"Фантастика 2025-1". Книги 1-30

Я хрюкнула. От возмущения, конечно! Но прозвучало жалко и привлекло ко мне внимание. Валиса сразу сделала вывод:

– Ты тоже в него втюриться успела? Ну от тебя-то ожидаемо! Девочки, посмотрите на Ирис и не будьте как она!

Вот после такой фразы признаться ни за что не получится – даже если сподоблюсь открыть рот и выдавить пару звуков. И мозг подкинул первую попавшуюся отговорку:

– Да не-е-е, я как-то больше по ректору…

– А-а, – понимающе протянула она, но беспощадно добила: – Хрен редьки не слаще. Тот вряд ли пустышка, иначе ректором бы не назначили, но проблем с ним не меньше наскребется.

Девчонки переключились и принялись расспрашивать «умудренную материнским опытом» Валису о недостатках господина Дикрана. В ее речи зазвучала уже очевидная банальность – дескать, драконы, в отличие от классических бабников, влюбляются редко и по юбкам не скачут. Женщин могут перебирать лишь до тех пор, пока не определятся. Но чтобы дракон влюбился, надо быть абсолютной исключительностью: первейшей красавицей империи, умнейшей исследовательницей или редчайшим генетическим отклонением с каким-нибудь рогом на лбу. Посредственности им не интересны в принципе. Из-за сложности такого поиска драконы обычно женятся не по любви, а по расчету. То бишь нам, ведьмовскому факультету, нечего предложить привередливому господину Дикрану, даже если мы объединим все свои лучшие качества.

Я слушала эти смешные размышления вполуха. Вот что у Валисы за талант такой? Она сегодня в меня почти не целилась, а настроение все равно испортить сумела! Откуда этой зарвавшейся дурехе вообще знать, каков Андай на самом деле? Что с того, что был любимцем девушек? Это же не отменяет его чуткости и внимательности именно ко мне!

– Жуй быстрее, Ирис! – прикрикнула на меня Валиса. – Тебя только ждем. Сейчас опасно ходить по одной.

Я выдавила кривую улыбку. Они бы меня и за свой стол не пустили, если бы не переживали, что маги или лисы поймают и что-то плохое сотворят. Вероятно, я должна даже радоваться неожиданной войнушке за то, что она дала возможность хоть как-то общаться с сокурсницами. Нет, неужели они все еще не видят, что я обычная добродушная девчонка, а все выводы Валисы обо мне – сильное преувеличение?

Первое занятие в тот день тоже не задалось. После краткого опроса по пройденному материалу профессор Унгальд душевно меня похвалил:

– Молодец, студентка Мартос! У тебя хорошая память и внимание к деталям!

Я не успела радостно улыбнуться, поскольку тотчас сзади расслышала отчетливый шепот Валисы:

– Хорошая школа, а не память! Как он может сравнивать ее с теми, кто только начинает учиться? Так, Нани, не куксись, ты умница – не беда, что все даты перепутала! Если бы не Ирис, он тебя бы похвалил! Не смей расстраиваться, поняла меня? Ну что мы можем поделать с ее желанием выпендриваться по любому поводу?

Выходит, я виновата не только в том, что росла при сильном ковене, но и в том, что в отличной школе не балду пинала. Конечно, она права – не изучай я этот материал прежде, так развернуто ответить преподавателю не смогла бы, но акцент-то какой выверенный поставила! Будто бы я лично бедную Нани унизила. Могла ведь тоже, приличия ради, все перепутать и не вдаваться в подробности. Причем уверена: если бы Валиса не боялась соперничества за главенство, то мои знания сейчас так же усердно восхваляла бы, а не принижала. Нет такого среди ведьм, чтобы образованных за людей не считали. Может, найти в той книженции какое-нибудь проклятие, чтобы Валису на месяц-другой заткнуть? Без ее комментариев одногруппницы давно уже перестали бы видеть во мне злодейку во плоти.

К счастью, после опроса учитель перешел к лекции, и потому обсуждение моей недостойной персоны вынужденно отложилось до более удобного случая. Вот только минут через десять дверь открылась, и в аудиторию вошел многократно упомянутый за завтраком Сат Дикран. Профессор прервался посреди фразы и нахмурился:

– Что-то случилось, господин исполняющий обязанности ректора?

