"Фантастика 2024-191". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Значит, не в ангеле-хранителе дело. И не в рефлексах.
— Подумай, кому ты так мог на хвост наступить, — посоветовала мне мертвячка. — Какие дела ведешь. Может, с кем разругался? Особенно из старых и сильных колдунов. Полуночники мало с кем имеют дело, тех же ведьм или, к примеру, ворожей, они даже слушать не станут. А вот колдунов, из тех, у которых вся жопа в седом волосе, они сильно уважают. Настолько, что могут выполнить их просьбу. Или даже приказ.
— То-то и оно, что нет, — хлопнул я ладонями по рулю. — Думал, Маргоша, думал. У меня вообще сейчас в работе ничего такого нет. Так, мелочевка всякая. Или чтобы кому-то соли на хвост сыпануть — так тоже нет.
— Ну, тогда не знаю, — сложила
Вот и мне так кажется. Только «кажется» к делу не пришьешь, а большего понимания, что да как, у меня пока нет.
Самвел, как и положено главе вурдалачьей семьи, в качестве резиденции использовал небольшой ночной клуб под романтичным названием «Сирень». Насколько я понимаю, он так назывался еще до того, как перешел под его ведение, а вот почему он его не назвал «Дилижан», «Туфа» или, там, «Люляшечка», — понятия не имею.
Само собой, у входа ошивалось несколько крепких ребят в красных мокасинах, заступивших нам дорогу сразу после того, как мы к ним приблизились.
— Сегодня нельзя, — сообщил мне один из них. — Закрытая вечеринка. Только свои могут пройти.
Само собой, он и меня узнал, и Марго. Не то чтобы мы были прямо сильно популярными персонажами, но конкретно с этим вурдалаком мне доводилось общаться до сегодняшнего вечера. Мне даже имя его было известно — Арташез.
— Нам можно, — улыбнувшись, заверил его я. — Самвел будет рад видеть и меня, и мою спутницу в качестве гостей своего заведения.
— Только свои, — уже чуть агрессивнее возразил Арташез. — Без вариантов. Так что езжай, отдохни в другом месте. И завтра у нас тут тоже закрыто, у Лолы день рождения, праздновать станем. А эта тут вообще ни к чему, ни сегодня, ни вообще. Старая она уже, зачем ей это все? Ей надо дома сидеть, сериалы смотреть, э!
Он нарывается. Сознательно, последовательно. И да, по-хорошему мне сейчас следовало бы тоже маленько повысить голос, чтобы поставить зарвавшуюся вурдалачью мелкоту на место. Будь я обычный студент или клерк, который надумал посетить в выходной развлекательное заведение с целью прогулять знакомую и бахнуть пару коктейлей под музыку — такой подход имеет право на существование. Но я не студент и не клерк. И пришел я не веселиться, а говорить с его хозяином, который, на минуточку, мне кое-что должен. Только ему решать, могу я войти сюда или нет. Так что не надо борзеть, надо известить о моем визите кого следует и получить четкие указания.
И это мы молчим про неприкрытое хамство в адрес главы другой семьи, что явный перебор.
Пока молчим.
Но я не стал устраивать шум и гам, на что, полагаю, и был расчет. Ясно, что серьезной выгоды из этого конфликта его хозяин не выдоил бы, но маленькая рыбка, как известно, куда лучше большого таракана. У умного игрока всякая карта в дело идет, что бы в руки ни пришло, особенно если учесть, что в данный момент, увы, мяч на его половине поля.
Я просто достал смартфон и набрал Самвела. Тот, разумеется, мигом трубку снимать не стал, мне пришлось почти минуту слушать музыку, прежде чем раздался вальяжный голос с еле различимым акцентом.
— Слушаю.
— Привет, Самвел. Не хочу сказать, что я всегда для тебя являлся своим, но и чужим особо вроде не был никогда? Или что-то настолько крепко изменилось, что я попал в тот твой список, на котором написано «мои враги?»
— Не понимаю, о чем ты говоришь, Чарушин.
