"Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
«Ленка, беги!» — взывала она к оператору сети, понимая, что выхода нет. Дверь в радиорубку, которую Онегин все-таки сумела заблокировать, пираты вскрыли автогеном.
— Немедленно почини установку, дрянь! — взревел Шварценберг, стащив Ленку в трюм и прикладывая ее лицом о решетки одной из клеток, которой предстояло стать пыточной камерой.
— Провались в бездну! — сплевывая кровь, разбитыми губами проговорила Ленка. — Будь ты проклят, убийца!
Саав схватил лазерную плеть, и в тот момент, когда пылающий хвост достиг тела жертвы, Туся ощутила ужас, который испытывала в этот момент Ленка, а через миг ее саму пронзила острая, жгучая боль. Стало нечем дышать, кожа
— Что с тобой? — испуганно подхватила ее Наташа.
Туся не смогла ответить. Боль усиливалась. Струи огня опоясывали тело, заставляя его изгибаться в жутких корчах, голова взрывалась изнутри, в ноздри бил запах паленого мяса. Словно сквозь помехи сети она услышала детские крики:
— Прекратите!
— Вы не имеете права!
— Пытки запрещены конвенцией галактического совета!
— Плевать я хотел на ваш гребаный совет! — расхохотался Саав. — Такая судьба ждет всех бунтарей и предателей! — добавил он с наслаждением выдирая из Ленкиной обнаженной спины кровавые лохмотья, пока та, задохнувшись от крика, не потеряла сознание.
Тусю милостивое беспамятство не пожелало принять. Прижавшись лбом к холодной решетке, она в отчаянии наблюдала, как в клетку к оператору сети входит Феликс, как громыхают инструменты знаменитой аптечки. Серый Ферзь звезд с неба не хватал, но умереть от болевого шока и травм Онегину не позволил.
Прикрыв отяжелевшие от нарастающей мигрени веки, Туся пыталась вспомнить порядок нехитрых действий: обезболить, ввести антисептик, обработать и зашить поверхностные раны. Однако вместо безликих схем учебника она видела уютный полумрак каюты и изодранную спину Командора, ощущала прикосновение к чуть влажной, пахнущей мылом коже и электрические импульсы, бегущие от пальцев по всему телу. Неужели это происходило с ней? Неужели в ее жизни было что-то кроме грязной железной клетки и похотливых озлобленных взглядов пиратов?
Крик Ленки и новая вспышка боли вернули ее к реальности. То ли Феликс поторопился, то ли на этом проклятом корабле закончились даже наркотики, то ли Серый Ферзь по каким-то причинам не захотел их применить. Потом Ленка все-таки затихла, и Туся тоже сумела вернуться в мир своих бесконечно далеких грез туда, где даже среди хаоса, огня и ужаса она чувствовала себя в безопасности.
Открывшиеся во время сражения на орбите системы раны на спине Командора затягивались несколько недель. Ленке никто не дал и суток: утром по корабельному времени все повторилось сначала. Вспышки лазерной плети, выхватывающие из полумрака трюма испуганные или заплаканные лица детей, отчаянный крик оператора сети, срывающийся в надрывный кашель или хрип, грязная брань Саава, запах крови и пота и все оттенки боли, от которой Туся даже не пыталась заслоняться.
Вместе с оператором сети ее заживо свежевали и жгли каленым железом, топили в нечистотах и избивали до полусмерти, выкручивали суставы и ломали ребра. Ее тело то горело огнем, то леденело в ознобе, то билось в судорогах, то выгибалось от рвотных спазмов. Саав изобретал все новые способы ломать тело и волю, а Ленка из последних сил продолжала сопротивляться, уповая лишь на то, что один из ударов станет для нее последним.
Притихшие школьники боялись вымолвить хоть одно слово в поддержку: каждая попытка вмешаться заканчивалась лишь новой порцией истязаний для оператора и пополнением списка для внеочередной отправки в коллоид или в зубы к монстрам.
