"Фантастика 2024-197". Компиляция. Книги 1-36

Ярослав мысленно похвалил воеводу. Правильно. Идеальный вариант встретить вражеское войско на марше, пока оно не готово к бою. Кажется, римская пехота, считавшаяся в свое время лучшей в мире, терпела поражения именно тогда, когда она была на марше, не успевая развернуться в боевые позиции. Правда, Ярослав не мог вспомнить — кто громил римлян? Не то Ганнибал, не то Спартак. А может, и тот и другой? Но старый воин был с этим не согласен.

— Зачем всех тащить, если у Врабия меньше войск? — заявил Татень. — У него же две дюжины осталось, не больше. А мы всю дружину приведем, так в чем доблесть?

— А я не доблесть хочу проявить, а жизнь своих ратников сохранить, — спокойно отозвался Клест. — Если у меня будет хоть небольшой, но перевес, больше вероятности лёгкой победы. А чем быстрее войну закончим, тем лучше.

Фух! Ярослав мысленно выдохнул. Он опасался, что воевода, слегка помешанный на честности, вдруг согласиться со стариком. Но нет же, хватило ума решить все правильно. Какая к лешему честность с бесчестными людьми?

Старый ратник открыл рот, чтобы возразить, но теперь и Ярослав позволил себе вмешаться.

— Татень, а сам-то Врабий с нами по-честному поступает? — спросил парень. Увидев, что старый ратник призадумался, пошел в атаку: — Его на божий суд вызвали, а он нас живьем решил сжечь? Мы в разведку втроем пошли, и что? Он за нами в погоню троих послал? Нет же, целый десяток. Врабий ни о какой честности не думает, а только власти жаждет.

Но от Татеня разумные слова отлетали, словно от стенки горох.

— Если мы подлостью с врагом уравняемся, так зачем такая победа? — упрямо заявил старый воин. — Уж лучше умереть, чем сподличать.

Ярослав едва не завыл. Подумал — и чего ведьма разбудила старика? Пусть бы спал себе на поляне, да глупости не говорил, и воеводу не смущал.

Но Клеста было сложно смутить.

— Ладно, старый, убедил ты меня, — кивнул Клест. — Ты воин бывалый, я тебя очень уважаю. Не обессудь — всю дружину с собой возьму. Но коли до боя дойдет, то посмотрим — сколько людей понадобится. Если что, то ты в бой вступать не станешь, чтобы честь сохранить. Посидишь где-нибудь в кустиках, посмотришь со стороны. Добро?

— Да что ты такое мелешь-то, воевода? — возмутился Татень. — С чего это я в кустах сидеть стану, если бой будет?

— А не хочешь в кустах сидеть, тогда помалкивай, да мою волю выполняй, — хмыкнул воевода.

Он еще раз внимательно осмотрел свой панцирь. Вроде бы, остался доволен. Посмотрев на ратников, сказал:

— Так что, ступайте-ка на поварню, пока там не все съели. А то скоро в поход идти, а по дороге есть некогда.

Глава 15 Долги и намерения

Клест решил выступать утром. Пусть и дружинники, и кони пока отдохнут, да и какой толк выступать в поход вечером, если через час-другой придется становиться на ночлег? Нет уж, пусть все выспятся, как следует, потому что неизвестно, когда в следующий раз удастся толком поспать.

К вящей радости десятника Рубца, его десяток тоже отправится в путь, а вот Алатырю придется брать на себя начальствование и над остающимися — увечными ветеранами и новичками, за исключением Ярослава. Как-то уже само-собой получилось, что Сколов перешел в иную страту — не новичков, а тех ратников, что бились рядом с самим воеводой. Специального названия для таких воинов еще не придумали, но Ярослав вспомнил, что этих дружинников много позже станут именовать боярами. Но это не те бояре, что станут заседать в Боярской Думе, иметь свои собственные вотчины, полученные от князя и приводить к своему господину свои дружины. Нет, пока это лишь старший дружинник, которого можно отправить в самую гущу боя, а еще, коли понадобится. И пока такой ратник не может рассчитывать даже на какие-то простые бонусы — хорошие доспехи или особая пища. Нет, все то же самое, как и у всех.

