"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Вопросы? Кто хочет выступить? Товарищ Александров?
— Если не возражаете, товарищи, я бы сделал это после доклада маршала Шапошникова.
— Тогда мы вас слушаем, Борис Михайлович.
Начальник Генштаба изложил положение дел быстро и понятно. В качестве вывода маршал осторожно предположил, что эту кампанию Франция уже проигрывает и, вполне возможно, проиграет.
Данные Шапошникова были неполны: он пока что ничего не знал об арденнском прорыве фон Рунштедта. Иначе предположение о французском поражении обратилось бы в уверенность.
Сталин предложил выступать по докладу. Встал коринженер.
— Я согласен с мнением Бориса Михайловича о незавидном положении Франции. Больше скажу, по данным наших аналитиков, возможно контрнаступление германских
При этих словах начальник Генштаба почувствовал невидимый укус ревности, хотя ничем этого не показал. Шапошников не поверил, что в аппарате у коринженера столь блистательные аналитики. И уж точно любой анализ обязан опираться на факты. Скорее всего, у этого человека есть своя разведсеть — и не из слабых.
А товарищ Александров продолжал:
— Еще один фактор, играющий против Франции: настроения рядового и сержантского состава, а также младших офицеров. Они, а не генералы несли основные потери при Вердене и Сомме. Оступление, начавшись, быстро перейдет в неуправляемую стадию. Таковое вполне возможно, если прорыв, о котором я говорил, состоится.
— Слишком много "если", — вежливо, но твердо перебил маршал.
— Нам стало достоверно известно о существовании подобного плана, — столь же твердо ответил коринженер. — Так что полагаю этот прорыв, а вместе с тем и поражение Франции более чем возможными. Но есть некая важная деталь.
Шапоников еще раз отметил высочайшую информированность выступающего. А тот продолжал:
— Наши аналитики полагали возможным, — при этих словах Сталин вместе с Берия синхронно усмехнулись, хотя в теме совещания ничего смешного не было, — что немецкое наступление пойдет также на Голландию, Люксембург и Бельгию. Этого не произошло. Особо примечательным мне кажется то, что не был захвачен Антверпен.
Удивились все, но выступающий предупредил вопросы:
— Насколько мне известно, не только широкая публика, но и военные Европы большей частью не знакомы вот с каким фактом. Британское Адмиралтейство чрезвычайно трепетно относится к тому, кто владеет этим городом. Бельгия не в счет, понятно. Но оккупация Антверпена какой-либо из европейских держав автоматически означает войну Англии с этой державой. Флотское начальство Британии полагает, что владение Антверпеном дает возможность атаковать непосредственно английскую территорию, имею в виду Британские острова. А коль скоро Германия вообще не вторглась в Бельгию, то это может означать, что немецкое политическое руководство, кто бы ни был в его главе, настроено на компромисс с Великобританией. Повторяю, может быть, а не наверняка.
Хотел содокладчик или нет, но слова прозвучали грозно. Сидевшие за столом переглянулись.
— И еще должен предостеречь, товарищи. Вы думаете, что националистическая настроенность Германии может стать опасной для СССР даже после смерти Гитлера. Это правда, но не вся правда. Гитлер создатель националистической партии с соответствующей идеологией, но он был всего лишь прилежным учеником своих европейских предшественников. Воззрения относительно неполноценности славянских народов и необходимости их истребления бытовали в Германии еще в середине прошлого века. Теорию под это подвел не немец, а француз Гобино, а развил ее англичанин Чемберлен. По этой причине не исключается создание общеевропейской коалиции против СССР. Следовательно, наша задача: сделать так, чтобы в Европе никто не посмел бы и квакнуть о возможности войны с Советским Союзом. В том числе наш нынешний сосед Германия.
Глава 16
Упрямый коринженер не отступился от своего замысла. Буквально в день выписки из больницы он собрал всех четырех командиров "ниночек" в здании генштаба. К их некоторому удивлению, там присутствовал младший лейтенант госбезопасности.
