"Фантастика 2024-5". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Ойро никак не меняется в лице, слушая неприятную правду о своём брате, хотя мой голос твёрд и холоден. Я хочу, чтобы она ясно понимала, что я не лукавлю. Я хотел убить всех Квинтилиев и не уверен, что мысль о невинных жертвах меня бы остановила.
– Меня бросало из спокойного состояния в ярость, и я не мог позволить себе иметь больше сил. То, чем я владею как принц, уже опасно. Не было гарантий, что, взяв корону, я бы не стал тираном, полностью потеряв себя.
– Ты никогда не станешь тираном, – возражает сестра.
Её слепая вера вызывает снисходительную улыбку на моих губах.
– Может, ты и права. Тираном я бы не стал. Но поставил бы нашу семью,
Мне приходится вскрывать гной и выдавливать его, рассказывая о своих слабостях, но Ойро чувствует и только кивает, подбадривая меня продолжать, а мне самому с каждым словом становится легче.
– Я не хотел быть причиной гибели своего народа. Не хотел приносить ещё больше боли Айле. Я боялся, что моя собственная злость толкнёт меня на дикий поступок, который закончится моей смертью, и нашей младшей сестре придётся дальше разбираться одной. Поэтому я оттягивал коронацию. Не был уверен, что это не приведёт к ещё большему дисбалансу наших сил, что произошло после твоего исчезновения.
– Тогда ты правильно поступил. Но что бы с тобой ни происходило, насколько бы несдержан ты был, ты мой брат, Даян. И для нас всех ты самый достойный.
Кажется, я выгляжу полнейшим глупцом, когда вскидываю на сестрёнку взгляд, полный робкой надежды. А она улыбается, стискивая мою руку своими пальцами.
– Мы все любим тебя настоящего, да и правы наши Назари. У каждого Калануа чёрное сердце, поэтому я не удивлюсь, если однажды наша спокойная Айла своими пальцами вырвет глаза одному из Квинтилиев.
Я не могу сдержать рвущийся хохот, сестра не выдерживает и заражается моим смехом. Странное веселье растягивается на минуты, а после того, как оно стихает, я поднимаюсь с места, чувствуя лёгкость на душе. Кончиками пальцев трогаю волосы Ойро, успокаивая её и себя этим жестом. В последние дни недомолвки висели на моей шее увесистым камнем, будто тянули ко дну. Я думаю, что сказал всё, но неожиданно для себя решаю рассказать ещё.
– Ойро, не злись на остальных. Решение скрыть от тебя наши проблемы было исключительно моим. Остальных оно тяготило не меньше, чем тебя некоторое время назад. То, что ты сказала, про страх твоего исчезновения… не я один боюсь, но и все остальные.
Сестра непонимающе смотрит на меня.
– Я и Айла – твои кровные родственники. И мы свободны в наших отношениях. Самия почти что моя жена. Но остальным Назари… им даже труднее. Несмотря на все наши тесные связи, они никогда не забывают о том, что они не Калануа. Анис и Рушан приходят к тебе по ночам, сразу после патруля. Проверяют, что ты на месте, и только потом уходят к себе.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что сам к тебе прихожу.
Глава 12
Слова Даяна раскрывают мне больше, чем я просила. Он как будто раскладывает передо мной боль родных, давая коснуться её и решить, что с этим делать. Мне хочется утешить их всех точно так же, как и себя, но вряд ли Назари хотели бы, чтобы я знала так много.
Даян придирчиво проверяет моё плечо и руку, убеждаясь, что та действительно зажила, а стоит нам распахнуть дверь комнаты, чтобы выйти, как мы тут же сталкиваемся с остальными. Никто из них не соизволил уйти, они так и остались стоять у противоположной стены, дожидаясь нашего появления.
– Ты сказал выйти, а не уйти в другой конец коридора, – отвечает на невысказанную претензию Самия.
– То есть вы считаете, что караулить под дверью это вежливо? – отчитывает их Даян.
