"Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Боги?
– Боги промолчат. Они давно уже молчат. А вот люди станут говорить, что все беды дальнейшие исходят от того, что мы пролили кровь в праздник.
– Её и так пролилось довольно, - Владыка Копий не спешил. Он стоял в тени, словно в стороне от пирующих.
Все собрались.
И смех гремит. Голоса, словно ветер пред бурей. И буря грядет. Скоро уже.
– Это иное. Кровь, что пролилась по доброй воле, угодна богам, - Верховный потер руки. Левая опять ныла, пусть даже кожа на ней больше не трескалась. Но ощущалась она не кожей вовсе, старой бумагой, готовой
Он сделал шаг и опять поморщился. Бессонная ночь сказывалась. А мага рядом не было.
Правильно.
Слишком многих он злит.
– Вы… не поможете? – Верховный оглянулся, убеждаясь, что рядом никого. Верный Мекатл остался на пирамиде. Он, как и некогда Верховный, предпочитал сам убираться. Рабы… рабы не рисковали тревожить чужой покой.
– Несомненно, - Владыка Копий подал руку. – Как ваше здоровье?
– Пока еще есть.
– Хорошо. Вы должны назвать преемника.
Укол страха.
Неужели и он…
– Иначе все повторится, - терпеливо произнес Владыка Копий. – Не сейчас, но через пару месяцев или позже. А если вдруг вас не станет…
Он слегка замялся.
– Понимаю, - Верховный чуть склонил голову. – Что ж, вы правы. Мне давно следовало это сделать. Завтра я назову его имя пред всеми.
– Это тот молодой человек…
– Чья жизнь принадлежит ей.
Девочка сидела на высоком кресле. Поставленное на помосте, над столом оно возвышалось, подобно трону. И золотые ткани, укрывавшие его, лишь усиливали сходство.
Верховный отметил роскошное одеяние.
И плащ из белоснежной шерсти, расшитый золотыми шишками и початками кукурузы. Ожерелье из желтых самоцветов, каждый размером с вишню. Венец на волосах, убранных под узорчатое покрывало. И золотую маску.
Верховный вздрогнул и сам себя успокоил.
Все верно.
Если краску использовать нельзя, остается лишь это. Как еще защитить её от недостойных взглядов?
За спиной тенью стояла Ксочитл.
– Ваша сестра весьма… старательна.
– И свирепа, - усмехнулся Владыка Копий. – Когда полагает, что кто-то хочет навредить её… повелительнице. Ксочитл присылают дары. Много. А еще несколько весьма достойных юношей признались ей в любви. Стихи пишут.
– И?
– Она не настолько глупа. Но мне шлют письма. Многие ныне будут рады взять её в свой дом.
– А она?
Будет жаль потерять столь разумную женщину.
– Она сказала, что уже нашла свой дом. Она не оставит Императрицу. И не предаст, если вы того опасаетесь.
– Тогда ей следует быть осторожной.
Девочка, словно услышав тихую их беседу, повернулась.
– Очень осторожной, - Владыка Копий ступал медленно. – Её уже пытались отравить. Но она и вправду умна. Если бы она родилась мужчиной, возможно, я бы и не стал тем, кем стал.
– Слава! – крик этот заставил Верховного вздрогнуть. – Слава Императрице!
С места поднялся Инуа.
– Ишь ты, вырядился… - проворчал Владыка Копий.
А Верховный вдруг понял, что он все-таки дурак. Боги?
Люди давно перестали бояться богов. Люди? И людей они не боятся тоже.Инуа выбрался из-за стола, чтобы приблизиться к трону. Шел он медленно, и кубок в руке его сиял золотом. Как и сам Инуа.
И вправду вырядился.
Золотой плащ.
Золотые одежды. Золотая цепь с желтыми камнями. И чудится в том…
– Слава великой Дарительнице Жизни! – Инуа остановился и отвесил поклон, только какой-то… словно издевка мелькнула. А потом дрогнула рука и вино из кубка полилось на белый мрамор пола.
Красное.
Опять красное.
И венок из увядших цветов съехал с головы, чтобы упасть под ноги.
– Взгляните, - Инуа повернулся к трону спиной. – Кто на троне? Дитя! И не просто дитя, а то, в котором нет ни капли божественной крови… и что оно принесло? Нам говорят, что близится конец мира? Я верю! Близится! Ибо нарушены законы! Ибо повергнуты основы основ…
– Постарайтесь не влезть в драку, - Владыка Копий просто поднял Верховного и поставил к колонне. – И преемник! Если мы переживем этот день, вы объявите его завтра же!
Если…
– …великой Империей правят две бабы! Одна – дитя, вторая – шлюха, что делит постель со своим братом!
– вскинутая рука указала на Ксочитл, которая, впрочем, не шелохнулась. Пусть на лице её не было маски, но само лицо это было подобно маске. – А нам твердят о провидении! О воле богов! Безбожно готовя удар в спину!
– Хватит, - мягкий голос девочки почти утонул в шуме.
Люди поднимались с мест.
И… не просто.
Мелькнул клинок, и первое тело упало на стол. Зазвенела посуда. Кто-то закричал и захрипел, пытаясь схватиться за перерезанное горло.
– Хватит! – подхватил Инуа. – И вправду хватит нам строить из себя преданных слуг, ибо не осталось никого, кому мы могли бы служить, с честью сказав, что вот он, истинный потомок богов…
Взгляд его обратился к трону.
– Ты не виновата, - сказал он, глядя в темные глаза Императрицы. – Ты – всего-навсего ребенок. А дети должны слушать взрослых. Правда, не всех взрослых стоит слушать.
Палец указал на Ксочитл. И та вышла, пытаясь встать между девочкой и человеком, в руке которого появился клинок.
Криков становилось больше.
Звенело оружие.
Взвыл и смолк рог, крича о помощи. Распахнулись с грохотом двери и… и рука Инуа застыла.
– Хватит, говорю же, - Императрица встала, опираясь на руку Ксочитл. Подняла юбки, слишком длинные, они волочились по ступеням. И детеныши леопарда, до того дремавшие в корзине, попытались вцепиться в золотую ткань. – Глупый человек.
Она же спускалась.
И Верховный видел, что неудобно ей в этих одеждах. И раздраженная, она сняла маску, уронив на ступени, а следом и венец.
Она остановилась перед Инуа, глядя на него снизу вверх. А он вдруг дернулся, словно пытаясь вырваться из невидимых пут.
А становилось тише.
И крики смолкли.
– Ничего не понимаешь, - Императрица склонила голову, и колокольчики в тонких косичках её зазвенели. – Я хотела говорить. С вами. Потом. После. Но вы не хотите слушать.