"Фантастика 2024-49". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Господин Градов, — произнес он, немного помолчав, — вы понимаете, что нам необходим пароль к файлу. Вы дадите нам его, но чуть позже, а сейчас я пришел не за этим. Представьте, сгораю от любопытства. Кто вы, собственно, такой?
— Борис Градов, ди-джей «Золотого века», начинающий писатель.
— О да… Ваш опус я читал. Впечатляющий камуфляж.
— Камуфляж? В каком смысле?
— Сами понимаете. Да и вся ваша жизнь — камуфляж. Что вы, например, скажете об этом? — В руках Бека появился вырванный из ежедневника Бориса листок. Генрих Рудольфович прочел вслух: — «Двенадцатого мая, в шестнадцать
Борис тяжело вздохнул, словно учитель арифметики, вынужденный вколачивать в голову дебила таблицу умножения.
— Вы же ознакомились с моим романом. Юрген — правая рука главного злодея. Документы Шернера — поименные списки организации Ледяного Паука…
— Хватит! — оборвал Бек. — Не прикидывайтесь дурачком! Дурачку не под силу спланировать похищение компьютера Калужского, спланировать так, чтобы это было принято за рядовую уголовщину. А как чисто ликвидированы исполнители!
У Бориса глаза на лоб полезли. Вот какой я, оказывается, крутой…
— Однако не думаю, — продолжал Бек, — чтобы вы организовали все это в одиночку. Такое невозможно представить… Ваши связи, Градов, — вот что меня интересует.
— Но если вы уверены, что я не один, — проговорил Градов, — почему вам не пришло в голову и другое? Ведь пароль к файлу могу знать не я, а, скажем, мои шефы в Бонне.
— В Бонне?
— Это так, к примеру.
Генрих Рудольфович отметил про себя «Бонн» — он почитывал Фрейда и знал кое-что о симптоматических оговорках.
— Нет, — холодно улыбнулся Бек, — не проходит.
— Почему?
— Потому что вы не могли не удостовериться, что это ИМЕННО ТОТ файл.
— Логично, — кивнул Борис. — Генрих Рудольфович, давайте закончим роман вместе. У вас детективный склад ума.
— Спасибо за лестное предложение, — усмехнулся Бек. — Почему бы и нет? Засядем где-нибудь на вилле, на Лазурном Берегу… Но сначала — пароль и ваши связи.
— Мне нужно все обдумать, — заявил Борис.
— Что тут обдумывать? Альтернатива вам известна.
— Не советую, — угрожающе проговорил Градов.
— Что? — Брови всесильного магната приподнялись.
— У вас все в порядке со слухом? Я сказал — не советую. Вместе с тем я готов подумать, как помочь вам выбраться из этой ужасно неприятной для вас истории.
— Для меня? — Бек был ошеломлен. Он не помнил, когда в последний раз с ним разговаривали в подобном тоне. Может, в школе? Да и то в начальных классах… Черт, либо этот Градов — наглец каких поискать, либо (что намного вероятнее, учитывая ход событий!) за ним немалая сила… Но какая? Кропотливейшие изыскания службы безопасности Бека ни к чему не привели. «Надо продвигаться осторожнее, в потемках недолго и шею свернуть», — подумал Генрих Рудольфович.
— Да, для вас, — подтвердил Градов. — Но не паникуйте. Может статься, мы и выработаем приемлемые формы сотрудничества. А пока предварительные условия…
— Какие?
— Немедленного освобождения не требую, вы верно подметили, что я не дурак. Но из подвала переведите меня куда-нибудь наверх. Пусть решетки, замки, охрана — но свет и комфорт. Телевизор, магнитофон, бритва «Браун». Получше кормить, бутылка сухого вина в день — обязательно. Я люблю сигареты
«Честерфилд»… И верните очки.В глазах Бека вспыхнули зловещие огоньки.
— Хорошо, Борис Михайлович. Все, о чем вы просите, будет вам предоставлено.
Бек вышел. Охранник запер дверь. Шагая по коридору, Генрих Рудольфович улыбался. Да, он обеспечит Градову свет и комфорт. Но, если выяснится, что уважаемый Борис Михайлович — прыщ на ровном месте, он умрет не сразу. Он заплатит страшную цену за каждую выпитую им бутылку вина…
29
На столе перед Слейдом выстроились египетские приобретения Кострова — статуэтки из вулканического камня, инкрустированные цветным стеклом, миниатюрные бронзовые модели парусных лодок, фигурки фантастических животных из слоновой кости, отделанные голубым фаянсом. Слейд брал в руки то один, то другой предмет, не особенно прислушиваясь к рекламным трелям Михаила Игнатьевича.
Наконец он остановился на статуэтке из яшмы с вкраплениями ляпис-лазури, изображающей бога Осириса.
— Сколько вы хотите за это?
Костров рассчитывал продать Осириса максимум долларов за двести, поэтому в соответствии с идеей о прибавлении нулей без колебаний заявил:
— Две тысячи.
Слейд немедленно полез в карман и вручил ошеломленному Кострову две тысячи долларов сотенными.
— Небольшие суммы у меня всегда с собой, — спокойно пояснил он.
У Михаила Игнатьевича перехватило дыхание. Этот Мищенко может сделать его богачом… Но уже следующая фраза Слейда оказалась для Кострова ушатом холодной воды.
— К сожалению, в вашей коллекции меня больше ничто не привлекает. Это все, что у вас есть?
— Да… Постойте… Нет, не все, — Костров вспомнил о стилете, — есть еще одна очаровательная вещица, но она у моего друга.
— Что за вещица?
— Бронзовый стилет изумительной работы.
— Гм… А как бы взглянуть на него?
— Нет ничего проще. — Костров взялся за телефон, набрал номер Левандовского, но никто не ответил. Михаил Игнатьевич посмотрел на часы — А, понятно, он в институте… Да нет, скорее уже направляется домой. Если мы поедем к нему сейчас, наверняка застанем.
Слейд склонил голову набок, будто взвешивая, стоит ли тратить время на один-единственный, неизвестно какой предмет.
— Ну хорошо, поедем… Правда, у меня на сегодня намечена встреча… Да ладно, не так это важно. Далеко живет ваш друг?
— Совсем близко. Могу отвезти вас на моей машине, если вы устали за рулем.
— Напротив, я за рулем отдыхаю. Так что с удовольствием сам нас обоих доставлю, а потом сразу на мою встречу — может, успею. Стоп, нет — как вы обратно тогда доберетесь? Любезность требует вернуть вас домой.
— Не беспокойтесь, я доеду и на такси.
— Да? Вот и отлично.
На «опеле» Слейда они подъехали к дому Левандовского.
— Подождите меня, — попросил Костров. — Если он успел вернуться, я принесу вещь.
Слейд не возражал, чем немало обрадовал Кострова, ведь Михаилу Игнатьевичу хотелось без посторонних поговорить о цене стилета.
Левандовский оказался дома, но, похоже, не очень обрадовался приходу приятеля.
— Привет, — буркнул он и пошел в глубь квартиры. — Чаю выпьешь?