"Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26

– Да не может быть, – испугался я и с хлопком растворился в воздухе.

– Выпендрежник, – сокрушаясь, покачал волшебник головой.

Ненавижу!

Ненавижу опаздывать на вахту. Иногда после тяжелой ночи как уснешь, как пропустишь будильник, а потом тебя будит звонок. Старпом ласковым голосом поинтересуется, не захворал ли ты. Или, может, недоперепил, что делает ситуацию еще пикантнее. И ты мужественно встаешь, чтобы преодолеть несколько пролетов до навигационного мостика, где ближайшие четыре часа будешь то ли блюсти дозор, то ли страдать от плохого самочувствия, постоянно пялясь на часы.

Единственное, что будет скрашивать время – телефон с доступом в интернет. И то, лучше не сидеть в сети при капитане. Начальство злить ни к чему.

Куда более нелепо опаздывать на вахту вечером.

Нет утреннего желания быть убитым, тем самым избавившись от необходимости вставать. Нет похмелья: кто ж будет пить в разгар дня? Нет срочных дел, которые могут помешать в выполнении обязанностей. Кроме посещения туалета.

Или усмирения обезумевшего персонажа.

Я выскочил из каюты и буквально перелетел по ступенькам, оказавшись у двери на мостик. Без одной минуты восемь. Самое время, чтобы триумфально принять вахту, не считаясь при этом опоздавшим.

Но если по совести, то это прямое нарушение морских обычаев.

В идеале, ночью помощник должен приходить за пятнадцать-двадцать минут до начала, чтобы глаза привыкли к темноте, и принять дела по-человечески. Ведь еще проверять погоду, рулевое устройство, наличие целей вокруг, настроить радары – в общем, все то, что можно сделать в течение долгих четырех часов.

Я открыл дверь в непроглядную тьму. После чтения перепалки с монитора на глазах отпечатались строчки, ставшие теперь помехой. Пробираясь наощупь, я услышал голос.

– Димыч, – сипло позвал меня капитан с правого крыла.

– Что? – ответил я в тон.

– Иди сюда, – продолжал сохранять таинственность Антон Сергеевич.

– Иду, – сказал я и проследовал к двери.

– Протяни руку, – попросил мастер.

– Ладно, – ответил я и протянул. В ладонь плюхнулась теплая вытянутая штуковина, очень похожая на…

– Это сосиска? – спросил я без задней мысли.

– Нет, блин, это я тебе свой хрен сунул, – с укором ответил капитан. – Конечно, сосиска, что ж еще?

– Спасибо, – ответил я и принялся наворачивать свежее мясо.

Только сейчас я вспомнил, что капитан со стармехом организовали частную вечеринку у себя на палубе. Вытащили мангал, засыпали угли. В общем, все как полагается. И теперь Антон Сергеевич угощал всех, кто попадется на его пути, отборными сосисками собственного приготовления, из которых прямо-таки сочилось масло, обжигая рецепторы непревзойденным вкусом подсолнечных семян.

– Еще хочешь? – заботливо спросил мастер.

– Спрашиваете тоже – ответил я и снова протянул руку.

– А нету больше, – вдруг отрезал капитан. – Осталось всего три. Нам еще кормить механиков. Боюсь, Никита заберет все.

– Так отдали бы еще одну. Он же не знает, сколько их у вас.

– Резонно, – согласился капитан. – А как же Женя? Он опять побежал менять сет-поинты на рефках[1]. Пусть поест нормально.

– Но вы же припасли все три для Никиты, – парировал я.

– Все, отстань, – сказал капитан и скрылся во мраке.

Вот уж денек выдался. То собственный персонаж угрожает, то капитан шлет подальше. Боюсь представить, что будет дальше, когда я пойду на поводу у надоедливого мага.

Ливень разбушевался, оставляя грязные потеки на неухоженных домах Крепководска. Тонкие крыши гнулись от сильного напора. Улицы заливало все больше.

Шеренги стражников стояли столь твердо, что, казалось, никогда не дрогнут. Даже от самого сильного землетрясения, созидающего горы и низводящего луга до глубоких озер.

Грозный Шмаликус обходил солдат, морально готовя их к задержанию опаснейших преступников. Бликующие на фоне туч латы переливались оттенками фиолетового с черным, символизируя единение наплевательства и рабства в застенках этого города.

– Перед нами – грозный противник, – вещал Шмаликус аккуратным шахматным рядам. – Коварный и столь же нежеланный. Трое утренних гостей пришли разломать счастливый уклад наших жизней, подменив его экзистенциальным кризисом больной души.

Поскольку военачальник с детства увлекался кальянами и совмещал это с должностью капитана стражи, то даже перед серьезной битвой строил фразы, как настоящий поэт.

– В то время, когда наш социум обрел счастье в служении и блаженство в незнании, к нам вторглись, предлагая Библейское яблоко с древа, которое совратило первых людей. Мы помним, потому что это и наша история тоже. Пусть мы здесь и недавно, корни ведут нас к старому прогнившему миру, который увяз в неспособности совладать с желаниями. И нас хотят вернуть в это состояние. Не позволим врагу победить. Живет Крепководск!

[1] Обычно температурный режим подстраивается автоматически, но иногда этого не происходит, и приходится ставить настройки вручную

Глава 42

– Астролябия, душечка, – обратился к девушке Серетун. Волшебник медленно шел по гостиной Алуфтия, мимо самого хозяина, его дородной жены, детей и замершего со злой гримасой Натахтала, глаза которого угрожающе мерцали красным даже при свечах. Никто не шевелился, кроме самого чародея и девушки, нервно подергивающей ногами. – Нам нужно поработать, крошка.

– Опять автор ушел, – грустно вздохнула медсестра. – Он стал все чаще отвлекаться от действия.

– Мы с ним недавно потолковали, – волшебник шмыгнул носом. – Зажатый он. Неуверенный в себе, хоть и старается. Обладая полной властью над миром, купился на мои угрозы, как мальчишка.

– И что ты из него вытряс? Какие обещания? – протрезвев, Астролябия стала куда лучше соображать и укротила несдержанное внимание к Натахталу.

– Он перепишет сцену баттла, – спокойно ответил Серетун.