"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20

На Дмитрия словно снизошло откровение. Он понял, что хотел бы вернуть то счастливое время, когда отец был жив, а он промышлял сталкерством и каждый день проживал так, словно тот был для него последним.

– Ну почему нельзя вернуться в прошлое хотя бы на недельку?! – воскликнул Дмитрий и с досады пнул по лежащему посреди шоссе булыжнику. Камень пулей улетел в растущие на обочине кусты сирени.

Из зарослей донесся вопль, сменившийся вскоре хриплыми стонами и кашлем. Ветки затряслись, и на дорогу на четвереньках выполз худощавый человек в замызганном комбинезоне. Судя по нашивке с эмблемой парка на рукаве, это был сотрудник «Чернобыль Лэнда». Ощутимый даже на расстоянии запах перегара недвусмысленно указывал на причину, по которой бедолага оказался в кустах.

– Ты что творишь? – прохрипел незнакомец, не поднимая головы. – На хрена камнем в кусты запендюлил?

Дмитрий пожал плечами.

– Я не специально. Само как-то получилось.

– Не специально он, – прошипел незнакомый парень, прижимая руку ко лбу. Видимо, туда угодил камень. – А если ты мне башку пробил? Как я с пробитой головой людей по парку водить буду?

– Так ты проводник, – догадался Дмитрий.

– Ну, проводник, и че? – Парень икнул, сплюнул на обочину и вытер губы рукавом. – Теперь и расслабиться после тяжелой смены нельзя, что ли?

– Почему? Можно.

– А как я расслаблюсь… ик!.. если все кому не лень камнями швыряются? – По-прежнему стоя на четвереньках, проводник протянул руку: – Ну че вылупился? Помогай! Вдруг у меня из-за тебя сотрясение. Еще поведет в сторону, когда подниматься буду.

– Пить меньше надо, – пробубнил под нос Дмитрий, но помог проводнику встать на ноги.

– Спсбо, – выдохнул тот, поднимая голову.

Преображенский поморщился от шибанувшего в нос амбре. Помахал рукой перед собой, разгоняя неприятный запах, и вдруг замер, глядя в лицо стоящего перед ним человека.

– Сазан?! Это ты?!

– Ну я. И что с того? – Проводник сфокусировал мутный взгляд на Дмитрии. – Я тебя знаю?

– Эх ты, старый алкаш! Совсем память пропил! Это ж я, Балабол!

Дмитрий, в порыве нахлынувших на него чувств, схватил Сазана за плечи, дважды встряхнул, а потом обнял и захлопал по спине, приговаривая:

– Сазан, дружище, как я рад тебя видеть! Помнишь, как мы с тобой Зону топтали? Куда только нас не заносило. Славные были времена.

Неожиданно он оставил проводника в покое и отошел на шаг назад.

– Погоди. А ты что здесь делаешь? Ты ж с Нинкой уехал. У вас сыну лет пять должно быть, если не больше.

В голове Дмитрия как будто включился проектор. Он вдруг необычайно ярко увидел события того дня, когда они в последний раз общались с Сазаном. С тех пор много чего произошло. Преображенский думал, что крепко-накрепко забыл давний разговор, но, как оказалось, ошибался.

Сазан был ему когда-то как брат. Даже больше. Они были как две половинки одного целого. Все изменилось, когда его приятель познакомился с молоденькой лаборанткой профессора Шарова.

Нина Рубцова, белокурая красавица с точеной фигуркой и ангельской внешностью, прибыла в Зону за полгода до судьбоносной для обоих сталкеров беседы и после первой же мимолетной встречи превратила некогда бесстрашного сталкера в слюнявого тюфяка.

Сазан долго таскался за ней, добиваясь взаимности. Покупал у Носорога за бешеные деньги завезенные по спецзаказу с Большой земли цветы, духи и конфеты. Нес их избраннице с надеждой хотя бы на робкий поцелуй, но та с видом Снежной Королевы отвергала подарки и ухаживания парня.

Дошло до того, что от сердечных переживаний Сазан сильно потерял в весе. Он стал похож на обтянутый кожей скелет.

Было несколько случаев, когда в ходках с Дмитрием парень порывался вляпаться в какое-нибудь дерьмо, вроде той же «мясорубки», «разрядника» или «круговерти». Всякий раз друг удерживал его от рокового шага и отвешивал звонкого леща для профилактики. На какое-то время крепкая дружеская взбучка встряхивала Сазана, возвращая его глазам привычный озорной блеск, но потом все начиналось сначала.

Наконец эта сопливая мелодрама надоела Дмитрию. Тайком от Сазана он навестил коварную сердцеедку и в резкой форме, едва удерживаясь в рамках нормативной лексики, высказал все, что думает о ней и ее отношении к другу. Возможно, это было банальным совпадением, но после того визита холодное сердце блондинки растаяло, и она уступила ухаживаниям Сазана.

Правда, счастья это не принесло. По крайней мере, Дмитрию. Сазан, конечно, набрал в весе и уже не походил на ходячую мумию, но и прежним не стал. Белокурая бестия быстро прибрала его к рукам и превратила в форменного подкаблучника.

В последний месяц крепкой мужской дружбы она неоднократно запрещала Сазану идти с товарищем в Зону, разрешая при этом вместе с другими сталкерами выполнять задания ученых. Дмитрий думал, так она мстит ему за вмешательство в их с Сазаном отношения, не понимая, что делает этим хуже себе. Преображенскому ее выкрутасы были что слону дробина, а вот над Сазаном опять начали посмеиваться сталкеры. Он снова стал понемногу терять в весе и, вдобавок, краснеть, как кисейная барышня.

В тот злополучный день Дмитрий должен был вернуть одному из сталкеров так называемый долг чести. Казак, так звали того сталкача, помог Дмитрию выпутаться из опасной передряги, а взамен попросил принести ему «ластик» – достаточно редкий артефакт, без следа убирающий с бумаги не только карандашные следы и чернила, но и отпечатанные буквы. Все бы ничего, но «ластик» можно было отыскать только в норах мимикров. Поговаривали, не последнюю роль в образовании артефакта играл помет уникальных мутантов, способных в мгновение ока менять внешний облик.

Соваться в одиночку в логово опасных тварей было равносильно самоубийству. Дмитрий всерьез рассчитывал на помощь проверенного временем и совместными приключениями товарища, а когда тот отказался, в сердцах высказал ему:

– Сазан, ты понимаешь, что режешь меня без ножа? Я дал Казаку клятву. Вчера он потребовал вернуть долг чести, и я обязан это сделать. Если я отправлю его в игнор, со мной никто больше дела иметь не будет. Ты этого хочешь для лучшего друга?

– Нет, – помотал головой Сазан.

– Ну так чего тогда? – Дмитрий схватил приятеля за руку и с жаром заговорил: – Понимаю, у тебя любовь и все такое, но мне без тебя не справиться. Ты мне как брат. Даже больше. Только тебе я доверяю, как самому себе. Мы вдвоем из таких неприятностей выпутывались, что можно не одну книгу написать.

Лицо Сазана еще больше покраснело, кончики губ скорбно опустились. Он высвободил руку, отвернулся, стараясь не смотреть другу в глаза.

Дмитрий прижал ладонь к сердцу:

– Клянусь, это последнее дело со мной. Больше тебя не потревожу. Можешь так и передать своей Нинке, но не оставляй сейчас меня одного!