"Фантастика 2024-3". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Сказать было проще, чем сделать. Зациклить запись получилось довольно быстро, а вот как делать монтаж — совершенно непонятно. Вихри меня слушались, делали что я хотел, но по какому принципу в них хранилась информация, я не представлял. Пришлось всё делать вживую — точно примериться, чтобы правая передняя нога коня коснулась земли, запустить запись, затем точно уловить, когда нога коня окажется в таком же положении, и остановить запись. Зациклить запись, просмотреть полученное, и новый дубль. После восьмого получилось почти нормально, и я проехался по долинке, направляя иллюзию по замысловатым траекториям. Вполне реальная картинка, правда, было заметно, что всадник периодически чуть наклоняется вправо и смотрит куда-то вниз. Но это если присматриваться и знать, на что обращать внимание.
Я был почти доволен, но оставался ещё один
После нескольких часов мучений и экспериментов проблему удалось решить, хотя и не идеально. Если коротко, то я слепил запись в четрёхлистник. По большому кругу шла запись движения, а по маленьким — остановка, стояние на месте и начало движения. Оставалось только направлять — по какому кругу снимать изображение и вовремя переключать режимы. Ближе к вечеру я наконец отладил свою новую игрушку и несколько раз проехался по долинке, заставляя иллюзию останавливаться, двигаться, менять направление. Были некоторые шероховатости, но я махнул на них рукой — чтобы сделать идеально, надо не один день кропотливого труда, да и для реалистичности нужен совершенно другой принцип. Пока и так сойдёт. Привязав вихри к своим наручам, я со спокойной совестью отправился в лагерь.
Работа сделана на совесть, можно было и отдохнуть, но я решил заодно и потренироваться. Пустил иллюзию перед собой, и всё внимание теперь было на контроль за вихрями, а то временами вылезали накладки — вихри летели на одной высоте над землёй, и если встречался небольшой холмик или рытвина, то получалось довольно забавно — конь то шёл по колено в земле, то летел чуть не в метре от неё. Через пару километров управление стало получаться почти на автомате, и я теперь просто ехал, поглядывая на своего двойника. Вскоре выявилась ещё одна особенность — запись я делал днём, при хорошем освещении, и вихри это сохранили. Теперь же начало вечереть, под кронами деревьев появился сумрак, а двойник в своей кольчуге продолжал сверкать как на солнышке. Весьма странное зрелище, и если его увидят поздно вечером или ночью, то у кого-то вполне может быть и инфаркт. Представь — ночь, темно, и вдруг видишь огромную фигуру всадника на коне, причём оба светятся, словно внутри у них вставлены лампочки. Разумного объяснения нет, и драться вряд ли потянет. Может попробовать сделать ещё с десяток таких двойников? Едет такой отряд неспешно, приезжает на какую-нибудь заставу, а там уже никого нет. Все в обмороке или бегут без оглядки. Я немного помечтал о такой интересной возможности, но только на миг представил, насколько это будет сложно в управлении, и сразу отбросил эту идею. Мне точно не потянуть.
Погружённый в свои мысли, я даже не заметил, как доехал до лагеря. Хотел было убрать иллюзию, но чёрт дёрнул пошутить, и я вместе с ней направился к своей палатке. Самое интересное для меня было — как среагирую мои наёмники? А реагировали они почти одинаково и предсказуемо — сначала всматривались, кто там едет, затем ошарашенное выражение лица и наёмники торопливо уступают нам дорогу. Некоторые даже хватались за оружие, но достать меч не решился никто. Лысый, когда я подъехал к палатке и остановился, отреагировал почти так же, разве что убегать не стал. Схватился за меч, стоял напряжённый, но не отступил.
Я не стал облегчать ему задачу, и продолжал сидеть на коне, поглядывая на двойника. Тот тоже посматривал по сторонам, словно вокруг вообще никого не было, и тоже молчал, разумеется. Прошло несколько минут, Лысый напряжённо переводил взгляд то на меня, то на двойника, но всё-таки сумел сделать правильный вывод. Тяжело выдохнув, он отпустил меч и обратился ко мне.
— Командир, ты хоть предупреждай, что пошутить хочешь, а то ведь так и удар хватит.
— Что, хорошо я придумал?
— Даже слишком!
Чуть успокоившийся Лысый обошёл нас с двойником вокруг.
— А это вообще кто такой? — он кивнул на двойника.
— Иллюзия — бросил я, слезая с коня — Можешь потрогать.
Лысый осторожно коснулся конского крупа двойника, и ладонь словно провалилась. Это испугало Лысого даже больше, чем когда он увидел нас в первый раз.
— Эт...это... ужас — выдохнул он.