Все ты понимаешь. Вот просто уверен на сто процентов в этом. Не просто же так еще один из твоих подручных, как только мы с Марго подошли к «Сирени», мигом кому-то позвонил. Вообще не удивлюсь, если ты сейчас смотришь на меня в комнате охраны. Вон
видеокамера над входом висит. Кстати, а не помахать ли Максиму Самвельчику ручкой?А и помахать!
— Так не пускают меня к тебе твои подручные, — выполнив задуманное, сообщил собеседнику я. — А у меня дело, причем важное. И неотложное. Так что ты скажи Арташезу, что я свой. И спутница моя тоже своя.
— Она мне своей никогда не будет, — помолчав, произнес глава семьи.
— Так никто на этом и не настаивает, — согласился я. — Но на полчасика-то можно немного смягчить акценты? Давай считать, что с данной минуты и до того момента, пока мы не выйдем из твоего заведения, мы все друг другу братья под сакурой в саду. И одна сестра по имени Марго. Даю слово, это на самом деле ненадолго. У нас, знаешь ли, тоже еще дела есть. Летние ночи коротки. И сразу, ни в коем случае не в качестве угрозы, а исключительно в информативных целях — я все равно сегодня войду внутрь твоего заведения и с тобой побеседую. Но мне очень не хочется привлекать к этому процессу третьих лиц, тех, кому ты не сможешь отказать в их просьбе. Вот оно тебе надо?
— Включи громкую связь.
Я выполнил его пожелание.
— Пусть проходят, — рыкнул вурдалак. — Пропусти их, Арташ.
Тот недовольно сдвинул густые черные брови, но перечить хозяину не посмел. Мало того — изобразил некий гостеприимный жест, мол — добро пожаловать. И даже приставил к нам одного из своих приятелей, чтобы мы, неровен час, не заблудились.
Или не забрели туда, куда не следует, как вариант.
В отличие от Арвида, который подобно римскому патрицию с возвышения смотрел на веселящихся людей, Саркисян предпочел уединение и тишину. Он проводил время в просторном кабинете без окон, куда не проникал шум музыки и гул голосов. Неяркий свет, мягкие невысокие диваны, широкий стол, на котором стояли бутылки с темной жидкостью и немудреная еда — вот что мы с Марго увидели там, куда нас привел сопровождающий.
— Добро пожаловать, — сказал Самвел, когда мы появились в дверях. — Ты прав, Максим. Гость всегда останется гостем, как бы хозяин дома не был занят. Прими мои извинения за то, как тебя встретили на пороге моего жилища.
— Никаких обид, — выставил я перед собой ладони. — О чем ты? Гость не должен приходить незваным, если только он не получил такое право. Ты не говорил мне «мой дом всегда твой дом», так что…
— Вон те бутылки лучше не трожь, а вот в этих двух вино, «Старый Иждеван», — предложил Саркисян. — Или желаешь что-то покрепче? Есть арцах, только вчера из Еревана привезли. Вот лепешки, масло, сыр, зелень, присаживайся, угощайся.
А Марго ничего такого не предложил, ее словно вообще тут нет. Восток, что скажешь. Какой смысл говорить с тем, кто тебе не нужен и кого уже нет? А в его глазах моя приятельница уже второй раз умерла, потому что он так хочет. Она ему не то что не полезна, она ему мешает и потому приговорена.
— Благодарю, — я приложил руку к груди. — Не голоден, только-только из-за стола. Я здесь, чтобы исправить одно досадное недоразумение.
— Какое? — насторожился Самвел.
— Сейчас, — я достал смартфон. — Одну секунду. Буквально секунду. Алло, Газван, мое почтение. Ты на громкой связи.
— Угу, — пробасил дэв. — Что дальше?
— Газван абу Джарван, я позвонил тебе, чтобы сказать, что снимаю любые подозрения с Самвела Саркисяна в том, что он как-то причастен к тому нападению, которое случилось на твоем празднике несколько дней назад. Я не имею к нему никаких претензий. Сам Самвел сейчас находится здесь, рядом со мной и слышит эти слова.
— Хорошо, — голос дэва, казалось, наполнил всю комнату. — Что-то еще?
— Свидетелем сказанного является также известная тебе Маргарита Воробьева, — добавил я. — Мы сейчас вместе в гостях у Самвела.