"Фантастика 2024-66". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Он был готов пойти на всё, ради сохранения группировки, и шёл. Даже сейчас, зная, что умрет, сжав кулаки он отправлялся к этой участи, лишь бы их дело продолжало жить. А он… Главы Синдиката сменяются часто, но не многие из них самостоятельно клали свою голову на плаху.
Почему он идёт сам? Физик ведь правильно подсказал – отправь кого-то другого. Почему он его не послушал? Ведь даже искать никого далеко не нужно – вот она, сидит в углу, давясь слезами, которые никак не могут выбраться наружу. Знает ведь, что она почти как Сет; знает ведь, что у неё шансов выжить больше. Может, это какой-то приступ неконтролируемого героизма? Так ничего, всякие приступы быстро гасятся, если начать.
Она решила, что будет делать, а когда вернется – всё объяснит. Он поймет, иначе просто не мог. Наёмница быстрым
Мужчина с грохотом повалился на пол, выпустив из рук автомат, который в следующее мгновение подобрала Гелла.
– У меня больше шансов. – Словно оправдываясь, ответила девушка на немые взгляды своих коллег, и задержала свой взгляд на Физике. Она искала поддержку совершаемым действиям, а кто ещё сможет одобрить сохранение жизни главы Синдиката, как ни его лучший друг?
Физик кивнул – неуверенно, с опаской, но даже такого согласия Гелле хватило. Осталось только получить согласие и поддержку от самой себя. Ей было страшно. Да, уверенность в том, что она сможет выжить, была большой и непоколебимой, но внутри всё равно противно завывала тревога, словно предупреждая, что быть такой самонадеянной глупо и опасно.
Взглянув на лежащего на полу мужчину, девушка сглотнула вставший в горле ком и спешно выбежала на улицу.
Пространство грохотало и трещало вокруг, безумный ветер трепал всё, начиная от деревьев и заканчивая плохо закрепленными частями строительных конструкций. И небо – совершенно алое, словно змеящееся невероятными импульсами энергии, но такое красивое в своей необычности. Она побежала в нужном направлении, быстро покидая территорию бара и завода, а ориентиром ей служил тот самый синеватый столп энергии. От сильного ветра начинали мерзнуть руки, хотя пространство вокруг буквально кипело; с волос спустя короткое время слетела самодельная лента, и те вихрами колыхались вокруг головы, назойливо попадая в глаза и рот.
И головная боль – такая острая, что начинали слезиться глаза, а желудок сворачивало от чувства тошноты. Было бы странно, если бы прогулка в такой момент не обошлась бы ничем, и всё было бы в порядке, но неполадки с организмом никак не причина останавливаться. Практически настигнув нужного места, Гелла услышала громкий взрыв, словно он произошел рядом, буквально над её головой, но пространство было наполнено только горячим сумасшедшим ветром и смертью, которую он нес в себе.
Внезапно она почувствовала, что плачет. Впервые за столько месяцев из глаз буквально хлынула соленая жидкость и струйками потекла по щекам, никак не останавливаясь, словно желая наверстать всё упущенное время. Девушка подумала, что Вермут посмеется над ней, когда она расскажет ему, что разрыдалась абсолютно внезапно, без какой-либо на то причины. Ей нравился его смех – слегка безумный, как и улыбка, но до жути заразный, и она подумала, что посмеется вместе с ним.
Сет стоял на коленях неподалеку от стены крайнего заводского комплекса, запрокинув голову к алому небу и бессильно опустив руки. От него исходила та самая энергия, направляясь куда-то вверх, к выбросу и испаряясь рядом. Зона словно забирала своё обратно, или только отнимала проценты за использование могущества и едва ли не вечной жизни; мужчина выглядел жутко. Его запрокинутое лицо было искажено в болезненной гримасе, глаза закатаны, а длинная сутана вздымалась под влиянием ветра. Но незачем было его разглядывать, не для этого она вышла на смертельно опасную прогулку, почему медлить больше не стала и выпустила в священника
несколько очередей. По окончанию первой, тот упал мешком на землю и свечение вокруг него прекратилось, столп энергии оборвался. Подойти бы к нему и проверить наверняка ли тот мертв, но слезы застилали глаза так, что видимость становилась с каждым мгновением всё хуже и хуже. Она выпустила в лежащего мужчину ещё несколько очередей, опустошая магазин и решила, что пока возвращаться обратно.Гелла чувствовала, как намокло от слез её лицо и ворот кителя. В глаза то и дело стало противно лезть что-то белое, и как только девушка не пыталась это убрать, оно появлялось снова и снова. Споткнувшись из-за нахлынувшей слабости и бешеного ветра, наёмница упала на землю и пока поднималась поняла, что это белое нечто – её собственные волосы, а по обагрянным ладоням осознала, что плачет вовсе не слезами, а кровью.
