"Фантастика 2025-1". Книги 1-30
Шрифт:
Крулю же Генриху передали поминки — три раза по сорок соболей, а с ними список переводной с верящей грамоты.
Головня спутникам своим еще на корабле про города немецкие да фряжские рассказывал, чтобы удивление свое не показывали, но куда там! Уже у самого кремника королевского, у Белой башни, пришлось напоминать, чтобы рты не раззявливали. А уж в самом Лунде! Дома все каменные, высоченные, народу много, а улицы узкие, едва повозка проехать может, и дома тесно стоят. Оттого дух в городе тяжелый, а по улицам помои выливают.
Ходили, дивились, алдерман Мартин показывал большой камень, что положил первый круль англицкий,
Две вещи поразили в городе бывалого Головню: церковь во имя Святого Апостола Павла, со шпилем невероятной высоты — куда там двадцати саженям! Вот бы архимандрит возрадовался, никто выше не вознесется!
И мост, что поперек Темиса. В двести саженей длины, на восемнадцати быках, столь широкий, что две повозки разъехаться могут, а по бокам у него лавки в три поверха! А на Темисе лодий видимо-невидимо, и когда лодье надо под мостом пройти, на ней мачту складывают. А когда корабль велик, то на мосту поднимают целый пролет и корабль проходит.
А еще на мосту на пиках торчали десятка два отрубленных голов.
— Это за что же их? — спросил Илюха алдермана.
— Мятежники, сэр, — сморщил нос упитанный Мартин. — Вздумали бунтовать противу нашего доброго короля и грабить имущество его подданных.
Но толмач позже расспросил людишек, что посольству приставили в услужение, и выходило иначе.
Генри досталась корона не только англицкая, но и францовская, но тамошние немцы его за круля не считают, и владения генриховы на саблю берут. Весной побили крулевского племянника Эмуна Бофора и всю Норманию отвоевали, один град Кале у англян остался. Вои, кто в той битве ратился, очень на Бофора злились, а как почали возвращаться в англицкую землю, народишко перебаламутили. В Кенском уделе объявился боярин Мортимер, да к нему набежало крестьян, холопей, подмастерей, а даже и сынов боярских, и послужильцев, и многих городов головы и тысяцкие его поддержали, больно худа жизнь стала. Еще бы, коли вся торговля с францовской землей враз кончилась! Оный Мортимер и людишки его желали дурных советников извести и в Англицкой земле добрый порядок устроить.
Архиепископы того Мортимера увещевали, да без толку. Собрал он войско да побил королевского воеводу Хамри Ставорда.
— Побил? — изумился Затока.
— Как есть побил, и бронь его драгоценную себе забрал. И в Лунд пришел, и трезеря-казначея Фанса, которого король в Белую башню посадил, казнил смертью.
— А как же… — Илюха обвел руками вокруг, показывая, что обстановка вовсе не похожа на разгул восстания.
— Прешед в Лунд, распустил людишек своих грабить, так город собрал ополчение и вышиб его, а там уж и королевские воеводы подоспели, поймали того Мортимера с ближниками и четвертовали, а головы на мосту выставили.
— Так вот кого мы видели… — выдохнул Головня. — Да, весело тут живут, не соскучишься.
Чтобы зря приставов от круля не ждать, следующий день смотрели лавки на Бриж Род, торговой улице, что от моста идет. Товара всякого — не сосчитать! Все, чем Ганза торгует, да еще везут с Белого моря, по которому Илюха из фрязей бежал, и с моря великого, что францискую землю омывает, и с других земель Божьего света. Ткани, оружие, хитрый прибор для всякого ремесла, золотые да серебряные украшения…
— Зайдем-ка, — остановился Головня у лавки ювелира.
Навстречу им вышел солидный торговец в
платье до полу, отороченном мехом, в плоской красной шапочке:— Что угодно добрым сэрам?
— Узнать цену, — Илюха выудил из-за пазухи ладанку, растянул тесемку и достал малюсенький замшевый сверточек.
На крытый сукном прилавок лег ограненный алмаст. Хозяин, неуловимо напоминавший менял из Буды и Ополя, ухватил его, поднес к свету, покрутил…
— Пустая поделка, вряд ли дороже гроута, треть шиллинга…— бросил он через губу, но камушек из рук не выпустил, глядя на Головню с прищуром.
— Ну пустая так пустая, — окольничий ловко выхватил алмаст и пошел к выходу, запихивая его в мешочек.
— Постойте, добрый сэр! — возопил торговец.
На его крик из дверей в углу немедля выскочили два дюжих молодца. Затока шагнул им навстречу и положил руку на саблю. А с улицы всунулись два человека алдермена Мартина, сопровождавшие посольство.
— Прошу вас, не надо торопиться! — выставил вперед ладони ювелир. — Мне нужно рассмотреть внимательно.
Илюха хмыкнул, но играющий искрами на свету камешек вынул обратно.
— Что это за камень? — хозяин поднял его к глазам и крутил против света у окна с цветными стеклами в свинцовых переплетах.
— Криптонит, — назвал Головня заученное по велению государя.
— Криптонит? Никогда о таком не слышал, а я знаю о камнях все!
— Мир Господень велик и полон чудесами, — скромно заметил Илюха.
— И все-таки, он не может стоить дороже шиллинга.
— Не дороже шиллинга? — криво усмехнулся Илюха. — Вот что не дороже шиллинга!
И с этими словами высыпал на суконку десяток криштальных стекляшек, граненых точно в размер алмаста.
Глаза хозяина вспыхнули:
— О, позвольте!
Он взял один и сравнил с драгоценным камнем, потом второй, третий… а потом ловко уронил алмазик в общую кучу.
— Ай-ай-ай-ай! Что я наделал! Как же я теперь отличу криптонит? — запричитал торговец. — Вот что, я заберу их все за два нобля! И это очень щедрая плата!
— Отличить его проще простого, — Головня взял один кристаллик, сделал полшага к окну и провел им по стеклу.
Потом второй, третий…
Четвертый оставил четкую царапину.
— Это под силу только криптониту, — доверительно сообщил окольничий взгрустнувшему ювелиру. — Он может оставить след даже на драгоценных камнях. Хотите, проверим?
— Нет! — взвизгнул ювелир и отдернул руку, как только Илюха потянулся к перстню на ней.
— Ну нет, так нет, — Илюха сгреб свое и затолкал в ладанку. — Подумайте, я зайду через пару дней.
Через пару дней не получилось — круль приказал перевести посольство в иное место, Вынзор, где он сам жительствует, двор дать лучше и просторнее, да по городу ходить невозбранно позволил.
Кабаки да лавки Вынзора от лундских отличались тем, что в них больше детей боярских, а черного люда поменьше. Вот среди дворян и жильцов круля толмач вызнал, что приехал посол из Гданьского города, от Казимира Польского. Услышав знакомые названия, Илюха оживился и велел расспросить подробнее, однако, весть о посольстве оказалась пустой — всего лишь гонец, привез письма.
А там боярин Иван Бошан, новый трезерь-казначей, позвал к себе для разговору. Головня отправился честь по чести, с поминками, отчего трезерь учал быть весел и пригласил за стол, отобедать.