"Фантастика 2024-42". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Падай!
Он прыгнул, поворачиваясь на лету, чтоб упасть на спину, одновременно выставляя меч…
Железо — это они уже знали доподлинно — чудесного гада не брало: гнулось, не пробивало шкуру, но ничего поделать с собой Избор не мог — естество брало свое.
Одним взглядом он видел все — как меч поворачивается, как настигает его зверь и как приближается трава и та самая приметная щепка, которую он сам положил на это место. Мелькнула мысль, что совсем хорошо-бы иметь тут в засаде Гаврилу с его волшебным кулаком, но мелькнула и — пропала…Спиной он уже чувствовал землю и видел, как разгораются торжеством безмозглые
Спина сминала траву, зверь нависал над ним, но это уже не имело значения.
Над головой Избора мелькнула тень, закрывшая небо и встретившая чудовище в последнем в его жизни прыжке.
Бум!!!
Здоровенная, в половину ствола, лесина пронеслась над пинским воеводой и встретила чудовище на середине прыжка. Хазарин не оплошал. Подвешенная на канате колотушка ударила зверя в голову и отбросила визжащий комок мяса на утыканную шипами доску, что они вчера собственноручно вкопали в кустах.
По прогалине пролетел мокрый хруст, словно кто-то рядом случайно наступил в лукошко, полное крепеньких груздей и тоскливый вой.
Избор лежал, закрыв глаза. Теперь можно было и не спешить.
Была тварь — нету твари… Хрустнуло — и всё.
Рядом протопали ноги. Воевода открыл один глаз. Хазарин смотрел в ту сторону, куда улетело умирать неведомое чудовище.
— Все, — сказал Исин и отряхнул руки так, словно все это сделал в одиночку. — Конец.
Избор присел, обхватив колени. Хазарину не показалось. Все вроде бы к тому и шло… Конец. Вырванные с корнями кусты не скрывали ни доски, не зверя. Тот корчился, пытаясь соскользнуть с деревянных шипов, пробивших тело зверя насквозь, но тщетно. Не зря волхвы вчера старались, заговаривали. С острых палочек капала какая-то зеленоватая жижа, заменявшая гадине кровь.
Исин вытер лоб.
— Третье?
Избор все же поднялся. Чтоб скрыть дрожь в руках, начал отряхиваться.
— Третье… Откуда только оно такое вылезло?
— Это ты и про первое и про второе этак же спрашивал.
— Так ведь ты и тогда не ответил.
— И в этот раз ничего не скажу.
— Из икры, что ли выводятся? — стараясь не смотреть на вздрагивающие руки воеводы, спросил сотник. Избор сжал пальцы в кулаки, но не выдержал, спрятал руки за спину. Страх словно через них выходил из него, стекал на землю.
Зверь еще шевелил лапами, но не жилец это уже, не жилец. Именно такой волхвам и нужен.
— Наше дело их изводить, а не о родне расспрашивать.
— Гнездо бы найти… — мечтательно прикрыв глаза сказал Исин. — Логово.
Он переступил ногами, словно топтал что-то.
— Шиш тебе, а не гнездо, — мстительно сказал отдышавшийся Избор. — Ишь ты. Легкой жизни захотел.
Странные звери появились в пинских лесах не так давно — с месяц. Считать их никто не считал, так что последнее оно или нет, никто знать не мог. Лезли гады из болот и лесных чащ. По двое по трое, а чаще как вот сегодня — по одному. Каких-то осмысленных козней они не творили, а больше по своему звериному разумению разоряли то, до чего лапы дотягивались. Наткнутся на весь — разгонят людей, поломают, порушат что смогут. На обоз наткнутся — тоже никому не поздоровится.
Для Пинского князя это стало серьёзной докукой. Вести шли со всех сторон, и дружинникам княжеским приходилось поворачиваться, чтоб успеть. Да только как успеешь,
если не знаешь, откуда беда подгребает?Сотник с воеводой подошли поближе.
Длинная пасть с зубами, величиной с наконечник стрелы распахнулась навстречу людям.
Зверь попробовал рвануться вперед, но заговоренное дерево не пустило. Из распахнувшейся пасти вырвалась волна смрада, плеснуло зеленью, заставив людей отпрыгнуть.
— Вот ведь дрянь какая… — пробормотал хазарин, оттирая сапог о траву. Кожа на голенище, в том месте, куда попала зелень, посветлела, словно щёлоком плеснули. — Нет бы сдохнуть по-хорошему, а то…
По звериному телу пробежала судорога, и гадина обмякла, повиснув на шипах.
— Ну, я волхв! Неужто и впрямь сдохло? — изумился Исин.
— А ты руку в пасть сунь, узнаешь, — отозвался Избор. В смерть зверя не верилось. В прошлый раз такой же вот жил почти два дня и даже когда волхвы его стали жечь чистым огнем еще в костре ворочался, словно поудобнее устраивался.
Совать руку в пасть хазарин поостерегся, а скрылся за кустами и вскоре вернулся с лошадью. Та недовольно фыркала, чуя зверя, упиралась. Избор тем временем обвязал цепью шипастую доску, стараясь все же найти место, где железо не соприкасалось бы с наполнявшей внутренности зверя зеленью, выбил подпирающее доску бревнышко. Он уже отдышался и теперь без волнения смотрел, как доска со звериной тушей выворачивается из земли и плашмя падает на траву. Полетели брызги…
— Погоняй… — махнул рукой Избор. На сапоги, слава Богам, ничего не попало, и Исин потащил упирающуюся лошадь напрямик через кусты. Доска подпрыгивала, моталась из стороны в сторону, и оттого казалось, что зверь пытается подняться.
— Не наше это дело… — сказал вдруг сотник.
— Что «не наше дело»? Чудовищ губить?
— Да.
— Как это «не наше»? — удивился воевода. — Самое что ни на есть наше, богатырское.
Хазарин покачал головой.
— Если оно одно, то да. А если стая…
Он замолчал надолго, потом хмыкнул.
— А представь Илью-Муромца и стаю Соловьев-разбойников… Не бывает же такого?
Избор представил себе тот знаменитый черниговский дуб, со всех сторон обсиженный соловьями-разбойниками, и сделал охранительный знак.
— И хвала Богам, что не бывает.
— То-то и оно. Богатырю полагается с чудищем один на один биться, а они у нас тут целыми выводками бродят.
Он сплюнул.
— Стая. Нужно гнездо искать или тех, кто все это устроил. Папа-мама у них есть? Не сами же выродились? А это волховское дело! Вот волхвы укажут, а мы уж туда и с огнем и мечом и с грязными сапогами.
Избор спорить не стал.
— Погоди. Может быть, в этот раз повезет. И все узнаем.
Они как раз вышли на поляну. Чуть в стороне, прислонившись спиной к березе, сидел князь Брячеслав с двумя старцами-волхвами.
— Ну? — спросил князь, вставая.
— Принимай работу, князь, — отозвался Исин. — Только близко не подходи. Оно еще не окочурилось.
Брячеслав вперёд не полез — издали поглядел на зверя. Знал князь свое место. Это в сече да на пиру он в первых рядах, а волховском деле его место в третьей дюжине. Любопытство, что совсем недавно мелькало на его лице, пропало. Ничего нового он не узрел.
— Как и те, прежние? — спросил он.
— Да, князь. Из одной кладки твари. Сестры да братья. В худшем случае племянники.