"Фантастика 2024-195". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Я готова была отдать не только свой дар, но и душу, умереть вместо него… Лишь бы Дэн был жив! Но сила не слушалась меня, текла обратно к своей хозяйке. И…
Я не сразу поняла, что пентаграмма начинает светиться. Оказалось, что я не только окропила рисунок на камнях своей кровью, но и напитала его силой огня.
А что, если… я не могу вернуть свой дар Дэну, но если сила так стремится к хозяину, то…
– Только бы ты еще не сдох до конца… – глянув на ликвидатора, прошипела я.
Самым тяжелым оказалось поместить тело Дэна туда, где по ритуалу не так давно стоял
Я не была ни в чем уверена. Но это был шанс!
Строки заклинания вспыхнули в сознании сами собой. Дикая, нестерпимая боль выжгла их в моем мозгу. Каждое слово как раскаленное тавро. В этот миг мне казалось, что даже на смертном одре я забуду все, кроме этого.
Я повторяла их четко, громко и уверенно. А еще вливала всю себя в рисунок пентаграммы. Пусть только водный дар Дэна вернется к нему, путь залечит его раны…
Тело ликвидатора приподнялось над землей, выгнулось дугой. Из груди мага вырвался луч, на миг взмыл вверх и, резко меняя траекторию, ударил в стража, рядом с которым на коленях сидела я.
А я ощутила невероятную тяжесть в теле: ритуал и пентаграмма, казалось, выкачали из меня всю энергию…
Последнее, что я увидела, – это то, как Дэн открывает глаза. А потом мир накренился, и я упала…
Мне казалось, что я лечу во тьму бездонной пропасти, а потом меня качает на волнах сама мгла. Здесь было спокойно. Никаких эмоций, переживаний. Лишь безмолвие, безветрие, вечная ночь…
И только голос, звеневший злым отчаянием. Он был знакомый, звавший меня откуда-то издалека:
– Кто клялся, что ни за что и никогда не оставит меня и шагнет в посмертие, чтобы вернуть… А сейчас сама уходишь.
Хотелось возразить, что я такого не говорила, лишь подумала. Или все же сказала, но сама не заметила? Но никого рядом не было. А желание возразить все росло. Николь Роук держала свое слово. Всегда. И вообще, я никуда не уходила, только немножко на волнах прилегла отдохнуть. Вот сейчас встану и как пойду искать того, кто подслушивает чужие мысли! Уши надеру! Реальные или ментальные – какая разница. Нечего в моей голове ковыряться.
Но сделать задуманное оказалась тяжело. Туман, на волнах которого я качалась, едва попробовала подняться, вдруг превратился в вязкое, топкое болото. Каждый шаг давался с трудом. Но я была упряма. Однако и путь, по ощущениям, бесконечным.
Я брела и брела. И моей путеводной звездой в этом непроглядном мраке был голос. И когда он исчез, я уже знала, чувствовала направление: мой путь туда. С каждым шагом боли было все больше.
Мгла рассеивалась медленно. Нехотя, будто не желая меня отпускать. А потом тьма уступила место свету. Сначала это была просто белизна. Но потом в ней начали проступать очертания. Балка, светлый плафон светильника…
И я поняла, что все это время лежала с открытыми глазами. Только до этого они были слепы. А сейчас начинали видеть.
Едва я перевела наконец-то сфокусированный взгляд на прикроватную тумбочку, как тут же по ушам ударил звон оповещающего артефакта. И хотя звук был не сильный и даже слегка мелодичный, моя голова была готова расколоться надвое.
Спасение пришло из раскрывшейся
двери в лице уже немолодого лекаря.– Вот вы наконец и пришли в себя, – произнес он, отключая сигналку. – Надежды, что вы сумеете выбраться из комы, были ничтожно малы. Но вы сильная девушка, боец, сразу видно – будущий страж. Справились! – бодро начал целитель.
Он, отвлекая этим нехитрым разговором, быстро и аккуратно осматривал меня. Скупые, выверенные движения, едва заметные пассы… Но меня не волновало собственное самочувствие.
– Дэн… – всего одно слово далось с небывалым трудом.
– Жив. И, в отличие от вас, все это время был в полном сознании. Только на спине ему еще долго нельзя будет лежать. Все же повреждения и ожоги серьезные. Хотя если бы не родовые защитные артефакты, то адепт был бы сейчас не моим пациентом, а клиентом некроманта. Но все обошлось.
Я порадовалась такой словоохотливости мага жизни. Пусть какие хочет манипуляции проводит, отвлекая меня. Лишь бы говорил. Но тут меня ждало разочарование. Первичный осмотр оказался закончен.
Целитель поднялся с края моей койки, на котором до этого сидел, и попрощался, пообещав вскоре заглянуть и строго-настрого приказав набираться сил и спать.
Я хотела было возразить: какой спать! У меня столько вопросов, тревог, но…
То ли я не заметила чар дремы, то ли организм и вправду нуждался в нормальном, а не коматозном отдыхе, но, так или иначе, я сама не заметила, как мои веки потяжелели и опустились.
А следующее пробуждение состоялось оттого, что я сквозь сон ощутила на себе пристальный взгляд. В нем не было опасности, но все равно он не давал покоя. Поэтому я вынужденно открыла глаза.
На стуле рядом с кроватью сидел Дрон. Только сейчас что-то в облике приятеля неуловимо изменилось. Куда-то делись угловатость и неуклюжесть, растрепанные вихры лежали волосок к волоску, но главное – осанка, манера держаться… Щуплость превратилась в поджарость, в каждом движении сквозила хищная грация. Холодная сталь отразилась на миг в карих глазах Дрона. Или?
– Я так понимаю, передо мной наследник рода Толье, – произнесла я официальным тоном.
Дрон, который не Дрон, на это ничего не ответил. Но по его взгляду поняла: угадала.
В палате повисло молчание. Но ни я, ни аристократ не торопились его нарушать. Спустя минуту Толье все же заговорил. И его слова оказались для меня весьма неожиданными.
– Поначалу я полагал, что ты и есть убийца, нанятая, чтобы прикончить меня.
– Ну знаешь… – как ни была я слаба, силы возмутиться все же нашлись.
– Одно твое провокационное заявление перед первым занятием чего только стоило, – не смутился аристократ. – Представь себя на моем месте. К тебе подсаживается уверенная в себе, явно сильная магичка и тут же упоминает имя твоего отца. Причем не мимоходом, а прицельно. Что должен был подумать я, зная, что за мной идет охота?
– Вообще-то я так пыталась спровоцировать сына канцлера. У меня, между прочим, после этого целых четыре кандидата на эту роль появились. Только один из них оказался настоящим убийцей, – печально призналась под конец речи.