвижении по пустыне.

— Мама, я не думаю, что это поможет… — Говорит старик, с ужасом понимая, к чему готовится его защитница, та, что половину жизни провела в попытках искупить свои грехи.

— Я тоже, сын. — Отвечает старуха, — Генуя…

— Я всё сделаю, — отвечает вторая старуха. Она младше хозяйки всего на год. С самого детства она прислуживала своей госпоже Пом-Пантилле. Дитя второсортного лорда, избранная самой госпожой во служение себе. Генуя любила свою госпожу, и не было во всей империи человека более преданного Пом-Пантилле, чем Генуя.

— Не сомневаюсь, — улыбкой отвечает бывшая императрица, — также, прикажи, чтобы подготовили два лучших, самых качественных и зачарованных комплекта брони.

— Кому велите передать второй? — Интересуется Генуя.

— Я хочу, чтобы ты взяла его себе и отправилась со мной в последний путь. В этот раз я не приказываю, с момента нашей встречи, наверное, впервые, как друга, прошу тебя пойти со мной. — Пытаясь успокоить дрожь в руках и голосе, сжала в замке ладони Пом-Пантилла. — Смерть как никогда близка, я не стану приказывать своей лучшей служанке умереть со мной, но попрошу подругу сопроводить меня, куда бы не направил нас император.

На сердце Генуи отлегло, все волнения и заботы исчезли. Пред фактом неотвратимости надвигающегося божественного наказания, она впервые позволила себе вольность. Генуя благодаря императрице пристроила в тепле своих детей. Детей, что в отличии от других не были обязаны умирать на войне, горбатиться в полях или в нечестных торговых сделках обманывать других. Её семья, мелкая знать, жила словно в Райском саду, они по-настоящему были счастливы в тот момент, когда императрица в мучениях, давлении долга, который не может выполнить перед семьей и страной, страдала. В том, что императрица поддалась пороку, служанка ощущала и свою вину, ведь тогда она ничего не сделала для той, которая дала ей всё.

Обняв старую Пом-Пантилл, впервые позволив себе такую вольность, Генуя тихо произнесла:

— До последнего шага, последнего вздоха и удара сердца, я всегда буду с вами.

Дом Кролли. Покои императрицы Джульетты.

Стоя у карты, расстеленной на обеденном столу, молодая императрица, двигая деревянные фигуры по внутреннему кругу империи, объясняла старшим сестрам и братьям, чего ждёт от каждого из них. Большая семья, вечная конкуренция за право престола, которая всегда являлась тяготой и обузой. Впервые при общем собрании, этой конкуренции нисколько не ощущалась. Более того, Джульетте требовалась помощь абсолютно всех и каждого из братьев, сестёр, тёть, дядь, сводных и дальных родственников. Именно им, потомкам рода Кролли, выпала роль столпа, на который желал опереться император. В ближайшее время предстояло задействовать все имеющиеся силы, мобилизовать полный ресурс, впервые провести внутреннюю семейную политику, «Кто не с нами — тот против нас».

— Война, надвигавшаяся на мир, это не война за престол, не война за землю, власть или золото. Это — война на выживание. Если сейчас мы дадим слабину, если поддадимся темной магии, что веками стравливала нас — проиграем. Не стройте ложных предположений и надежд. Умру не только я, умрут все. Ваши дети, слуги, крестьяне… если проиграем, править окажется некем и негде. Все сгорят в Пламени Кровавой кузни.

Слова Джульетты, девушки, чьи грехи прилюдно были вскрыты, а после она сама, за свою самоотверженность, преданность семье и делу была помилована богом, оказали на собравшихся неизгладимое впечатление. Большинство собравшихся в комнате ранее считали её слабой фигурой на имперской доске, пешкой, которую разменяют для очищения доброго имени семьи. Однако появление императора, его слова, доверие и прощение, оказали на них столь мощный эмоциональный эффект, что многие на сутки решились дара речи. То, что другие принимали за слабость, стало силой, доказательством той решимости, которую никто из собравшихся не смог бы продемонстрировать, стоя напротив самого Бога Матвеема. Прошёл всего день со встречи Джульетты с богом, а собравшиеся совершенно не могли узнать в ней ту, кем она была для них ещё день назад. То ли девушка-мямля изменилась, то ли великие слова Бога Императора в корне изменили их мировоззрение…

— Джульетта, мой меч и мои воины с вами. — Проговорил седоусый, лысый старик с одним, торчащим в потолок длинным белым ухом.

— Мои маги окажут вам поддержку, герцог Поро-поро! — сделав шаг к карте, поддерживает главного воина семьи волшебница Ову-Ову, заканчивая бесконечное соперничество соревнующихся в силе рыцарей и магов рода кролли.

— Даже вы, Ову-Ову? Ничего себе, я думал, маги предпочтут отсидеться, но, кажется, у меня нет выбора… Я с вами, Императрица Джульетта! — Хлопнув по плечу старика и волшебницу, к столу подходит воинтельница, что размерами и родом своим относилась к племенам Му. Здоровая как бык, с острыми рогами, разрисованным шрамами лицом. Род Му, вечный нейтрал в возне кролли за престол, впервые сам вызвался стать рядом со своим сюзереном. Поддерживавшие Му, семьи Зайя и Выр-выр, также отвечают на призыв императрицы, обещая приложить все силы для достижения общего дела.