"Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
– Как ты?
– В порядке. Спасибо, Лэран. Это очень важно для меня, – я посмотрела Лэрану в глаза. Не хватало слов, чтобы выразить, насколько я ему благодарна. Но уверена, он и без слов прекрасно чувствовал. Все же мы едины…
– Я знаю, – он погладил мою щеку и поднялся, вместе с тем помогая встать мне. – Пойдем, поможем Альвеиру.
Развернувшись к арке, я увидела, как мощный поток магии буквально заталкивает голову и руки Кроада обратно.
– Таис, Лэран, давайте! – воскликнул Альвеир, не прекращая вливать магию в божественные врата. По вискам стекали капельки пота. Плечи дрожали от напряжения. Даже с божественной силой, благодаря сути аркахона превысившей силу, которой
Мы переглянулись с Лэраном и объединили магии.
Переплетение света и тьмы хлынуло к вратам. Уже привычно я подхватила рваные края мироздания. Сама я бы не справилась. На божественные врата у меня не было сил. Но Лэран поддерживал. Каждое мгновение ощущая его поддержку, я упорно стягивала края, залечивала этот чудовищный разрыв.
Когда края сомкнулись и врата затворились, я почти рухнула без сил.
Меня подхватил не Лэран. Альвеир.
Он покрывал мое лицо быстрыми, сумасшедшими поцелуями и повторял, как сильно меня любит.
А запястье на месте браслета, повторяя его форму, оплетали узоры, сотканные из тьмы.
– Остался последний ход в нашей партии, – прошептала Аннайя, исчезая вслед за Каддуром.
Маленькую девочку лет шести с длинными золотистыми волосами чуть ли не до пят внезапно окутал яркий свет.
– Тесса! – воскликнула я, бросаясь к ней. Но не успела. Девочка исчезла.
К счастью, чутье феникса света не подвело. Да и Альвеир безошибочно определил, куда занесло нашу дочь. Между прочим, впервые переместилась сама!
Взявшись за руки, мы поспешили за ней.
Тесса обнаружилась на развалинах половины храма.
Храм Равновесия, некогда величественное строение, теперь выглядел печально. Сохранилась только половина, та, что принадлежала темному богу. Когда Аннайя покинула наш мир, в одночасье – как мы потом узнали – лишившись покровительницы, рухнули все храмы светлой богини. Их до сих пор не трогали. Они остались как напоминание о том равновесии, которое когда-то было. Когда в мире только один темный бог, равновесия быть не может. Но его все равно пытались сохранить.
И сейчас мы втроем стояли перед разрушенным наполовину храмом Равновесия. Его темная часть, как и все темные храмы, по-прежнему гордо возвышалась благодаря силе Альвеира – нового темного бога.
– Тесса… – осторожно позвала я.
Но дочка не обратила внимания, только головой отрицательно мотнула. Подошла к развалинам и приложила руку к торчащему из земли золотистому камню. Маленькая ладошка засветилась. Один за другим свет начал окутывать разбросанные повсюду камни, и те поднимались в воздух. Сияние нарастало, становилось нестерпимым, мешая что-либо рассмотреть.
А когда свет рассеялся, перед глазами предстал абсолютно целый храм Равновесия. Точно такой, каким запомнился мне со времен учебы в академии. Одна половина – темная, а вторая – светлая.
Я изумленно ахнула и перевела взгляд на Тессу. Альвеир улыбнулся и обнял меня за плечи, глядя на дочь с восхищением.
– Наша дочь – светлая богиня, – озвучил он то, что я и сама теперь, когда сила Тессы проявилась, ощущала отчетливо.
Вот что значили слова Аннайи, когда та исчезала. Последний ход в божественной партии.
Полюбовавшись на творение рук своих, Тесса обернулась к нам.
– Правда, так лучше? – спросила она с улыбкой, сразу превращаясь из богини в обыкновенную маленькую девочку.