Александров не замедлил дать объяснения:
— Этот товарищ будет защищать меня от моих же попыток перетрудиться. Напугал я охрану недавно, когда попал в больницу… —
и без всяких околичностей продолжил, — товарищи, я бы мог приказать вам, но предпочитаю сначала выслушать ваше мнение. Все вы ознакомились с новыми подлодками… вчерне. Верно?Четверка ожидаемо кивнула.
— Подумав, я решил разделить ваш дивизион. Две на две. Вот в чем будет разница. Две подлодки будут вести разведку. Перехват чужих радиограмм, разведка минных полей. Возможно также дежурство у чужого порта с отслеживанием: кто, куда и с какой целью идет. Запись характерных шумов от любых типов кораблей потенциального противника. Нет, я неправильно выразился: потенциальных противников. Ну, и своих, понятное дело. Следовательно, этому экипажу будет приказано усиленно изучать всю электронную начинку в ущерб торпедным стрельбам. Полностью вы за те самые два месяца не справитесь, но хотя бы в первом приближении что-то да сможете. Вторая пара будет ударной. В задачу экипажей войдет усиленное изучение торпед — они необычные, вы это уже знаете, — а также отработка маневривания. Учебные стрельбы в большом количестве, ясное дело. Словом, все, чтобы успешно выйти в атаку и завершить ее должным образом. Если боестолкновение случится, конечно. И тоже два месяца. Прошу учесть, товарищи: выполнение задач для обеих пар будет критически важным. Сделаю все, от меня зависящее, чтобы в случае успеха вас не обошли званиями и наградами.
Почему-то ни на одной морской физиономии не появилась улыбка радостного предвкушения.
Старик продолжил:
— Предлагаю немедленно переговорить друг с другом и разобраться: кто куда. Даю на это полчаса. Если вы не достигнете соглашения, я просто прикажу. И еще одно. Как только определится, какая лодка для чего, приказываю хорошенько прошерстить экипажи. Уверен, что предстоит обмен. Ну, что-то вроде: меняю грамотного торпедиста на ушастого акустика… вы меня поняли? В части квалификации личного состава вам всем карты в руки.
Тут же обозначились понимающие кивки. Это было насквозь логично.
— Вопросы?
Рославлеву показалось, что Фисанович и Видяев подняли руки одновременно. Оба явно не забыли курсантские времена.
— Спрашивайте, Федор Алексеевич.
— Торпедное вооружение раздведывательной лодке оставят?
— Полный комплект, Федор Алексеевич. Не исключаю возможность того, что разведчику придется выходить в атаку. Но только в самом крайнем случае! Задача у разведки какая? Незаметно прийти, увидеть, услышать, вернуться, доложить. Израиль Ильич?
— Товарищ коринженер, почему вы считаете, что экипажи не успеют освоить лодки за два месяца?
Не было сказано вслух, но прозвучало телепатически: "Вы же не моряк".
— Это не я так считаю, а умные люди, куда опытнее меня. Они вообще посоветовали не ставить задачу обучения за два месяца. А один даже утверждал, что и двух лет будет мало. Я бы с ними согласился, но… очень надо по международной обстановке. Второе обстоятельство: обучение пройдет не в полном объеме, а так, как уже говорилось: со специализацией. Это намного облегчит труд. И третье соображение: я просто в вас верю. В моих глазах вы не подводники… — на всех четырех лицах проступило сначала непонимание, а потом возмущение, — …на самом деле вы самые лучшие подводники из всех, каких я сумел найти. Итак, начинаем обсуждение. Время пошло.
Хитровыделанный комплимент произвел нужное действие.
Не желая давить своим присутствием, тот, кого называли инженером-контрабандистом, вышел из комнаты. А через полчаса было объявлено достижение соглашения. В разведку пошли Фисанович и Видяев. Остальным досталась, как выразился коринженер, "торпедная работа".
— Напоследок маленький совет от бывшего преподавателя. Магомед Иманутдинович, Иван Александрович: не пытайтесь в процессе обучения выжать из людей максимальную скорость стрельб. Эти торпеды необычные, вы уже знаете. Так вот: отрабатывайте как можно более тщательную установку БИУСа. Отрядите специального контролера за этим. Помните: торпеды эти умные, но… дуры набитые, они ж пойдут не туда, куда вам надо, а туда, куда их направят.