"Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Глупый момент, – поморщилась Астролябия. – Стыдно за Диму, в самом деле. Кто бы такое читал?
– Дело не в этом, – остановил полет мысли Серетун. – Посмотри на своего красавца.
– А что это с ним? – девушка беспомощно оглянулась на волшебника. – Он что, становится…
– Тише, тише, – перебил Астролябию чародей. – Не надо преждевременных выводов.
– Ты попросил изменить сцену, – догадалась красавица. – Хитер, волшебник. А над чем поработать нужно?
– У тебя стало больше сил, верно? – зашел чародей издалека.
– Насмотрелась уже на всякое, –
– Я в пылу забыл попросить у Димы кое-что еще, – стыдливо произнес Серетун и замолчал.
– Ну так? – подбодрила мага красавица. – Смелее. Никто тебя не услышит. Наверное.
– Надо было сказать ему, чтобы убрал этот бред о дружбе с Алуфтием, – выдавил из себя волшебник.
– Пугают темные пятна? – философски спросила Астролябия.
– Это не мое прошлое, понимаешь? – развел руками чародей. – Я вообще человек без прошлого. Появился вчера из воздуха, а теперь вынужден расхлебывать проблемы, в которых не виноват, но их настырно приписывают мне.
– Ты хочешь, чтобы я сама вырезала дружбу из повествования? – красавица встала со стула, выражая готовность действовать.
– Да, – коротко ответил Серетун.
– Ты же понимаешь, что станешь другим? – напряженно произнесла Астролябия. – Наша личность – это совокупность пережитого опыта и поступков. Ты сейчас хочешь вырезать один из важнейших этапов формирования…
– Ой, да ладно тебе, – снова перебил красавицу волшебник. – Это вообще не похоже на меня. Ну какой из меня друг пузатого планокура? Сама подумай: ты вырежешь аппендицит.
– Аппендикс, – мягко поправила чародея Астролябия. – Аппендицит – это его воспаление. Нельзя вырезать воспаление.
– Только, если хитрости, – парировал Серетун. – Но там другие методы. Обычно помогает прижимание к стенке.
– Так ты угрожал Диме? – разволновалась медсестра.
– Какая разница, – отмахнулся чародей. – Колдуй уже, в самом деле.
– Хорошо, – сказала Астролябия и закрыла глаза. На самом деле, она могла этого не делать, но так ей лучше удавалось сконцентрироваться.
Как всегда, особая магия красавицы не сопровождалась никакими спецэффектами. Стены не рухнули, полы не задрожали, даже Серетун не дрогнул. Стоял себе, как стоял, на том же месте. Только груз упал с души, который появился, ровно когда Дима придумал сюжет о дружбе.
Волшебник проморгался, сгоняя влагу со зрачков. Похоже, начался конъюнктивит. Осторожнее надо быть с этим средневековьем. Пусть и псевдо.
– Ну как, полегчало? – заботливо спросила красавица. Серетун только сейчас заметил, что складки ее платья поистерлись от путешествия по лесу.
– Знаешь, гораздо лучше, – ответил просветленный чародей. Чувство вины пропало, на лице прорезалась улыбка, а в душе установилась гармония. Комната не казалась уже такой хмурой, а Клофелина такой жирной. Детишки-полуорки выглядели даже симпатично, а Натахтал уже не бесил. Что касается бывшего друга…
Серетун опять нацепил на лицо презрительную гримасу.
– Где долбанный Алуфтий? – строго
спросил он красавицу.– Как, где? – испугалась медсестра, оглянувшись назад. – Пропал.
Взгляды Астролябии и Серетуна встретились. Девушка стыдливо покраснела.
– Ты что наделала? – взорвался чародей.
– Да подожди ты, о волшебник, – прикрикнула красавица. – Может, под кресло закатился?
На полном серьезе девушка припала к покрытому ковром полу, чтобы поискать хозяина дома. Чародей посмотрел на нее, как на ненормальную, и выдал:
– Я же просил тебя убрать только факт дружбы. А ты что наделала? Ты удалила целого персонажа, дуреха!
– Ну погоди, погоди, – успокаивающе заговорила красавица. – Сейчас я все исправлю.
– Как ты все исправишь? – продолжал истерить Серетун. – Ты вообще не понимаешь, что тут происходит, Астролябия. Вообще не понимаешь!
– Ну мы в книге, – устало произнесла девушка. – Диме надо ее дописать, а нам – чтобы он оставил нас в покое.
– Ты думаешь, это все? – волшебник повысил голос еще больше.
– А что, нет? – задумалась красавица.
– Сама подумай. Тебя ничего не смутило? Я поговорил с автором!
– Да ты и так с ним давно общаешься, – фыркнула девушка.
– Нет, Астролябия, ты не поняла. Я угрожал ему физически, припер к стенке!
– Что это значит? – с девушки, наконец, сошла спесь, и она снова плюхнулась на стул без сил.
– Наше положение еще хуже, – Серетун примостился рядом. – Дима тоже персонаж.
– Откуда ты знаешь? – в голосе Астролябии читался неподдельный испуг.
– Ну сама посуди, – волшебник взял себя в руки и перестал кричать. – Во-первых, он слишком спокойно отреагировал на меня. Представь себе – вот сидишь ты, пишешь, никого не трогаешь, и тут персонаж начинает разговаривать с тобой. Что бы ты сделала?
– Наверное, испугалась бы, – предположила красавица.
– Правильно, – ответил чародей. – А этот паршивец и бровью не повел. Только сильнее стал пытаться меня убить.
– Вот негодник, – вздохнула девушка.
– Это мягко сказано, – согласился Серетун. – Сейчас я попросил его вписать себя в книгу. Любой нормальный человек уже обратился бы к психиатру, несмотря на то, что в рейсе. А он покорно выполнил мою просьбу и очутился здесь. Я к нему прикасался, чувствовал его дыхание на щеке.
– Давай без романтических подробностей, – усмехнулась красавица.
– Все тебе шуточки, – обиделся волшебник. – Короче, я пришел к выводу, что не может так быть в реальном мире. Или он тоже персонаж чьей-то книги, или я ничего не смыслю в этой жизни.
Закончив пламенную речь, Серетун скрестил руки на груди и надулся.
– Если это правда, то зачем вообще куда-то идти, к чему-то стремиться, – Астролябия почувствовала, как опускаются руки. – Когда мы были просто персонажами, а не книгой в книге, то могли надеяться на призрачный шанс, что нас допишут и отстанут. Думали – сейчас заживем. А если Дима – такой же, как мы, то смысл напрягаться. Он допишет про нас, кто-то допишет про него – и все, можно с чистым сердцем умереть.