– Намного лучше, – заверили мы.
Я первой ощутила приближение Лэрана. Когда портал открылся, его заметили и новоиспеченные боги.
– Ого! – воскликнул он радостно. – А я-то думал, что это за вспышки магии, слышные во всех уголках
мира!– Дядя Лэран! – взвизгнула Тесса и подскочила к нему. Феникс с готовностью подхватил малышку на руки. Она тут же заметила: – Ты не мог быть во всех уголках мира одновременно.
– Не мог, – улыбнулся Лэран. – Но почувствовал издалека.
Продолжая держать Тессу на руках, повернулся к нам.
– Вас можно поздравить?
– Вероятно, все же поздравить, – улыбнулся Альвеир. – Не рыдать же теперь, если так получилось.
Я только улыбнулась. Даже не знаю, как относиться к известию, что дочь оказалась богиней. Но Альвеир прав. Раз уж случилось, значит, обязательно справимся!
– Ох, – спохватилась я. – А с кем сейчас Илар? Мы ведь оставили его одного в гостиной!
Улыбка на губах Альвеира сразу погасла. О да, Илар, оставленный без присмотра, – это на самом деле страшно.
– Лэран, извини, но Тессу мы забираем, – торопливо сказал Альвеир и подошел к Лэрану. Тот передал дочку на руки отцу.
– Я все понимаю. Зайду в гости позже. А вам и вправду стоит поспешить, пока Илар замок не взорвал.
Илар мог! Он все мог! Кто же знал, что маленькие аркахоны такие разрушительные. Да по сравнению с нашим сыном Тесса – сущий ангел! А Илар… мне иногда кажется, будто он не аркахон, а какой-нибудь разрушитель миров!
Мария Боталова
В оковах льда
С благодарностью Карине Hotsummer – моему личному привидению, навещавшему меня каждый день, пока писалась книга, и звоном цепей не дававшему авторской совести заснуть.
Без тебя эта книга вместо десяти месяцев писалась бы два года!.
Пролог
Просторная белая равнина ютилась в окружении скалистых гор, словно дно гигантской чаши. Здесь было удивительно спокойно – бесконечный снег падал с выцветшего неба ровными линиями и, ничем не тревожимый, безмятежно покрывал землю собой, наполняя мир холодными искрами. Ветер бился где-то снаружи и, побежденный, ложился у подножия неукротимых гор – не в силах он был нарушить покой долины, открытой лишь равнодушному взору бледного неба. А в центре равнины, нарушая безупречность снежного покрова, причудливым строением возвышался странный дом. Сотворенный стихией природы или же неловкой рукою человека, он представлял собой нагромождение глыб изо льда. Большая часть строения была занесена плотно сбитым за много лет снегом, но кое-где местами еще виднелся полупрозрачный, чуть голубоватый лед.
Несмотря на отсутствие ветра в долине, где единственным признаком жизни были мерно падающие белые хлопья, в застывшем воздухе повис пронзительный холод, и рождался он внутри странного дома, расходясь от него в разные стороны, по всей равнине, до неровных осколков горных хребтов и вершин.
Не было входа ни в одной из четырех стен постройки – свято охраняла она свою тайну, а потому никто не мог увидеть вросшую в землю удивительную ледяную скульптуру, настолько искусно сделанную, что, найдись в этом месте зритель, ему бы непременно показалось, будто человек вот-вот оживет. Откроет глаза, о цвете которых пока оставалось только гадать, поднимет сильную руку, проведет тонкими пальцами по бледному лицу, смахивая с него остатки сна и словно маску срывая корку льда. Наклонит голову, от чего несколько прядей жемчужного цвета волос упадут ему на плечи, а длинная челка скроет выражение глаз. Чуть потянется, разминая гибкое стройное тело, сделает первый неуверенный шаг и приблизится к человеку, ставшему свидетелем его пробуждения, чтобы узнать, сколько лет он провел в заточении.