"Фантастика 2024-5". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
И не то, что она носит платья и украшения, которые должны принадлежать мне.
Самое болезненное то, что она живёт в моём доме, спит наверняка в моей спальне. Жители княжеского двора зовут её «наша княжна», а мой отец признаёт её дочерью.
Меня не просто выставили из дома.
Меня заменили.
И не кем-нибудь, а Алией сератской.
Пусть это был бы любой другой ребёнок. Пусть это было бы родное дитя от новой жены князя Вереста. Но
Не уверена, как именно ощущается лезвие в теле, но сейчас мне кажется, будто мне вогнали тупой нож между лопаток.
– Я уже пыталась, – без стеснения признаётся она. – Но помочь мне можешь только ты.
Меня всю трясёт от поднимающегося беззвучного смеха, но, к счастью, нервный хохот удаётся подавить.
– Что ещё мне тебе отдать, княжна? – с неприкрытой горькой усмешкой интересуюсь я.
Алия понимает намёк. Сжимает губы, и её брови болезненно изгибаются.
– Я не хотела этого, Вела. Я полюбила Валада с первой встречи, а теперь твой отец склоняет меня выйти за другого.
– Это разумно. Тебе уже восемнадцать. Ты всё ещё носишь титул сератской княжны, и князь Верест изначально взял тебя к себе, чтобы укрепить влияние при помощи брака, – сдержанно соглашаюсь я с причинами отца. Наверняка их больше, чем тот список, что я перечислила, но мне они неизвестны.
– У него так и не родилось ни одного ребёнка! Ни дочери, ни сына. Его новая жена потеряла дитя и с тех пор более не забеременела.
На мгновение я теряюсь, застигнутая врасплох этой новостью. Неужели новой княгине не удалось родить наследника?
– Князь хочет выдать меня за одного из сыновей ближайшего друга, богатейшего боярина. У того многочисленные земельные наделы и хорошая дружина. Его сын младше меня, но уже в начале следующего года мы сможем… вступить в брак.
Вначале я киваю уверенно, но прекращаю, слыша непонятное недовольство и тревогу в голосе Алии. Если бы не мой отец, от княжны вообще могли избавиться после смерти Радовида. Князь Верест же дал ей дом, защиту, богатство и власть. А после брака с самым влиятельным боярином она сможет продолжать жить припеваючи и под защитой до конца своих дней.
– Я не могу выйти за него! – повышает голос Алия, замечая, что мне неясны её метания. Девушка преодолевает расстояние между нами и железной хваткой впивается в моё запястье. – Я не хочу.
Я раздражённо фыркаю. При столь шатком положении княжне дали немыслимо много, а она не хочет.
– Я люблю Валада и не откажусь от него, – властным тоном говорит она мне, встряхивая за руку, показывая, что ей неприятно моё пренебрежение.
Усмешка сползает с моего лица, мышцы каменеют, а челюсти сжимаются от её наглости. От того, что она смеет говорить мне про брата.
Алия что-то находит в моих глазах, что-то такое, что заставляет её моментально отпустить мою руку и отступить на полшага назад. Мой взгляд медленно опускается ей на грудь, где под нижней рубахой я замечаю блеск золота. Мне не нужно видеть подаренную братом лунницу, чтобы угадать, что это именно она. Ведь у меня на шее точно такая же, только серебряная.
– Я люблю Валада, – с дрожью в голосе повторяет Алия.
Мне ненавистна эта княжна.
Мне неприятно слушать о её любви и то, с каким упрямством она смеет произносить имя моего брата. Я скриплю зубами.
– Валад мёртв, – грубо отрезаю я и ненавижу её вдвойне. Из-за Алии мне вновь приходится говорить это вслух.
– Нет! – моментально парирует Алия.
– Да! – рявкаю я, и девушка отступает ещё на полшага. – Мой брат мёртв! Из-за тебя и твоего отца! Княгиня ашорская, княжич и княжна мертвы из-за тебя и вашей свадьбы!
Я намеренно добавляю себя в список, потому что Веледара – княжна ашорская – мертва точно так же, как и её мать, и брат.
– К бесам это объединение! – огрызаюсь я, не задумываясь, кто может слышать. – Я видела мёртвое тело Валада! Я видела, как убивают знакомых мне с детства людей, когда ты с отцом бежала в сумерках! И не смей мне говорить о брате, ты даже имени его произносить не смеешь!
– Вела…
– Хватит! Убирайся, – последнее слово я произношу тихо, на него моей злости уже не хватает. Я выгорела.
Я не успеваю развернуться, как Алия снова хватает меня за руку, до боли впивается пальцами, явно готовая удержать меня всеми силами.
– Нет, Вела. Валада можно вернуть, поверь мне. Ты можешь помочь, только ты можешь нам помочь. Ты ведь служишь Моране, выбрана её рукой, а значит, можешь её просить. Умоляю, Вела. Это не ради меня, а ради Валада! Попроси её отпустить его! Помнишь истории из детства? Сказки? Ты ведь знаешь, что правда, а что ложь, и знаешь, как встретиться с Мораной! Прошу тебя, Морана точно может…
Я вырываю руку, и её беспрерывно льющийся поток слов прекращается.
Я не кричу на княжну и не отвечаю, слушая её болезненную и торопливую речь. Слыша, как она захлёбывается словами, я вижу, как дрожат её тонкие пальцы и её всю словно бьет озноб. Замечаю то, на что не обратила внимания сразу: лихорадочный блеск во взгляде, не сильно, но расширенные зрачки, бегающий, пугливый взгляд.
Я видела такое.
Безумие и тоску.
Так смотрела матушка после смерти Валада.
– Вела… – неуверенно обращается Алия, пугаясь моего молчания и безэмоционального выражения лица даже больше, чем крика. Её нижняя губа начинает трястись, она на грани того, чтобы расплакаться.
– Уходи, княжна. Выходи замуж за сына боярина. Живи тихо и в тепле. Только этим советом я могу тебе помочь, – ровным тоном говорю я.
Я пячусь от неё, будто эта болезнь рассудка может быть заразна. Я не хочу в ту тьму назад. Я только выбралась из неё, полностью освободившись от кошмаров и отвара из мака.