"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Сообщение о местонахождении английской службы перехвата и дешифровки радиоосообщений приняли к сведению. Сведения об географической точке с такими названием нашли; это и вправду оказалось поместьем. Для проверки над Англией совершили несколько полетов сверхвысотных разведчиков Ju-86P — в то время противник просто не располагал никакими средствами для их перехвата. В районе местечка Блетчли отыскалось подозрительное поместье: оно было не слишком большим, но количество велосипедов на стоянке указывало на несоответствие числа работников площади помещений. Последовал вывод: объект обладает обширными подвалами; возможно, что в них существовал даже не один уровень. И это подтвердило информацию от русских. Впрочем, средств поражения хорошо заглубленных бомбоубежищ у Люфтваффе пока
Намного сложнее оказалась проверка даже не сведений — намеков о том, что в абвере на самом верху есть крот. Первое, что пришло в голову высшему руководству РСХА — это и есть та самая деза, ради которой запустили действительно ценную и правдивую информацию. Ради расследования создали специальную команду из пяти человек, работа которой находилась под непосредственным контролем самого Генриха Мюллера. Приказ был недвусмысленным: работать крайне осторожно, а если расследование займет много времени, то так тому и быть. Уж кто-кто, а глава гестапо с его громадным опытом вполне понимал всю пагубность спешки.
К счастью, доктор оказался опытным и знающим. Выслушав anamnesis vitae" [44] пациента, он хорошенько проверил пульс и назначил небольшую дозу камфоры ради поддержания сердечной деятельности. По его оценке налицо было скорее переутомление, чем классическая сердечная недостаточность. И врач оказался прав. Буквально на следующее утро больной чувствовал себя по всем показателям превосходно и сразу при встрече с врачом затеял спор о выписке. Надо заметить, что перед этим доктор получил настоятельную просьбу от личной охраны пациента: по возможности сделать все, чтобы восстановить здоровье полностью. Сказано было это без малейшей угрозы, даже наоборот: со всем уважением.
44
история жизни пациента с упором на обстоятельства, связанные с болезнью (лат.)
— Так не давайте товарищу перетруждаться.
— Как же, — вздохнул в ответ охранник в звании сержанта, — когда ему сам товарищ Сталин приказы отдает.
Как бы то ни было, больной оговорил, что, мол, сегодня раздаст поручения подчиненным, но завтра при положительных показаниях выпишется.
Поручения оказалсь краткими:
— Доложить Николаю Федоровичу, что все объекты готовы и переданы заказчику. А тот, в свою очередь, пусть доложит по команде. Кроме того, нужна консультация с Александром Евгеньевичем. Сегодня уж материалы готовить не буду, — при этих словах врач усиленно закивал, — а завтра они будут. Тогда, если он согласится, то понадобится встреча с товарищем наркомом. Возможно, товарищ Сталин потребует доклада.
Выписка и вправду состоялась на следующий день. Но наряду с ней произошло еще одно событие. Некоторые граждане могли бы посчитать его за катастрофу. Другие могли бы подумать, что это прекрасная причина надраться от счастья до розовых слоников. И наверняка нашлось бы очень мало таких, которые бы недооценили важность происшедшего.
Адольф Гитлер, фюрер немецкой нации и рейхсканцлер, умер от геморрагического инсульта. Вскрытие показало, что кровоизлияние задело мозжечок и, следовательно, у больного не было ни единого шанса. Доктор Морелль ходил в состоянии глубочайшего траура: он давал фюреру кроворазжижающие препараты, дабы снизить риск тромбообразования, и как раз они привели к разрыву сосуда в мозгу.
Вместе с врачом в траур погрузилась вся Германия. Повсюду и на улицах, и в домах слышался один и тот же вопрос: "Как же мы теперь без него?"
Возможно, слова "вся Германия" были некоторым преувеличением. Сразу же после смерти рейхсканцлера — еще до того, как это событие стало достоянием общественности — нашлись люди, у которых появились очень срочные и совершенно неотложные дела.
