"Фантастика 2025-10". Книги 1-31

– Оп!

– Что? – посмотрела на него с явным неудовольствием, попыталась высвободить руку.

– Пустырь обойдем, жучья яма там. Видишь? Закрыта твердым мхом.

– Да брось! Я по нему ходила и ни разу не провалилась.

Она уже занесла ногу, чтобы сделать шаг, но Крил раздраженно дернул ее за шиворот.

– Ты глупая?! Там дыра была, я сам видел. Кто-то уже провалился.

Заставил Конопатую обойти опасное место. Девчонка хоть и насупилась, затаила на него обиду, но Крил видел, что она оглядывается украдкой – выискивает проплешину, не до конца заштопанную жуками. “Вот и думай теперь, сколько раз ты могла бы еще здесь пройти, прежде чем твое девичье естество налилось должным весом и проломило скорлупу ловушки”.

Долгое время они молчали. Даже когда перебирались через реку, когда шли по заросшим чуждыми секвохами остаткам большой дороги на окраинах города.

– Солнце встает, – нарушил тишину Крил. – Как думаешь, мы уже вышли?

Конопатая посмотрела на небо – оно и правда светлело.

– Белый когда-то говорил, что дерево знак покажет, когда из города выйдешь.

В нужный момент она вытянула руку, указывая вперед и вверх.

– Смотри, вон там!

Старая секвоха когда-то начала свой рост рядом с отметиной канувшего в небытие мира – настоящий дорожный знак врос в ствол и поднялся с ним на три человеческих роста. Крил бормотал, читая символы, а Конопатая смотрела на него с удивлением. Сама она читать не умела, думала, что это слишком сложное и древнее знание.

“М-8. Москва 1200”.

Вслух пересказывать прочитанное Крил не стал. Ни он, ни его спутница не смогли бы понять – что за цифры, что за слово? Слово, которое ничего не значит.

Им нужно было отдохнуть, чтобы дотянуть до темноты без сна. Все-таки идти во тьме через лес – плохая идея. Надо было вернуться к привычному порядку – ночью сон, днем движение к цели.

Они отошли подальше от "дороги", чтобы в лощине разжечь маленький костерок.

– Сколько идти до базара?

– Дней восемь. Может, десять. Как получится.

Лес, в котором не осталось следов цивилизации, был удивительно спокойным. На месте прежних городов Крил никогда не чувствовал такого умиротворения. Может оттого, что ему удалось избежать мучительной смерти и теперь все вокруг виделось таким замечательным. Или оттого, что людей на свете слишком мало и вдалеке от гнезд их не стоило опасаться, а чтобы не столкнуться с нелюдями надо было лишь отойти от зарослей секвохи. Кого еще бояться? Животных крупнее мыши или воробья после заразы не осталось. Даже колонии насекомых-убийц, вроде тех жуков, селились поближе к людям и дорогам, заросшим секвохами, иначе жрать им будет нечего.

– Знаешь, в лесу хорошо.

Конопатая посмотрела на него, дожевывая кусок вяленого мяса, потом огляделась, оценивая, насколько “в лесу хорошо”.

– Зимой будет не так. Если ты, конечно, намекаешь на то, чтобы остаться здесь жить.

Он грустно кивнул. Помог девчонке собрать остатки еды и они двинулись дальше.

– Да, зимой не прожить. Только в гнезде. Жаль, что не получилось. Теперь вот бежать куда-то, а могли бы семьей стать в сытом месте.

– Я тебе детей рожать не собиралась.

– Почему это? За что такая немилость? Построил бы в гнезде дом, делом доказал, что я полезный человек. И выдали бы Конопатую за меня – зарожала бы как милень…

Она влепила ему звонкую пощечину. Спокойно, как ни в чём не бывало, пошла дальше. Крил потер покрасневшее от удара место.

– Хорошо хоть глаз не выдавила! – бросил он ей вслед.

Когда догнал, она протянула ему бесформенную связку из грубой ткани, которую все это время тащила за спиной вместе с остальными вещами, прихваченными из пещеры под деревом.

