"Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— Все живы? — поинтересовался Алексей, когда понял — бой завершился.
— Все. Все… — раздалось из-за спины.
— Раненые?
— Так они же в нас не стреляли. Откуда?
— Мало ли? Ладно. Эй! — крикнул Алексей, обращаясь к зевакам, что скопились на переулке. — Помогите телегу откатить.
Они помогли.
Отказывать группе вооруженных всадников не самая удачная идея. Тем более, что только что была перестрелка. Да и царевича узнали.
После чего Алексей на рысях отправился к Ромодановскому. Приказав на ходу нескольким соглядатаем присмотреть за раненными и убитыми. Чтобы ничего не растащили…
—
— Это, судя по всему, не связано с моим терзанием мастерских.
— Разумеется, — кивнул князь-кесарь. — Эти бы не решились.
— Меня хотели похитить. Занятно.
— А чего тут занятного? У Петра Алексеевича разве есть другие наследники? Да и вообще у Романовых с ними небогато.
— И что с того? Кому с того выгода?
— Ты же сказал, что они не служат отцу твоему. Так что выходит — с Речи Посполитой. А там как раз выборы короля. И отец твой поддерживает Августа Сильного курфюрста Саксонии. Ему противостоят сторонники принца Конти.
— Принц Конти? Француз?
— Да.
— А французам то какое дело до поляков?
— Французы, Леша, дружат с османами. Супротив Габсбургов. И им жизненно необходимо разбить Священную Лигу, собранную против османов. Чтобы усилить давление тех на Габсбургов.
— А саксонцам не плевать ли на нее?
— Плевать. Но если твой отец отстоит Августа на престол, то тот будет ему обязан. И поддержит его в вопросах супротив османов.
— Свежо предание, — смешливо фыркнул Алексей. — Слышал я как-то на торге, что оказанная услуга услугой не является более. Ну помог он. Сказал спасибо. Крепко пожал руку и послал куда подальше. Снять ведь папа его не сможет. А потому делать Август станет только то, что ему выгодно. Разве нет?
— Ты прав. Так и будет. — согласился Ромодановский. — Но его положение в Польше шатко, и он будет вынужден дружить с твоим отцом. Кроме того, принц Конти точно станет нам врагом.
— Заключит мир с турком и пойдет вместе с ним на нас войной?
— Кто знает? На Смоленск они до сих пор облизываются. Да и Новгород их все еще прельщает. А наш успех под Азовом вызывает, как мне доносят, зависть вперемежку с раздражением.
— Союзнички…
— Других нет, — тяжело вздохнув развел руками Федор Юрьевич.
— Думаешь, это они?
— Да. Если взять тебя в плен, то можно будет отцу руки выкручивать.
— А Милославские?
— Что Милославские?
— Им это разве не выгодно?
— Выгодно. Но мыслю не решатся они на сие злодейство. Слишком нагло и не к месту…
Тем временем в монастыре шел разговор между Софьей и неизвестным.
— Упустили мы Петра. Ушел.
— А комендант?
— Он сказался больным. И заявил нашему человеку, что сия болезнь у него от мыслей дурных, что удумал руку на монарха поднять. Оттого деньги, взятые у нас, он де на пожертвования спустил и Петра не трогал. Хотя верные ему люди подразнили царя.
— Что за бред?! — воскликнула царевна.
— Мы пообещали ему, что дело так просто не оставим.
— Он пообещал сдать нас Петру, если не уймемся. А если с ним что случиться дурное, то письмо его, загодя написанное, перешлет верный человек.
— Зараза… Пес шелудивый!
— Я не рискнул отдать приказ лихим людям. Вдруг не врет? От Карла опять же были получен ответ. Косвенно. Нашего человека, который подошел к нему с предложением он велел повесить. Потому он так долго и не давал знать о себе.
— Вот как? — удивилась Софья.
— Старый король умер, слишком не
вовремя. А новый слишком молод и резок в своих суждениях.— Ему же сейчас… сколько?
— Пятнадцать.
— А регент? Он разве это допустил?
— У него нет регента. А совет? Он не стал препятствовать. Тем более, что юный Карл XII не склонен прислушиваться к советникам и держится очень жестких моральных норм, будучи весьма религиозным человеком. Это было большой ошибкой нашего человека подходить с такими вопросами к юному королю.
— Остается только надеяться на нашего человека в посольстве и, если и там не выгорит, то на партию принца Конти.
— Да, только на них.
Постучали в дверь.
Софья сделала жест, и неизвестный укрылся за ширмой.
— Войдите.
Зашел один из ее слуг. И тихим голосом произнес:
— На царевича было покушение.
— Что?!
— Пытались выкрасть.
— Удалось?
— Он оказался им не по зубам. Разогнал с шестеркой своих охранников похитителей. Сам невредим, как и его люди. А на месте нападения осталось лежать десяток трупов. Сам же уже у Ромодановского, люди которого по всей Москве рыщут. Пытаются тех, кто нападал найти.
— Нашли кого?
— Того мне не ведомо.
— Хорошо. Ступай.
Слуга вышел.
— Слышал? — обратилась Софья Алексеевна к своему визави, выходящего из-за ширмы.
— Хорош бесенок. Хорош. Я потому и опасаюсь его в живых оставлять. Это он с виду спокойный, а как доходит до дела — видишь, что творит. Братец бы твой в бега подался, а этот — разогнал похитителей. Смелый.
— И удачливый. Ну да ладно. Там видно будет…
Глава 7
Алексей с легким трепетом смотрел на роту солдат.
Ему выделили первое воинское подразделение.
Если не считать, конечно, его охраны. Но ее он не относил к солдатам, считая телохранителями. Поэтому стоящая перед ним рота получалась именно что первым воинским подразделением, которое ему доверили.
И это удивляло.
Ранее ему казалось, будто его отец — Петр Алексеевич, держа в голове свой опыт потешных полков, не спешил доверять сыну войска. От греха подальше. Даже с учетом поправки на возраст. Ведь вон — строительство маленькой мануфактуры под присмотром тети разрешили. И совать свой нос всюду в московские дела тоже. А войсками немного покомандовать — нет. Даже чисто номинально. Из чего Алексей и сделал определенные выводы, отчего он смотрел на эту роту и не мог поверить — неужели решились? Перевел взгляд на Ромодановского, что стоял невдалеке. Тот улыбался, наслаждаясь реакцией царевича. Патрик Гордон, из чьего полка ему выделена рота, тоже был тут. И тоже улыбался. Их откровенно веселила реакция царевича.
Ситуация с этим всем делом вообще вышла занятная.
После беседы с Шеиным Алексей пожал плечами. Ну нет, так нет. В конце концов доводы тот озвучил достаточно веские. Если учить быстрой стрельбе один полк — да, ресурсы были. Но генералиссимус в том смысла не видел. А вот если учить сразу всю армию… вот тут да — начинались проблемы. Даже отбросив московских стрельцов пехоты солдатских полков, сформированной после реформы 1680 года из городовых стрельцов и казаков, насчитывало свыше шестидесяти тысяч человек.