— Во, как ведьму корежит! — с мстительной радостью наблюдали за Тусиными страданиями Майло и Рик. — Будто на дыбе вместе с предательницей распинают!
Как бы они,
вероятно, удивились, узнав, что их предположение не так уж далеко от истины. Впрочем, Туся не жаловалась. Она все-таки могла после добровольной пытки отлежаться в амортизаторе. Рядом находилась Наташа: отпаивала водой, согревала своим теплом, клала на горящий лоб смоченную водой многострадальную майку.— Так больше продолжаться не может! Надо как-то его остановить! — размазывая по лицу слезы, всхлипывала она.
Похоже, Феликсу тоже надоело выполнять бессмысленную работу или он опасался, что слабевшая с каждым днем Ленка умрет, так и не вернув в рабочее состояние установку.
— Жалко, что на корабле нет психотропных препаратов и даже дурь израсходовали, — как-то раз посетовал он. — Право, с помощью методов химического воздействия удалось бы эту упрямицу разговорить быстрее.
Тусю захлестнула волна ненависти. Она вспомнила камеру для допросов в Новом Гавре из видения Арсеньева и Менделеева Клапейрона.
— У меня есть идея получше! — отирая пот со лба, отозвался Саав.
— Безмозглая шлюха! — презрительно выцедил он, нависая над недавно пришедшей в себя, но находящейся в состоянии сильнейшего болевого шока Ленкой. — Думаешь, своим предательством ты спасла этих мелких гаденышей? — он указал на притихших школьников. — Да я их продам змееносцам, как делал не раз, или просто выброшу открытый космос вместе с твоей подружкой-ведьмой!
Он отобрал десять самых юных пленников из числа тех, кто находился на его корабле, самому старшему из ребят едва исполнилось одиннадцать, и приказал открыть кингстоны кессонной камеры.
— Не надо, не сдавайся, он все равно не оставит нас в живых! — умоляла Туся, чувствуя себя преступницей.
— Это дело его совести, — из последних сил выдохнула Ленка. — А я пособницей детоубийцы становиться не хочу.
«Надеюсь, до того, как я восстановлю систему, ваши друзья сумеют нас отыскать, — уловила Туся исполненную тоски и надежды мысль. — Хотя бы малышей им удалось спасти!»
Но звездолеты прибыли на орбиту Васуки и благополучно совершили посадку, а ничего не изменилось. Измученная, израненная Ленка не могла дальше тянуть, да и процесс восстановления и перезапуска системы шел уже помимо ее воли, повинуясь алгоритму программы, созданной ею еще до того, как корабль достиг системы Паралайз.
— Надеюсь, птичка, ты понимаешь, что ты это заслужила! — елейным голосом протянул Саав, наблюдая за тем, как Феликс вводит ей вакцину смерти и готовит к погружению в коллоид.
— Птичками будешь шлюх на Васуки называть, а я Онегин! — еле шевеля разбитыми губами, отозвалась Ленка.
«Не поминайте лихом», — в последний раз она улыбнулась Тусе и Наташе. Свежий рубец на губах треснул, потекла кровь.
«Ты сделала больше, чем могла», — не размыкая губ, отозвалась Туся, точно зная, что Ленка ее пока слышит.
Впрочем, пилоты с корабля Феликса и Наркаи с Рафаи оставались в сознании более недели.
— В этом мире нет справедливости, — всхлипывала Наташа.
Туся хотела бы сказать что-то ободряющее. Однако в горле стоял комок, и любая попытка вымолвить хоть слово обдирала связки россыпью битого стекла. Или это превратились в осколки слова, утратившие всякий смысл. Феликс готовил к энергетическому донорству еще десять человек из числа пилотов и учителей и его некому было остановить. Да и какая теперь разница? Зубы монстров превратят их с Наташей в тот же источник энергии, что и установка. Главное, что скоро все это так или иначе закончится. Не просто так почерневшее от побоев лицо Ленки исполнено такого спокойствия и чуть ли не умиротворения.