– Что это?

– Подарок. Хотела себе оставить, да тяжело нести. И, думаю, ты с этим лучше управляешься.

Он развернул сверток. Не поверив глазам, погладил рукой серый металл. Это был его арбалет. Крил встряхнул колчан со стрелами, оценил – сколько осталось. Почти все. Кто-то, видимо, собирал использованные, выдергивал их из тел. На одном из заточенных стержней даже остались засохшие пятна.

– Спасибо…

Оружие – привычное, пристрелянное, внушающее уверенность – было последней связующей ниточкой с прошлой жизнью Крила. И не то, чтобы он тосковал по тем временам, но было приятно чувствовать в руках вложенное в металл мастерство многих поколений его народа, нечто надежное, созданное умело и не без хитростей.

Девушка повернулась к нему вполоборота – лишь на мгновение, одарив легкой тенью улыбки.

– Пожалуйста. Жаль, ножи забрать не удалось.

– Да и прах с ними!

Хотел обнять Конопатую, пожалуй – даже поцеловать. Пусть в щеку. Но побоялся снова получить по своей.

– У Говорящего из под носа увела, он ценные побрякушки при себе держит.

– В дом к нему забралась?

Она не ответила.

– Откуда знаешь, что именно он Белого порезал?

– Мешал ему. И еще видела я кое-что у Говорящего. Нож – не нож… Не знаю, что за штука. Тоже, видно, с давних времен сохранилась. Лезвие коротенькое, в бою от такого толку не будет. Но острое – жуть! Лист с ребра располовинит. Ведь Говорящий когда увидел твои ножи, сразу сообразил, как задуманное обляпать и на чужака вину перевести. Нечего тут сомневаться – он Белого порешил. Жаль, хороший был дед. Умный, добрый.

Крил обдумывал ее слова, не торопился с выводами, хотя мысли невольно сводились к одному.

– То есть ты ход в его жилье имела, вещи видела. На особом счету была? Он сам, что ли, хотел тебя в жены взять?

– Он уж и так… – сказала тихо, отвернувшись в сторону. – И не со мной одной.

– Охочий до баб, падаль?

– Угу. Белый-то не хотел с ним разлада, только девок, тех, что лицом и всем остальным покрасивше, старался раньше замуж пристроить. И этим еще больше злил Говорящего. А кроме того… За последние годы три женщины сгинули. Никто не знает, куда делись. У костра трепались, будто в лесу Говорящий логово держит, он туда пойманных нелюдей запирает. Что с ними делает – только злым духам известно. Добрые в таких делах не помощники.

Она помолчала, потом продолжила.

– Не даст он нового руководчика выбрать, сам все к рукам приберет. Плохо теперь в гнезде будет. В общем, при таких делах, я бы все равно ушла. Даже без тебя. Но вдвоем сподручнее, – улыбнулась уже не таясь, довольная собой.

Они шли плавными зигзагами, стараясь быть на расстоянии от заросшей дороги, но иногда сближаясь с ней, чтобы не потерять ориентир. В какой-то момент Крил заметил, что Конопатая изменила направление, идет в сторону.

– Эй, ты уж совсем влево взяла. Не заплутать бы.

– Тут река рядом.

– И что?

– Нужно помыться. От тебя воняет.

Крил потянулся носом к одному плечу, потом к другому.

– Запах как запах.

– Это не ради моего удовольствия. Мы идем вдоль секвох и чем меньше от нас будет нести потными, грязными людьми, тем лучше. Вы там, у Больших лодок, что – простых вещей не знаете? Как вы вообще выжили…

– Мы на берегу моря жили, у нас ветер всегда.

Лес расступился и двое вышли на угор, к спуску на песчаный берег. Река в этом месте делала поворот, на другой стороне виднелись отмели, выступающие из воды косыми полосками. Где-то за спинами Конопатой и Крила, за покачивающимися на ветру соснами, клонилось к закату оранжевое солнце и уже ложились неровным забором на поверхность реки тени от деревьев.