Поднявшись на ноги, девушка в испуге шире распахнула зеленые глаза и тут же завыла от ударившей в голову боли – она словно сверлом проламывала череп, проникая до самого мозга, заставляя тот пульсировать. Восхищение красотой явление исчезло и вернулся страх, но теперь он был совершенно диким – страх смерти иным быть просто не может.
Она громко закричала, завидев знакомые двери помещения, ведущего к бару, и не заметила, как потеряла где-то по пути автомат Вермута. Тело пронзило невыносимой болью, но наёмница понимала, что если позволит ей себя задержать на улице ещё хотя бы немного, то точно умрет, а умирать в планы Геллы не входило.
Знакомые двери были совсем близко, но путь до них казался девушке самым тяжелым испытанием за последнее время, и, казалось, стоит только лишь их преодолеть, как всё тут же закончится и сразу станет легче. Но легче не стало. Ввалившись в помещение, она сразу же обратила на себя внимание, но голоса остальных наёмников звучали словно где-то далеко, едва ли не на другом конце мира. Наёмница из последних сил села, привалившись спиной к стене, при этом чувствуя, что не совсем сидит, а как-то полулежит. Её трясло, глаза щипало от непрекращающегося кровотечения, но сквозь боль Гелла видела стоящих в отдалении людей и всё так же лежащего, но уже в углу комнаты Вермута. Лишь бы она его не убила…
В гуле голосов она слышала собственное имя, слова «кровь» и «фонит». Никто не спешил к ней на помощь, а она девушке и не была нужна. На ней всегда раны заживали быстрее обычного, то же самое будет и сейчас.
– Всё будет хорошо. – Раздалось где-то ближе обычного, и наёмница повернула голову в сторону звука. Расплывчатое пятно напоминало Физика, только маленького, словно бы тот всё равно как-то держался подальше. Она мысленно улыбнулась – если с ней говорят, значит не всё потеряно, но мысль оборвал очередной раздавшийся где-то над головой взрыв, слышимый только ей.
– Да... – Едва слышно выдохнула Гелла, и умерла.
Эпилог
Несколько месяцев спустя.
Серые свинцовые тучи, проплывающие над Мертвым городом, иногда сменялись яркими солнечными лучами. Физик ненавидел такую погоду, он мучился каждый раз мигренью, и остановить ей не мог ничем – не помогало ни одно обезболивающее, и приходилось, смирившись, терпеть. Сейчас сидя на крыше уцелевшего «Коопторга» в ожидании дождя, он смотрел на реющее над зданием администрации знамя «Наёмников» и легко улыбался. Парень сам водрузил его туда, стащив со стены в кабинете у Вермута, ведь, в конце концов, он, как разводящий центральной бригады, должен был поддерживать боевые настроения в коллективе. А вид знакомого сокола, гордо возносившегося практически под самое небо, вызывал если не восхищение, то уважение уж точно.
Была идея сменить сокола на феникса – как символ того, что они смогли восстать, но Вермут идею не одобрил, и вопрос был закрыт так же быстро, как и открылся. В отдалении парень увидел приближающуюся группу «Наёмников» и поспешил покинуть своё «гнездо», дабы встретить товарищей. Каждый раз, когда с Большой земли прибывало продовольствие, Минор лично, в составе бойцов своей бригады, прибывал с Затона и задерживался в Мёртвом городе на несколько дней, от чего не был в восторге Лейб, занимавший место штатного медика у Затонского разводящего.