"Фантастика 2024-68". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Понимаю, что несу ересь и откровенный подхалимаж, но удержатся не могу. А чего? В газетах разную хрень писать можно, а мне разок выступить, почему нельзя? Такое классное помещение Генка отыскал. Да я за это готов ему не только на словах благодарность выражать, а даже проставиться в самом крутом ресторане этого города, несмотря на довесок, в виде племянника директрисы, претендующего на роль основного распорядителя в будущем видеосалоне. Шестьдесят посадочных мест, вся мебель в наличии, телевизор в прокат, отдельный вход, пожарный выход, круглогодичные заезды отдыхающих, возможность рекламировать кинозал у многочисленных соседей. Разве это не подарок?
Договор с родственником, руководитель «Золотого Берега» заключила через день, сразу же после того, как он получил разрешение на определённый вид деятельности, а кино крутить мы начали тем же вечером, запустив в первом кинозале Пионерского проспекта наши «Звёздные войны». Просидев со своим новым сотрудником, всего то полтора дня, я отпустил его в свободное плавание, а сам занялся закупкой часов и фотоаппаратов, их в этот раз нам очень много надо. Вахид предложил увеличить
В воскресенье, как и обещал, пригласил Гену в ресторан, заранее предупредив, что буду там с другом. Пришло время знакомить Германа со вторым секретарём горкома комсомола и отдавать старые долги. Когда то я воспользовался наработками приятеля, а теперь могу и сам помочь ему. Тем более товар в его лавке подходит к концу и если бы не мои джинсы, которые торгуются уже по триста пятьдесят рублей за штуку, то совсем бы плохо пришлось владельцу очень скромного, комиссионного отдела. Пора готовить парню запасной аэродром, а достойного помещения, под новый видеосалон, мы с ним пока, так и не обнаружили. Вся надежда на отчаянного комсомольца, у него прямо талант, быстро находить решения по вопросам, обломавшим зубы всем остальным.
Геннадий Андреевич воспользовался приглашением по полной программе. Привёл с собой подругу и ещё двух, её подруг. И ничего не скажешь, заслужил чертяка.
— Знакомьтесь девчонки — галантно придвигая стул одной из девушек, сказал Гена, кивнув в мою сторону головой. — Это Антон, мой приятель и просто хороший парень. Хотя, в данный момент и не член ВЛКСМ.
— А это Герман — попав в окончание его фразы, представил я, уже сидевшего за столом, друга.
— Вера, Татьяна, Света — по очереди назвав свои имена, мило прощебетали девушки.
Барышням было лет по двадцать, не больше. Вели они себя раскованно, выглядели симпатично, но ни одна из них на сердце мне, так и не легла. Ощущение того, что оно у меня уже занято, никуда не делось, а ломать его, именно сейчас, не хочу. Нет, весь вечер я проявлял знаки внимания, к сидевшим за одним столом со мной и исправно танцевал с теми девушками, что пришли сами по себе. Травил им смешные анекдоты, рассказывал интересные истории, якобы происходившие когда то со мной и вообще старался быть, что называется душой компании, тем более необходимые для этого средства всегда находятся со мной. Но делал это из благих побуждений и ни в коем случае не мечтал о каком либо продолжении вечера в приватной обстановке, с одной из обосновавшихся рядом девиц. Я, конечно, не железный и физиологические потребности у меня тоже имеются, однако мартовским котом, в последние два месяца, себя совсем не ощущаю и с кем попало кидаться в омут, даже пробовать не хочу. Вру. Вот же дурацкая привычка и откуда она только у меня взялась. Дело тут совсем ни в моём принципиальном характере и нежном чувстве к симпатичной школьнице, похоже потерянной мной навсегда. Прикидываюсь моралистом из-за специфических особенностей моего организма, отчего то опустившего моё либидо до самого нижнего уровня. Смешно? Ну да, сам бы смеялся, если бы плакать не хотелось. Изменения в себе начал замечать недавно, примерно в тоже самое время, когда невероятно быстрыми темпами увеличил свой рост. Этот гад, организм, перестал обращать внимания на женщин и полностью переключился на улучшение собственных характеристик. Кроме роста у меня начали меняться размеры тела, мышцы ростут, как на дрожжах и есть хочется порой так, будто меня не кормили вечность. Плечи пловца, планомерно принимают облик плечь штангиста, руки крепнут даже там, где их никогда не качал, ноги и вовсе, становятся, как у велосипедиста, хотя спец техники, для их развития, я тоже не применял. И вот как, в таком нелепом состоянии, я ещё и к девчонкам буду приставать? Да у меня в башке остались лишь обычные хотелки, среди которых главная — пожрать.
