"Фантастика 2025-1". Книги 1-30

И не развлекали, а ранили очередные откровения упившегося до синевы калеки:

— Кто драпает ученые драпают задержать дерьмоедов — молодцы всех взяли — двое дохлых наплевать — откуда у них грузовик кто-то мне за это ответит — вы скоты куда намылились — ах завтра канал свернется ах отсюда не выбраться будет — вы и так не выберетесь — всех к стенке — в овраг не надо вонять будет буди хозвзвод могилы копать.

…Это предательство — я двадцать шесть лет служил короне что мне ихние подачки — нас всех тут бросили — оружие и медикаменты пусть чины из метрополии себе в задницу заткнут — мало что сами себя прокормим что я теперь здесь сдохнуть должен — ко всем чертям — командира подрывников ко мне — прибыл ну орел тебе охота в глуши околеть — шесть кило тротила под Зеркало чтоб в пыль когда ключ закрутится ходу отсюда — на город накласть жрачка есть проживут.

…Нет ребята вы что серьезно я же ваш командир — Жувре — Каледи Робине — мы ж огонь и воду — как разжаловали — кто в метрополию донес из вас кто-то — вам что тут охота так отменю — я снят с командования а кто — скотина Жувре ах ты черт — сволочи думаете победили Зака — честь у меня не отобрать — я с этим кольтом три войны меня не подведет — сдохнуть так как солдат и пошли вы все…

Вот и вся история этого мира… Я сплюнул досадливо. Хотели, как лучше, а получилось… Да ничего не получилось! Отсюда никуда дальше не попасть, а обратно — кому-то очень невыгодно. Для тех, кто здесь заправляет, этот мир как это? — «кормушка», а расплачиваться по их счетам — нам. Подозревал я, что все тут, как дома, но не до такой же степени…

Люси, скривившись, озвучила мои мысли:

— Ох и противно же!

— Люсь, у нас виски не осталось?

Мышка прищурилась:

— Напиться с горя решил? Не пошло. Завтра настоящее дело начнется. Праздник богини, чтоб ее. Ты мне работоспособный понадобишься.

— Что он хоть собой представляет, этот праздник?

Рат подергала хвостом из стороны в сторону.

— У нас вообще-то Фестиваль безумцев — тема для бесед непопулярная.

— Что-то многовато у нас непопулярных тем.

— Не без того. Но тут дела обстоят чуть иначе. Ребята, побывавшие здесь, сами болтать не рвутся. Неприятно вспоминать.

— А взятки им получать приятно?

— Ну, об этом-то они толкуют охотно. А вот насчет всего остального… Ну, в общем, примерно так: завтра наша клиентура попьет-погуляет, попоет-потанцует, а потом начнет свою богиню призывать. И богиня явится.

— Да ну?

— Явится, явится. В том-то и соль, что ее увидят не только психи — все, кто будет на празднике. И наши видели.

— Массовый психоз?

— Не похоже. Последнее время именно из-за таких предположений сюда выезжают исключительно психбригады. Как ты видел, и Тринадцатая поступила так же. Сеппо — наш коллега, психиатр.

— Ну и?

— А ничего. Один бес, является. Похоже, тут на самом деле происходит что-то непонятное. Сам подумай, тебе охота будет, на нее полюбовавшись, о том трепать? Что народ подумает — совсем уже крыша набекрень съехала?

— Ну, может, я ее и не увижу.

— Знаешь, Шура, ты, конечно, надейся на лучшее, но давай-ка, на всякий случай, рассчитывай на худшее. И, явится тебе эта зараза или нет, все равно желающих пообщаться с ней идиотов будет столько, что давка неминуема. Покалеченных останется чертова уйма, а нам с тобой это все разгребать. Так что вали-ка ты дрыхнуть. Подниму с рассветом.

Глава восемнадцатая

Ну что… К приему большого количества пострадавших мы готовы. Выезжая в Пески, я предусмотрительно запасся почтенным количеством растворов, капельниц и бинтов. Заправка попыталась что-то там не дать, но, увидев командировочное предписание, заткнулась. Наркотиков, правда, мало — только стандартная укладка. Больше не положено, хоть ты встань на год у перекрестка, где каждые пять минут — авария, а десять — наезд. Ладно, вывернемся. Не впервой.

Дома я в течение многих лет наркотическую коробочку вообще не брал — и ничего. Вполне адекватно удавалось обезболить все что угодно — от почечной колики до перелома, от ожога до инфаркта — ненаркотическими средствами. А погорел — смешно сказать на чем, на радикулите!

Ну, не совсем уж просто. Скрутило мужика так, что стоял, бедолага, на четвереньках и ни туда, ни сюда. Защемило.

Перепробовав на нем всю аптеку и ничего не достигнув, я погрузил его на жесткие носилки и, прямо в такой позе, привез в больницу, поразив даже тамошний, привычный ко всему персонал. Итог моих трудов: два приказа. Один с выговором за оказание помощи в неполном объеме, другой — обязывающий меня выезжать укомплектованным соответственно принятым стандартам. Что значит: бери наркоту.

Ничего не поделаешь, стал получать. Ну а раз уж беру, так и пользуюсь. Не зря ж ее таскаю! Должен признать, что слазить за ампулкой в ту укладку нередко проще, чем мудровать. Я не хотел-то ее брать в основном почему? По моей дурацкой работе, с ее постоянной возней и драками, уж больно легко небольшую коробочку из кармана невзначай вытряхнуть. Добра-то на пару центов, а спрос с меня потом будет, как с главы Медельинского картеля.

Так. Я что-то отвлекся. Народишко, однако, гуляет уже вовсю. Тут под бой огромных барабанов вытанцовывают непонятное, там хором горланят не поймешь что: не то марш, не то гимн. Взобравшись на кучу битого кирпича, дергая руками и гримасничая, бритоголовый субъект, завернутый в лиловую простынку, выступает перед группкой грязных, пассивных, с неподвижными физиономиями пустоглазых. Пьяно пол-Кардина. Эх, винную посуду здесь не сдают — кто-то озолотился бы! Жуликоватой внешности типчики делают прохожим на ушко неведомые, но определенно малоприличные предложения. Большинство мотают головами, однако некоторые и кивают. Их хватают за руку, увлекают в кривые проулки. Вышли на работу карманники и трудятся вовсю.

Наш транспорт мы еще с вечера перегнали от обиталища леди Зак на центральную улицу — ее вполне можно назвать проспектом — туда, где произойдет явление богини.

Чтобы лучше видеть происходящее, я взобрался на крышу вездехода и посиживаю там, глядя сверху вниз на праздничную суету Несмотря на то что в разных концах проспекта то и дело вспыхивают разные потасовки, к нам никого еще не приводили. Покуда сами обходятся.

Надо сказать, город худо-бедно подготовился к предстоящему сегодня. Дома вдоль улицы приукрашены в соответствии с возможностями и фантазией их жителей, по сторонам щербатой пыльной мостовой установлено нечто вроде ограждения из чего под руку попало — ящиков, бочек, труб, булыжника. Я так понял, чтоб зеваки не мешали предстоящему шествию.

Патрик благоразумно установил автомобиль так, чтобы не оказаться внутри отгороженной части улицы. Хуже нет, чем угодить в колонну демонстрантов — пока не пройдут, не выберешься.

Снизу меня дернули за штанину. Наклонившись, обнаружил стоявшего подле машины давнего знакомца — охотника, принесшего песчаных зайцев в начале нашей пустынной эпопеи. Воспользовавшись в качестве лесенки открытой дверцей, я спустился с крыши и оказался рядом с ним.

— Как рука?

— Спасибо, заживает. Слышь, доктор, скоро богиня Пустыни придет. Ты б залез в кабину. Да двери запри.

— А что?

Мужичок помялся, потоптался с ноги на ногу и, явно смущаясь, спросил:

— Ты ведь того… Ну, у вас для дураков машина?

— Да, мы психиатры.

— Во-во. Спрячься, парень, дело говорю.

— Не пойму, чем на крыше плохо.

— Вишь какое дело… Богиня эта, она ведь может с собой забрать. Которые психи уже больше жить не в силах, ну, совсем им уже неохота, те к ней лезут. Она, как сказать… Выбирает, что ли. Кто вконец дошел, тем свою милость оказывает, берет к себе. Они, понимаешь, верят, что кого возьмут, те окажутся там, где им хорошо. А я так думаю — не могут же они все в рай попасть.