Предвидя смерть фюрера, Геринг отдал заготовленный заранее приказ. Верные ему парашютисты заняли ключевые позиции: Рейхсканцелярию, аэродром Темпельхоф, здание министерства пропаганды. Доктор Геббельс, проникшийся важностью момента, не замедлил выпустить
радиосообщение. В нем сообщалось о смерти фюрера, а также доводилось до сведения граждан Германии, что вермахт твердо стоит на страже интересов Рейха и полностью верен идеалам партии. Примерно то же напечатали в экстренном выпуске всех национальных газет, в первую очередь — в "Фелькишер беобахтер". Это было серьезным ударом по РСХА, ибо Гесс, а не Гиммлер сделался главой Германии — именно потому, что был первым в партийной иерархии.Но реакция иностранных государств была хотя и не быстрой, но весьма бурной.
СССР почти сразу же выразил соболезнования — вежливые и сухие. Французские газеты и радио мало что не пели от радости. Реакция английской прессы оказалось более сдержанной и могла выразиться словами: "Какое несчастье для Германии, что Гитлер умер! Ну почему он так задержался с этим делом!"
Продолжение банкета также было кардинально различным для участников. Посол Германии в СССР граф Шуленбург, прихватив с собой всех значимых торговых представителей, какие только нашлись в Москве, поспешил в здание на углу Кузнецкого с многословными уверениями, что-де в торговой политике Рейха если и произойдут какие-то изменения, то лишь в сторону еще большей доброжелательности. Представители Великобритании в нейтральных странах начали тут же зондировать условия к замирению, а посол Советского Союза в Германии Алексей Алексеевич Шкварцев и его подчиненные начали осторожно прощупывать тонкости германской Ostpolitik, пытаясь предугадать возможные изменения.
Французская военная разведка увидела предполагаемое: боевой дух в германских частях вблизи линии фронта заметно снизился. Не только генералы, но и приказывавшие им из Парижа политики увидели редчайшую, как они полагали, возможность раздавить Германию еще раз.
Главными лицами в этом совещании были командующий английским экспедиционным корпусом во Франции барон Алан Фрэнсис Брук, бывший тогда генерал-лейтенантом, и оппонировавший ему Морис Гамелен, командовавший Восточным фронтом. Разговор шел по-французски; англичанину (точнее, ирландцу) Бруку это не составляло труда, поскольку он получил французское образование.
— Месье генерал, в настоящий момент мы имеем уникальную возможность прорвать германский фронт и выйти к Рейну. Судите сами, — и указка начала плавно перемещаться от точки к точке на карте, — наши танковые полки сосредоточены на этих ключевых позициях, причем в состав частей включены большей частью тяжелые танки, превосходно защищенные толстой броней. При условии поддержки английскими силами, в первую очередь бомбардировщиками, общее наступление продлится, самое большее, неделю. Примите также во внимание…
Брук терпеливо выслушал все стратегические и тактические соображения и начал отвечать без раздумий. Будь Гамелен чуть больше склонен к анализу, он непременно бы отметил, что речь англичанина с очевидностью представляет собой домашнюю заготовку.
— Дорогой Морис, ваш план, без сомнений, очень хорош. И все же в нем содержатся некоторые недостатки. Главный из них: сложилась ситуация, когда военные действия не нужны никому. Те территориальные приобретения, которые вы получите, представляют собой ценность, не спорю, но еще более ценны сохраненные силы для другого театра военных действий. Нам следует думать не о войне с Германией, а о войне вместе с Германией. Понадобятся объединенные усилия, дабы противостоять Советской России. В частности, мы уже сделали предложение высшему руководству Франции участвовать в авианаступлении на бакинские нефтяные промыслы. По этой причине мы хотели бы сберечь летный состав.
Это было уже не намеком, а недвусмысленной информацией: авиаподдержки от Королевских военно-воздушних сил не будет.
А генерал Брук продолжал все тем же вкрадчивым тоном:
— Это не все. Мне как артиллеристу кажется, что вы недооцениваете возможности противотанковой обороны немцев. По нашим данным, она насыщена…
Последовал вдумчивый и подробный анализ разведданных. Опираясь на него, англичанин подводил к мысли: задуманное французами наступление дастся большой кровью и хотя бы по этой причине несвоевременно.