– Ты слишком плохо о
нас думаешь, – обижается Айла.– Согласен, – добавляет Рушан. – Мы же отошли к противоположной стене.
– Здесь пять метров, – пытается стыдить их брат.
– Но они же есть, – невозмутимо отвечает кахари, чем вызывает у Даяна наигранный вздох.
Я не замечаю, как начинаю невольно улыбаться тому, с какой лёгкостью они умеют сглаживать углы и недомолвки. Хорошее настроение вновь возвращается, и мы расходимся, вспоминая о делах. Самия качает головой и уводит меня, чтобы помочь умыться. Я не возражаю, а по дороге прошу у подруги прощения за то, что она была в опасности из-за моей несдержанности.
Рука в плече ещё немного ноет, когда я возвращаюсь к себе и умываю лицо. Я меняю порванное платье, привожу себя в порядок и час отдыхаю в тишине, чтобы набраться храбрости и покончить со всем остальным. Как только чувствую, что приняла решение, то не даю себе и секунды на то, чтобы передумать. Выскакиваю из своей комнаты, прохожу немного по коридору до спальни сестры и без стука распахиваю дверь, надеясь, что Айла у себя. Замираю, понимая, что она не одна. Почему-то я была готова увидеть кого угодно в её комнате. Даже принц Каидана вряд ли удивил бы меня сильнее, чем Рушан, стоящий посреди комнаты сестры и собирающий распущенные волосы в хвост. Я замираю, пальцами сжимая ручку двери. Только полная пустота в голове не даёт мне выскочить из комнаты, захлопнув дверь. На мгновение даже забываю, зачем пришла. Кахари застывает с поднятыми к голове руками и лентой, которую держит губами. Смотрит на меня с не меньшим удивлением, даже с каплей страха на дне серых глаз. Я обращаю мимолётное внимание, как подпоясанная рубашка натягивается на его торсе.
– Ойро, как ты? – выходя из своей умывальни, Айла прерывает наш безмолвный обмен взглядами.
Она подскакивает ближе и ощупывает моё плечо. Я через силу улыбаюсь сестре. Рушан быстро заканчивает с волосами, берёт свой меч с ближайшего дивана и подходит к дверям, где всё ещё стоим мы с сестрой.
– Спасибо, Айла, – улыбается он ей, а она ему в ответ. Мне же Рушан лишь растерянно кивает. – Принцесса.
«Не называй меня так», – хочется сказать мне, но я не могу ничего выдавить, пока молодой человек огибает нас и выходит из комнаты. Я не сопротивляюсь, когда сестра тянет меня за руки внутрь комнаты и закрывает двери.
– Твоя рука больше не болит?
– Нет… – Я всё ещё рассеянна, а взгляд сам собой возвращается к закрытой двери. – Нет, уже почти прошло.
Встряхиваю головой, отбрасывая все лишние мысли, и возвращаю внимание к сестре.
– Извини за то, что напугала тогда. И за то, что… прервала вас. Стоило постучать.
– Всё в порядке, мы уже закончили, и ты же знаешь, что я всегда тебе рада.
– Покажи мне. Я готова его увидеть, – на выдохе прошу я.
Айла внимательно разглядывает моё лицо, ненадолго закусывает губу, размышляя, но потом всё-таки согласно кивает. Мы садимся на диван, пальцы Айлы обхватывают мою ладонь. Её рука тёплая, а кожа такая шелковистая, что я невольно завидую.
– Ты очень красивая.
Как такая глупость вообще срывается с моего языка? Сестра удивлённо смотрит на меня своими или моими разноцветными глазами. Это так странно. Как будто я смотрю внутрь себя или в зеркало, но никак не узнаю.
Она начинает смеяться. По-доброму, мелодичным, красивым смехом. Она не может перестать и даже легко бьёт себя по коленке, звеня золотыми браслетами. Эта привычка. Совсем как у Даяна. Мои губы сами собой растягиваются в улыбке, пока Айла рукой прикрывает рот, совсем как мама, когда та смеялась заливисто и долго.