"Фантастика 2024-49". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— А это в самом деле так?
— Не совсем. В части УНР — естественно, нет. Но осталась кое-какая мелочь эпохи «Литтфасшелле», кое-какая информация, которую я ловко вворачивал в разговор. Каспер едва ли мог сомневаться, что в моих силах устроить перекрестное зондирование, раскрыть любую его ложь, поймать на умолчании. Он профессионал и знает, как широко применяются эти трюки.
— По-моему, этого мало.
— Еще личностный фактор. Наш Каспер — прагматик, у него два принципа, по русским поговоркам: «Своя рубашка ближе к телу» и «Лучше синица в руке, чем журавль в небе».
— Другими словами, —
— Может быть, и верит. Но «Мельница» — далеко и гипотетично, а я рядом и предлагаю выбор между хорошим гонораром и угрозой разоблачения. Ты не знаешь, как теперь поступают в России с предателями? Смертная казнь там как будто отменена?
— Нет, не знаю.
— И я не знаю, но вряд ли отправляют отдыхать на Канары.
— Да, — согласился Фолкмер, — при таких условиях, пожалуй, ему доверять можно. Но ты сказал «наш Каспер». Чей это «наш» — «Литтфасшелле»?
— Когда-то. Теперь он американский, ЦРУ.
— Ого! А не мог ли он выложить американцам то же, что и тебе? Я не хотел бы перебегать дорожку дяде Сэму, рука у него тяжелая.
— Конечно, я спросил его об этом, и он ответил — нет. Американцы этим не интересовались, а проявлять инициативу, как ты понимаешь, он не спешил.
— Ты ему веришь — в этом?
— Да. Меня он обманывать не посмеет, чересчур для него рискованно, да в этом вопросе и незачем. Но я верю ему не только поэтому. «Левензанн» для американцев — закрытая тема, ее закрыл навсегда сам фон Шванебах. С чего бы, с каких таких праздников, американцам возвращаться к ней через полвека, да еще в России? Они и не помнят о «Левензанне».
— Могла быть утечка.
— Как видишь, ее не было.
— О'кей, Рольф! — воскликнул Фолкмер, сложив пальцы колечком. — Ты меня убедил. Но как мы достанем «Мельницу»? Высадим на остров Суханова пару штурмовых отрядов?
— Хорошо бы вообще стать диктатором и объявить войну России… Нет, Йохан, я не столь радикален, но туз в рукаве у меня есть. Открой файл под названием «Мельница 1».
Повернувшись к монитору, где плясала веселая геометрическая заставка, Фолкмер щелкнул мышью указанный файл. Он прочел его быстро, а размышлял долго.
— Все это замечательно, Рольф… Похищение профессора Довгера… Такое решение напрашивается, но, по-моему, ты избрал слишком сложный путь. Если ты хочешь попасть из Вены в Линц, не обязательно лететь через Южный полюс с выходом на орбиту Луны. Насколько я понимаю, все эти географические красоты возникли из-за единственной трудности — вывоза похищенного профессора из России? Если поднапрячься, я смогу вывезти оттуда хоть целый полк.
— Канал Клейна?
— Да. Его будет непросто получить, но, думаю, я сумею договориться с Клейном. Честное слово, Рольф, я не стал бы теперь соваться к нему… Но тут игра крупная, и некоторыми правилами можно пренебречь.
— Не годится.
— Почему не годится?
— Потому что в моем плане заложена безупречная имитация гибели профессора, притом, заметь, гибели совершенно случайной. Что сделает УНР? Заменит его кем-то другим, на теперешней стадии это возможно. И это все… А если они будут знать, что Довгер не погиб, а похищен, удвоят, утроят бдительность, и нам не подобраться к «Мельнице». Зачем нам Довгер без образцов с дельта-включениями?
Я рассчитывал, что после того как мы склоним его на свою сторону — а у него не будет другого выхода, — мы вместе с ним придумаем, как добыть образцы из лаборатории. Тут нам поможет только он, но лишь в случае, если его будут считать погибшим. Иначе ничего не выйдет. Он знает все входы и выходы, знает, кого послать и как инструктировать. Открытое похищение все эти входы и выходы закупорит для Довгера и для нас, да УНР еще и затеет хитрую контроперацию.— М-м… Согласен. Но вот что касается воплощения твоих идей…
— Парень из службы электронной разведки говорит, что такое реально.
— Ты с ним поделился?
— Как бы задним числом. Я сказал ему, что бывший мой коллега по «Литтфасшелле» хвастался похожим фокусом, который якобы провернул для чего-то. Я попросил этого парня оценить осуществимость — мол, если врет, выведу на чистую воду. Это реально, Йохан. Каспер сориентирует нас в графике передвижений Довгера. Профессор довольно часто летает в Санкт-Петербург и обратно.
— Почему все-таки Санкт-Петербург? Их центр не в Москве?
— У них нет центра.
— Санкт-Петербург! — взгляд Фолкмера стал мечтательным. — Как удобно для канала Клейна…
— Забудь. Помимо того что я говорил тебе о мнимой гибели Довгера, есть и то, что говорил ты.
— А что говорил я?
— Игра очень крупная! А ты собираешься раскатывать на машине по России с профессором в багажнике? Любая случайность, и всему конец. В моем же плане нет места случайностям.
— Не запутаться бы в русских радарных сетях…
— Я знаю, какая нужна аппаратура и кто с ней будет работать.
— Кроме радаров есть спутники.
— Компьютерные вычисления решают эту проблему. Зная позицию каждого спутника в каждый момент времени, мы выберем слепое пятно. У нас будет специальная программа.
Фолкмер криво улыбнулся:
— У тебя на все готов ответ. Ну а деньги? Ты представляешь, во сколько обойдется твой гениальный замысел?
— Примерно подсчитал, — ответил Pay. — Миллионов шесть в долларах. Для гарантии, с побочными расходами, скажем — десять.
— У тебя они есть?
— Нет.
— У меня тоже. — Фолкмер поднялся со стула и посмотрел на циферблат своих часов. — Спасибо за интересный рассказ, Рольф, я не зря потратил время и получил истинное удовольствие. Так… Если я позвоню прямо сейчас, могу застать мою Наоми в одном ресторанчике…
— Сядь.
— Зачем? Добро пожаловать в дивный новый мир, но его творцами будем не мы…
— Садись, Йохан. — Невольно подчиняясь повелительному тону, Фолкмер опустился на стул. — Где-то есть человек, который одолжит мне эти деньги… Или даже подарит.
— О да! Билл Гейтс, например. Или Стивен Спилберг. Ты уже назначил им аудиенцию?
— Я имею в виду конкретного человека, — пояснил Pay. — А мое «где-то» означает, что он скрывается. Я не знаю ни страны, где он сейчас живет, ни имени, которое носит.
— Как же его можно найти?
— Можно. Все то, чего не знаю я, знает Гюнтер Фроймюллер.
— Президент корпорации «Траттниг»?
— Да, он. Беда в том, что я представления не имею, на какой крючок его ловить. К нему не ведет ни одна дорога. Ничего нет.