Несколько усмешек в классе все-таки прозвучало: было забавно слышать столь длинное обращение. Но те, кто поумнее и поосторожнее, напряглись. Не стал бы ректор являться сюда без серьезной причины. Неужели на нас маги пожаловались?

Дикран растянул губы в легкой улыбке и прошелся по всем лицам пронзительным взглядом. Снова посмотрел на преподавателя и выдал:

– Профессор, я тут вспомнил, что неплохо знаю ваш предмет. Доверите мне лекцию?

Унгальд обескураженно покачал головой:

– В ваших академических знаниях сомневаться не приходится, но…

Ректор перебил:

– Тогда решено. Отдохните на кафедре, выпейте чаю, а я постараюсь вас не подвести. Какая тема занятия?

Старик собрался, но все еще суетливо терзал оранжевую мантию.

– Эм-м… «Легенды и верования древних народов», господин Дикран. Как раз начал рассказ о Великой Змее!

Сат развел руки в стороны и с какой-то веселой обреченностью произнес:

– Ну тут сами бесы велели. Как я удачно вклинился, да?

Профессор хмыкнул, но возражать высокому начальству не отважился. Пожал плечами и вышел из класса. Мы в полной тишине ожидали продолжения. Ректор неторопливо обошел преподавательский стол, подхватил стул за спинку, выставил его вперед. Сел, заложил ногу на ногу, сплел на груди руки и уже во второй раз медленно провел взгляд по лицам присутствующих студенток. Его улыбка не предвещала ничего хорошего, но совсем не по себе стало, когда он действительно начал с лекции:

– Итак, легенды и верования древних народов – беспросветная чушь. Когда-то наши предки верили в такие сумасшедшие бредни, что впору хохотать над ними, а не изучать.

Валиса проявила небывалую смелость и все-таки уточнила:

– Нам так и записывать, профессор Дикран?

– Хоть зарисовывай, – разрешил он. – Я больше скажу. Некоторые события не случились бы вовсе, будь люди умнее и не обращай они внимания на те идиотские сказки. К примеру, Великая Змея. Ну серьезно, стала бы она пожирать свое потомство, если бы на нее все разом не накинулись? Знаете, как змею нарисовать, или вам на доске показать? Червячок такой. Рисуем и перечеркиваем, а заодно прощаемся со стереотипами.

Мы недоуменно переглядывались, прекрасно понимая, что он просто шутит, но еще не были в силах представить, к чему он ведет. И вновь голос подала Валиса, хоть и осторожнее:

– Извините, в каком смысле «пожирать потомство»? Великая Змея что же, шестьдесят лет назад кого-то сожрала?!

– Отличный вопрос! – похвалил ее ректор. – Будешь у нас старостой, раз самая смелая. Но это уже новейшая история, а не древняя. И вот мы незаметно перешли на другой предмет. Да-да, меня тоже восхищает такая скорость обучения. – И снова его взгляд вынудил всех насторожиться. А уж когда он смягчил интонацию, сразу захотелось куда-нибудь спрятаться: – Начнем с конца новейшей истории, а чего тянуть? Сегодня пять магов и три лиса не пришли на занятия – все с острым отравлением. В один голос заверяют, что в городе вместе гуляли и съели что-то не то. И я им ве-ерю.

Не я одна нервно сглотнула. Вот это протяжное «ве-ерю» было отчетливым знаком, что прятаться все-таки пора. Ректор продолжил уничтожать нас своей бархатной интонацией:

– Отравились и отравились, с кем не бывает? Сильнее меня беспокоит тот факт, что кто-то сломал дверь в архив. Насморком не страдаю, на чутье свое полагаюсь, но, похоже, там целые толпы народу прошли. Специально, что ли, запахи перемешивали?

Мы все застыли, просто пялились на него и даже не моргали, чтобы себя не выдать. Тогда в архиве действительно много кто побывал: сначала Элку запирали, потом освобождали, а в конце мы еще за книжкой возвращались. Вероятно, Сат вообще не связал бы сломанную дверь с нами, если бы не неожиданное «отравление» нескольких студентов. В ведьмовской магии дракон вряд ли хорошо разбирается, но он каким-то образом выстроил возможную взаимосвязь событий. Я – весьма аккуратно и боязливо – начала радоваться, что в мешанине запахов ни один отчетливо ему не откликнулся. То есть попробуй докажи. Но как раз в этот момент Дикран посмотрел в мою сторону и обратился непосредственно ко мне: