"Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Это невозможно.
– Возможно, - возразила девочка. – Она не сделала так, как надо. Она должна была родить дитя. Отдать. А она нет. Не стала. И мой отец, он тоже не отдал бы.
Она потерла лоб ладонью.
– Не спеши, - Верховный поймал на себе мрачный взгляд Ксочитл. – Если эти воспоминания тебе неприятны…
– Неприятны. Но это важно. Я знаю. Тот жрец, он не один. Он тоже не хотел плохого. Скоро старый мир погибнет. Он думает, что знает, как остановить. Но на самом деле он ошибается.
Прикушенная губа.
И взгляд устремлен куда-то, отнюдь не в дальний угол, где неподвижными
– Им нужна помощь. Очень нужна.
– Тогда я отправлю им помощь, но… - Верховный замялся, не зная, как сказать. – Людям… многим… не стоит знать того, что ты сказала.
– Они сочтут, что болезнь сказалась на моем разуме?
– Боюсь, что именно так.
– А еще им не нравится, что я здесь, - пальцы скользили по шерсти. И леопарды толкались, спеша подставить свою спину, они даже скалились друг на друга, но рычать не смели. – И ты пришел поэтому.
– В том числе.
– Говори, - теперь исчезли и растерянность, и испуг, а из черных глаз глянуло нечто такое, что заставило Верховного согнуться. И лишь силой воли он удержался, чтобы не распластаться пред Дарительницей жизни.
– Я стар, - произнес он. – И болен. Я давно готовился уйти. И ушел бы уже, если бы не все вот это. Но моего ухода ждали. И ждут. Я собирался передать дела, однако не находил того, кто их примет. Надеялся на Нинуса…
Императрица чуть нахмурилась.
– Он давно был подле, - поспешил добавить Верховный. – И никогда не заставил усомниться в верности. Храм - это не только место, где служат богам. Кто-то ищет их милости, кто-то предпочитает жить сегодняшним днем.
Странно говорить о таком с ребенком.
– Значит, я его действительно не выдумала.
– Нет, - он покачал головой. – Нинус отправился искать твою сестру. И полагаю, нашел. А еще то, что ты видишь, происходит на самом деле.
И это весьма, весьма важно.
Императрица жива…
– Ты хочешь, чтобы она вернулась?
– Не знаю, - Верховный умудрился и здесь не солгать. И девочка улыбнулась так, мягко, осторожно.
– Хорошо. Она… у нее силы больше. Много может. Но ты говори.
Сложно поймать нить утраченной беседы.
– Нинус потихоньку брал на себя дела, которые мне представлялись не самыми интересными. И не самыми важными, хотя на деле они важны. А после он ушел.
– Но его место занял другой человек?
– Да.
– А теперь этот человек хочет занять твое место?
Дитя было проницательным.
– Да, - Верховный выдержал взгляд. – И многие будут рады, если это произойдет.
– Он убьет меня?
– Нет.
Сейчас не врать куда сложнее. Если сказать, что да, то… это ведь почти правда, пусть и не сразу, но девочка станет лишней. Да и можно не убивать, можно просто запереть в покоях, оградивши от всего мира. Но губы сами шевелятся, рождая слово за словом.
– Совет поддержит его. А он поддержит Совет. Скорее всего, от тебя потребуют взять мужа. Или нескольких. И они будут править твоим именем.
– А я?
– А ты… не знаю. Я действительно не знаю.
– Хорошо, - пальцы опять скользнули по губам. – Почему ты просто его не убьешь?
– Потому что упустил момент, - стыдно признаваться в собственной недальновидности. – Он достаточно
силен, чтобы отступить и дождаться моей смерти. А то и ускорить её. Будь у меня время, я бы дотянулся… нашел бы способ.– Но времени нет, - она тяжко вздохнула. – Что ты хочешь от меня?
– Чтобы ты взглянула на этого человека. И возможно, он покажется тебе достойным.
– Это вряд ли, - девочка дернула заигравшегося леопарда за хвост. – Но посмотреть я посмотрю. Почему нет… приведи его сегодня. Ксо говорит, что не стоит откладывать по-настоящему важные дела.
Верховный не сдержал улыбки.
– И она действительно права.
Охтли явился не один.
Золотые одежды его были щедро расшиты речным жемчугом. Шею украшала цепь в виде змеи. Чешуя её, сложенная из красных каменьев, переливалась, и на ней один за другим вспыхивали узоры.
Верховный оценил.
И змею. И широкий пояс, с которого свисали тонкие цепочки. Темные волосы, заплетенные в тугую косу. Венец.
Позу.
Взгляд, в котором мерещился то страх, то насмешка.
– Рад приветствовать тебя, - Верховный заговорил первым и Охтли, чуть поморщившись, поклонился.
Слегка.
Настолько уверен?
– Подойди.
Он пришел не один. Охрана? Сопровождение? И то, и другое разом? Главное, что не знакомы. И судя по тому, как держатся они, эти люди не из храма.
Охтли приблизился.
Не настолько, чтобы можно было дотянуться. И поглядел сверху вниз.
– На что ты надеешься, старик? – он говорил тихо. Но Верховный услышал.
– На богов? Мы все на них уповаем.
– Ты и вправду в это веришь? – кривоватая насмешка.
А лицо он покрыт толстым слоем лазури, нарисовав на щеках золотых змей.
– Разве не пристало Верховному жрецу верить в Богов, которым он служит? – за спиной Верховного возвышался Мекатл. И в простых одеждах младшего жреца он не выглядел сколь бы то ни было грозным.
Охтли слегка поморщился.
И яркая лазурь на лице пошла трещинами.
– Что ж… - он бросил быстрый взгляд на запертые двери, перед которыми золотыми статуями застыла стража. – Если уж выпало так… мне показалось, что вы желаете мира.
– Кто не желает мира? – Верховный развел руки.
– Вот именно… вы ведь уже немолоды. И больны. Настолько больны, что при всей прежней принципиальности не гнушаетесь помощью проклятых. Маг вас лечит, а потому жив?
Верховный ничего не ответил.
– Пускай так. Он никому не мешает.
– А я?
– Вы тоже можете… не мешать.
– Неужели?
Разговор этот пустой. И человек тоже.
– Вам и делать-то ничего не нужно. Вернетесь… к прежним обязанностям, - он облизал губы, почти стерев с них золотую краску. – Ранее ведь вы редко бывали во дворце. Боги? Служите им. А людское оставьте людям.
– Вам?
– Не только. Многие достойные люди обеспокоены происходящим.
– Сочувствую им.
– Вам кажется это забавным? На Севере, на юге вот-вот начнется голод. Чернь плодит слухи, самые чудовищные, но и ладно, хуже, что того и гляди начнутся бунты. Кто их усмирит? Кто остановит пролитие крови? Кто даст надежду? Дитя, которое того и гляди само предстанет пред богами?