Неждан с Зозулей слегка завидовали своему другу. Но не тому, что Ярослав занял какое-то особое положение, а тому, что он завтра отправится воевать, а им опять, словно мальчишкам, придется слушать наставления Алатыря, да заниматься ратным боем на деревянных мечах. Эх, знали бы парни, что и сам Ярослав не стал бы рваться в поход, а посидел бы дома, да чтобы наворачивать в поварне вкуснейшие пироги, а не питаться, черт-те как, но и отказываться нельзя. Как говорил дед: «Дела не делай, но и от дела не бегай». В том смысле — что ни на что сам не напрашивайся, но и не увиливай. А деда этому выражению научил его собственный отец, который добровольцем в первых рядах на фронт не пошел, но как пришел его срок, да принесли повестку, то он встал в ряды РККА и дошел до Берлина. Наград на груди было не так и много, но медаль «За отвагу» прадед заработал.

Зозуля с Нежданом атаковали друга вопросами — что да как, желая услышать рассказ и о Бранске, и о разведке, но их желания были пресечены Алатырем.

— А ну-ка молодежь, спать! — рявкнул наставник и все трое быстренько разбежались.

Неждан с Зозулей ушли спать в дружинную избу, а Ярослав улегся под телегу, где уже похрапывали его соратники, с которыми завтра выступать на Врабия. Он тоже мог бы пойти спать под крышу, но последовал примеру старших товарищей. Кажется, здесь такой обычай — коли выступаешь в поход с утра, то должен обозначить свой выход накануне. Так что, если спишь под телегой, то ты уже, вроде бы и в пути.

Ярослав уже начал засыпать, как вдруг, его словно электрическим током пронзила мысль: «А как же росток?». Ведь он давал слово Нестеру, что его прорастит. А еще — нужно как-то исхитриться отыскать женщину-рысь, чтобы рассказать ей о дочери.

Росток он вырастит вряд ли, а вот нужно как-то дать знать Итисию. Подумалось вдруг, что лесная кошка, которая еще и женщина, сообщив свое имя, оказала ему огромное доверие. Правда, он до сих пор представления не имеет, как можно воспользоваться знанием чужого имени в черных целях, но ведьме виднее. Да и вообще — настоящее ли имя назвала ему рысь? А лесного хозяина точно ли зовут Нестерем? Может быть, это только клички, которыми пользуются представители э-э неведомой силы, как это делают и его соратники?

Решив, что с такими мыслями он все равно не заснет, тихонько выбрался из-под телеги и направился в лес. Ночь, правда, даже в самом селе не видать ни зги, а в лесу совсем плохо будет, ну да ладно, уж как-нибудь разберётся.

На окраине села его догнал Спатак. Пес тихонечко, чтобы никого не будить, гавкнул, словно бы задавал вопрос — а куда это ты поперся, да еще ночью?

— Понимаешь, надо мне в лес сходить, — попытался объяснить парень свою мысль волкодаву.

Как бы еще эту мысль объяснить, если он и сам толком не разобрался — куда он пойдет? Да и зачем переться в лес? Итисия, скорее всего, ушла куда-нибудь в глубину леса, она не станет ждать его. Тем более, что они и не договаривались о встрече. А лесной хозяин? Ну, этот всегда на месте, но не факт, что соизволит явиться и что-нибудь подсказать. А еще, вполне возможно, что Нестер сейчас тоже спит. Снится ему сон о какой-нибудь прекрасной лесной русалке.

И как же собаке-то все объяснить?

К его удивлению, Спатак его понял. Слегка рыкнул, давая понять — мол, иди за мной, проведу.

— Вот и спасибо, — искренне поблагодарил парень пса.

Спатак пошел вперед, помахивая хвостом. Волкодав прекрасно видел дорогу (или чуял?), а человек ориентировался по хвосту.

Ярослав дошел до опушки леса и неожиданно ощутил, что тот росток, который он прятал за пазухой за неимением карманов, вдруг стал нагреваться. Чего это он? Пожар, что ли, решил устроить? Нет уж, хватило и двух пожаров.