Пару недель почти ничего не делал, отправку Вахида за кордон, как работу уже не воспринимаю. Каждое утро болтался в районе пляжа и если позволяла погода, плавал, но не так долго, как бы того хотел, вода была уже достаточно холодной. Днём слонялся по видеосалонам, когда просили, подменял кого нибудь из персонала, сутками сидеть у видеомагнитофона тоже не очень легко. Вечером беседовал с хозяином и хозяйкой дома, где, как и прежде, снимаю жильё, а ближе к ночи, почти в одно и тоже время, слушал голоса из-за рубежа. Пытался наши новости осилить, но там болтали про мало значащую ерунду, а меня интересовало совсем другое, чего родная страна замечать не хотела в упор. К примеру, было бы интересно узнать, как долго продлится карантин в Новороссийске, какой режим приёма кораблей в других советских портах, а если это невозможно рассекретить, тогда хотя бы честно рассказали, что происходит в мире, нельзя же относиться к нам, как к малограмотным рабам. Не можете, ну тогда и не возмущайтесь по поводу того, что население не верит в вашу приторную пропаганду. Буржуи, из приёмника, тоже не про всё народу вещают, но они хотя бы пытаются самое важное обозначать. Сегодня, к примеру, сказали, что Вирус Дейна поразил многострадальную, южную часть Африки вдоль и поперёк. Поведали о тамошней сухопутной границе, которую, соседям африканской республики, удалось взять под полный
и неусыпный контроль, о том, что морские входы и выходы патрулируют англичане, а воздух у берега полностью принадлежит их заокеанским друзьям. Долго болтали о сложной ситуации в мире, куда злобный вирус пока не смог добежать, о плавучем госпитале, специально пришедшем к берегам ЮАР из США и в котором врачи пытались избавить от заразы ни много ни мало, а целых сто семь человек. Вот почему бы, то же самое и нашему «Маяку» не рассказать? Включаешь «Океан», а от туда родным голосом заявляют, что карантин в Новороссийском порту продлиться, ну допустим, ещё неделю или две и с болью в душе советуют, мол терпите товарищи контрабандисты, и торговцы импортным шмотьём, недолго вам ждать осталось, светлое завтра уже на подходе. Так нет молчат, как шпионы на допросе. А нам, чего остаётся? Вот и приходится слушать вражеские голоса, а они, кроме всего прочего, пытаются поливать грязью мою, горячо любимую страну. Понятно, что я не дурак и смогу отделить котлеты от мух, но всё равно обидно. И куда только смотрит, наш вездесущий, партийный контроль?Далёкие страны и события в них, резко отошли на второй план, как только я озаботился давно созревшим вопросом о более комфортабельном жилье, способном обеспечить меня не только теплом, но и мало мальским уютом, без которых встречать зиму, даже в этом, солнечном городке, опасно для жизни. Днём в домике ещё ничего, а ночью сырость достигает таких колоссальных параметров, что приходится открывать дверь или окно. Здоровье у меня крепкое, оно и не с такими трудностями успешно справлялось, но снова подвергать его необязательным испытаниям, когда на руках скопилась необходимая для покупки дома сумма в рублях, достаточно нерационально. Тем более, куда дальше девать эти самые деньги, я так пока и не придумал.
Мать моего самого близкого друга отнеслась ко мне, как к родному. Каждый вечер она обзванивала своих подруг и знакомых, пытаясь подыскать мне приличный вариант, из не очень большого перечня продаваемых в городе домов. Занималась женщина, этим нелёгким делом упорно, целенаправленно и почти целую неделю, а сегодня, наконец то, выдала список состоящий аж из пяти адресов. Охватывал он только центральный район, но имел очень большой разброс по стоимости, по площади земельного участка и по количеству хозяйственных построек установленных на нём. Основное строение по размерам гуляло ещё круче. Самый маленький из домов легко обходился всего тремя десятками квадратных метров полезной площади, а его более крупный собрат вобрал в себя почти сто. Кроме этого список изобиловал таким количеством сносок, приписок и коротеньких оговорок, что глядя на него я сразу заскучал. Мне и до этого не очень было понятно, в каком именно доме я хотел бы дальше жить, а с таким количеством тонкостей проблема выбора становилась и вовсе почти неразрешимой. Браться одному за такое дело, это всё равно, что идти с ножом на пулемёт. Посмотрел на сидящего рядом Германа, сделал ему пару пасов головой, а затем, как бы невзначай, поинтересовался.
— Чего, пойдёшь в воскресенье со мной на смотрины? — спросил его, мысленно подсказав нужный мне ответ.
— Конечно — с готовностью ответил, ничего не подозревавший парень. — Всё равно завтра магазин закрыт на выходной. Сходим.
Два с лишним часа мы катались на машине друга по сонному городу, внимательно изучая незатейливые постройки послевоенной архитектуры, сооружённые из саманных блоков и кое где, из стареньких кирпичей. По всем адресам нас встречали приветливо и даже радушно, не стесняясь показывая всё, куда можно было зайти. Откровенно говорили о привлекательности крохотных домишек, в которых, по мнению хозяев, спокойно помещалось бесчисленное множество гостей, задумчиво рассуждали о пережитых землетрясениях, уверяя нас в том, что конкретно их строениям, они нисколько не страшны. По одному из адресов заставили покушать, не принимая мой довод о том, что я всего час назад плотно поел, в другом налили самодельной чачи и Герман выпил, хотя я видел, что делать это приятель совсем не хотел. Покажи мне кто нибудь один из этих домиков ещё недавно и предложи навечно поселиться в нём, то счастью моему не было бы предела и я остался бы с радостью в нём. Но сегодня, это не вчера и запросы мои уже немного поменялись. Не могу я позволить такой важной персоне, у которой только видеомагнитофонов, привезённых из далёкой заграницы, целых четыре штуки, поселиться в доме, насквозь пропитанном древней стариной. А если серьёзно, то ничего из предъявленного, мне попросту не понравилось. Да, земли много, в домах от печки тепло, заборы каменные и высокие, ворота железные и крепкие, но всё это не важно, если к будущей собственности не лежит душа. Дом — он, как девушка. Вроде бы всё у него на месте и всё, как у всех, а если с первого взгляда не понравился, так хоть цену в два раза сбавляй, а жить в таком будешь без радости.
— Последний остался — глядя в список, предупредил меня дармовой водитель.
— И самый дорогой — в тон ему подтвердил я, написанное на бумаге.
— Но зато и расположен всего в квартале от нашего дома, и в ста метрах от магазина тёти Зины — обозначил приятель географическое расположение выставленной на продажу собственности, числившейся в нашем списке под номером пять.
— Ну да, рядом — снова согласился с ним я. — Вот только стоят эти хоромы на две тысячи больше, чем у меня под кроватью лежит.
— Да не думай ты про деньги, не хватит у матери одолжишь. Деньги что? Ветер. Из одного кармана выдуло и тут же в противоположный занесло. Заработаешь.
— Ладно, заводи давай. Философ. Сначала посмотрим, чего там на самом деле стоит, а потом будем про жизнь рассуждать и про всё остальное думать. Может там и смотреть то не на что.
Кроме того, что дом оказался угловым, был он ещё очень длинным и широким. Пять его окон выходили на одну улицу и три на перпендикулярную ей.