Я тут же развеял
иллюзию.— Это только картинка, нарисованная в воздухе. Бояться совершенно нечего — я бросил поводья подбежавшему наёмнику — Скажи, чтобы поесть приготовили, и собери десятников, поговорить надо.
Собирать-то особо было нечего — Лысый выкрикнул несколько имён, и через несколько мгновений вокруг меня уже стояло шесть человек. Приметив невдалеке небольшой бочонок, я подкатил его к палатке и уселся. Остальные остались стоять.
— Значит так, мужики. Шутки кончились. Есть очень сильное подозрение, что завтра или послезавтра нам устроят засаду и постараются уничтожить. Диспозиция во время движения следующая: передового дозора не будет, впереди поедет красивый и сверкающий я. Все видели? — мужики закивали — Смысл в чём? Если попадём в засаду, те, кто будут ехать первыми, почти наверняка погибнут. Чтобы это не случилось, первой пойдёт иллюзия. И внимание отвлечёт, и стрелы, хотя бы первые, на себя примет. На некотором отдалении, как за настоящим командиром, едет первый десяток в полной броне. Я поеду в середине колонны в обычном доспехе. Меня должны постоянно, со всех сторон, окружать человек десять со щитами. Их задача — закрыть меня от стрел и мечей, чтобы я мог магичить. Первым делом я постараюсь перебить лучников, но для вас бой будет настоящим, без поддавков. Ваша задача — сдержать первый натиск, а я буду выбивать врагов понемногу, как можно незаметнее — наёмник переглянулись и я озвучил их немой вопрос — Почему? В бой могут бросить только часть отряда, а остальные будут ждать удобного момента, чтобы внезапно ударить по нам, когда мы погонимся за остатками первого отряда. Поэтому в случае засады мы стоим на месте, бьёмся спокойно, никуда не бежим. Вы сдерживает мечами, я выбиваю врагов поодиночке, по возможности незаметно. Главная задача — выманить всех, кого можно, и всех перебить. Я могу ударить и огненной волной, но тогда сразу станет понятным, что у нас есть маг, и враги просто разбегутся. Нам это не надо.
— То, что с нами маг, они и так быстро поймут, — угрюмо протянул один из десятников — а вот мы потеряем людей, пока ты будешь таиться.
Я только вздохнул.
— Придётся рискнуть. Пока есть надежда, что они попытаются покончить с нами одним ударом и соберут для этого все силы. У нас тоже есть надежда покончить с мятежными баронами одним ударом. Если они затаятся, начнут действовать мелкими группами, исподтишка, то мы можем потерять гораздо больше — стоявшие вокруг десятники угрюмо молчали — Поэтому, повторюсь, нам выгоднее всё решить в одном бою. Потери будут в любом случае, но надо постараться, чтобы их было как можно меньше.
Чувствовалось, что мои слова наёмников не убедили. Действительно, с ними едет маг, который может одним ударом перемолоть окружающий лес в щепки, и вдруг этот маг говорит, что будет бить потихоньку? Несёт чушь об одном большом ударе, а вот по ним будут бить вполне реальными стрелами и мечами, и каждое лишнее мгновение боя может стоить кому-то жизни. Внятных, убедительных для всех аргументов не было, а то, что мне так кажется, что об этом мне говорит интуиция, так для остальных это просто слова.
Помрачнев, я обвёл взглядом наёмников.
— Я хоть раз говорил, что вы будете в свите у мага, и единственное, что придётся делать — это приносить ему бокал с вином? Я сам буду сожалеть о каждом погибшем в отряде, но если я скажу, что надо идти в бой и может там погибнуть, значит надо идти и выжить. Я не хочу кого-то обвинять в трусости, но хочу быть уверен в каждом, кто пойдет со мной завтра. У вас есть ночь, чтобы решить — ехать со мной или вернуться — я снова обвёл взглядом наёмников — Свободны! Кстати, могут напасть и этой ночью, так позаботьтесь об усиленных дозорах.
Когда мрачные наёмники ушли, Лысый протянул мне кружку с вином.
— Зря ты так, командир — негромко бросил он — Каждый их них отвечает за своих людей и хочет, чтобы потерь было как можно меньше.
— А я отвечаю за всех и тоже хочу, чтобы потерь было как можно меньше. И что? Мне теперь придётся уговаривать каждого десятника перед тем, как отправить его людей в бой? Обещать, что никто не погибнет и даже не будет ранен?
— Такого не было ни в одном отряде, где я служил, — хмыкнул Лысый — но почти везде командиры прислушивались к мнению простых наёмников. Те ведь не против выполнить работу, но и живым остаться хочется. А если командир считал себя умнее всех, то такие отряды кончали очень плохо.