"Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Приёмная тщедушного бюрократа осталась далеко позади. Да и смысла идти туда уже не было. Скорее всего, даже секретарша убежала куда-нибудь в ближайший паб отпить немного местного эля, чтобы прийти в себя после работы с таким начальником.
Писатель никуда не торопился. Бальтазар где-то рядом совершает променад по никому не нужным залам.
Даже соревнование лучников не смогло удержать толпу. Робин Гуд лично переломил свой лук пополам, прежде чем навсегда покинуть злополучное подземелье.
Если бы эта книжка была фильмом, то титры уже затаились
Как ни странно, все они упирались в нечаянно созданный образ несчастной любви.
Целые вселенные сотрясались, перемешиваясь между собой, меняя формы и размеры, сжимая и растягивая пространство, закручивая спиралью время.
И всё потому, что ради продолжения автор осмелился разлучить тех, кого нельзя было разлучать.
Нет ящика достаточной длины, чтобы решить проблему. Наоборот – чем дольше она существует, тем туже затягиваются нити, искажая всё сущее.
Теперь Дима чувствовал это. Его тело сплошь состояло из Ткани Повествования. Он чувствовал малейшее изменение в непокорной материи.
С каждым шагом писатель обретал уверенность, что всё сделает правильно.
Главное – найти Бальтазара.
В одной из тускло освещённых комнат работал телевизор.
Дима уже не удивлялся ничему.
Работал – значит, критическая масса сложной техники прорвала барьер эскапистов, и теперь танки не лопались на поле боя, а били прямо по толпам военных, которые самоотверженно шли вперёд с одними автоматами.
Тёмный Владыка сидел в кресле, наблюдая через экран за тем, как рушится его мир.
Ничего не говоря, Дима уселся в соседнее.
Бальтазар повернул голову в его сторону и криво ухмыльнулся.
– Ты всё-таки пришёл, автор.
– Отчего я должен был не прийти? – парень словно перестал владеть собой, полностью отдавшись воле Реальности-Над-Реальностью.
– Но тянул ты прилично, согласись, – не без удовольствия отметил тщедушный бюрократ. – Я гораздо старше, чем думает читатель.
– И что ты делал, пока я отлучался?
Дима словно присутствовал при чужом разговоре, но деваться было некуда. Подняться по своей воле он не мог.
– Правил, – всё таким же спокойным голосом ответил Бальтазар. – У меня в подчинении были тысячи мёртвых душ. Думаешь, так легко придумывать для них бессмысленные игры?
– Ты правда верил, что сможешь овладеть Миром Эскапистов, столкнув его с каким-нибудь другим?
– Брось, – усмехнулся Тёмный Владыка. – Ты не хуже меня знаешь, как вредны истории, в которых злодей злой, просто потому что злой.
– Но я чуть не написал такую историю, пока не увидел, к чему это может привести.
– Вот поэтому мы сейчас и разговариваем не как враги, – отметил Бальтазар. – Потому что ты мне не враг.
– Но к чему были все эти плакаты с надписью “Первоочередной”? Зачем ты назначил своих градоначальников
и сам же втянул их в мировую войну?– Ты что, так и не понял? – Тщедушный бюрократ приподнялся от удивления.
– Я враг совсем другим.
– Браво! – Бальтазар картинно захлопал в ладоши. – Если ещё и назовёшь, кому.
– Астролябии, – без колебаний ответил Дима под усиливающиеся овации. – И Натахталу.
– Они, кстати, где-то рядом бегают за болванчиком с ножом, – зевая, упомянул Тёмный Владыка. – Привести их сюда? Попросишь прощения, ты ведь их предал.
– Знаешь, не нужно, – сказал Дима уже от себя. – Если ты ещё можешь, проглоти меня.
– Месье знает толк в извращениях, – посмеиваясь, молвил Бальтазар.
– Я должен вернуть Астролябию, – серьёзно сказал писатель.
Теперь он понял всё до конца.
Автор его руками вышвырнул Натахтала из Мира Эскапистов, сделав только зародившуюся любовь несчастной. Связанная напрямую с Тканью Повествования, Астролябия, сама того не ведая, расширила разрыв между мирами, влив туда самое страшное, что вообще существует – истинно женскую тоску.
Ничто на свете не заменит всепоглощающую грусть от несбывшейся мечты.
Красавица была создана, чтобы любить.
Буквально.
Дима сам написал, что её главной целью было пожертвовать собой ради Натахтала.
Только девушка не выполнила своё предназначение, оставшись навсегда одна.
И, возможно, её единственный шанс быть с любимым отобрала нелепая случайность, когда в порыве ненависти Бальтазар сомкнул свои челюсти над ней.
Или это было не случайно?
– Я сам попал в эту ловушку? – грустно спросил Дима, наблюдая за трансформацией Тёмного Владыки в полноценного дракона.
– О да, – со вкусом проговорил бюрократ, пока его морфология позволяла.
Уже через несколько секунд писатель закрыл глаза, чтобы не видеть, и зажал нос, чтобы не чувствовать жуткий запах бездны, в которую его пригласил Бальтазар.
Ударная волна тепла сменилась пронзительным ветром, пробирающим до костей.
Дима стоял посреди изнанки Ткани Повествования.
Глава двадцать восьмая, самая длинная и вообще последняя
Глава двадцать восьмая, самая длинная и вообще последняя
Титус расхаживал по своей аристократической гостиной, шурша своим аристократическим плащом и нервно подёргивая вытянутым ухом.
Разговор с Бальтазаром разбередил его, вернув давно оставленные замашки предводителя самой чистокровной расы эльфов.
В конце концов, альтмеры негласно правили Длинноушском, хоть и не все эльфы хотели это признавать.
Больше всего упирались белокурые Леголасы, из числа которых был отважный Тизуил.
Неужели Фруктоза действительно собралась убивать?
Если её укокошат в бою, то главное дерево всего серпантинообразного города скукожится, раз и навсегда лишив альтмеров их мистической силы проникать в разум других людей.