"Фантастика 2025-10". Книги 1-31

Он старался разобраться в себе, в своих чувствах к Даше. Для отеческого отношения слишком уж небольшая разница в возрасте. Быть ей старшим братом? Но он не должен себя обманывать – девушка его волновала и совсем не так, как это может быть между братом и сестрой. С другой стороны, он не какой-нибудь Говорящий с небом, не станет тащить девчонку в постель, когда ей впору еще с подругами венки плести. Что остается? Быть ей защитником, пока не подрастет?

Посмотрел на кусочек бинта, виднеющийся под бретелькой ее сорочки. “Паршивый из меня защитник”. А Конопатая потянулась, обняла его, не открывая глаз, уткнулась носом в плечо Крила. И он отпустил свои терзания – будь что будет!

Ей понадобилось несколько дней отдыха, много съеденной рыбы и выпитого морса, чтобы восстановить силы. Лекарь не сразу позволил вставать, но потом Дашку уже было не остановить! Взлятывала по дому, норовила выскочить на улицу и уже наводила среди городской молодежи новые знакомства.

Нежданных гостей в городе и окрестностях больше не случалось: может, у того, кто их посылал, подопытные закончились, а скорее понял он, что не получится добиться цели такими методами – взял передышку и обдумывает теперь, как дальше быть.

Обдумывал и Аркадий Федорович. Через неделю после нападения на Конопатую созвал он маленький семейный совет, от которого, под предлогом пополнения съестных запасов, была отстранена Ленка, зато приглашен незнакомый мужчина, возрастом чуть помладше самого Ратника, с цепкими, умными глазами и украшением на груди из нескольких зубов нелюдей.

– Это Герман, – представил его Аркадий. – Герман Маркович, если хотите. Он на Южном базаре вроде как… кхм… особый специалист.

– Проводник, дознаватель, – пояснил мужчина. – Палач.

– Ничего себе, – тихо проговорила Конопатая. – Дядь, кого казнить собираемся?

Ратник улыбнулся, потрепал племянницу по голове.

– Пока никого. Нас больше занимает умение Германа Марковича вытягивать из людей информацию. Я уж вам не стал говорить, тревожить лишний раз, но позавчера словили лихого человека. Не хотел он признаваться – откуда, зачем… Наврал с три короба. Тогда наш дознаватель с ним и пообщался.

– По вашу душу шел, барышня, – сказал Герман, глядя на Дашку. – От самого Архангельска, от гнезда. Имел поручение доставить вас обратно. А с молодым человеком, – кивнул на Крила, – расправу учинить.

Кирюха раздраженно поставил на стол кружку с грибным чаем, который не то пить собирался, не то руки греть, не то налил просто чтобы эти руки чем-то занять.

– Ничего неожиданного, – сказал большелодочник. – Догадывались, что Говорящий пошлет кого-нибудь.

– Так-то оно так, – согласился Аркадий. – Но игнорировать такие обстоятельства нельзя. Одного изловили, а другого… Кто знает? Эти вон, самоподыхающие, аж ко мне в дом забрались! Один. Забрался. А Базар место людное и устроить здесь какой-то особый режим я не могу, это значит жизнь прекратить. Городской голова и так мне весь мозг вынес – какого лешего, говорит, у тебя творится на вверенной территории? И он прав.

– Дядь. Ты к чему? Говори прямо!

Аркадий переглянулся с Германом.

– Вы только не подумайте, я вас не прогоняю. Но было бы лучше перебраться – тихо, скрытно – в другое место. Желательно такое, о котором мало кто знает.

Теперь уже переглянулись Кирюха с Дашей.

– О… Вот, значит, чего у вас придумалось, – девчонка взяла крилов чай, сделала большой глоток. – Знаешь, если дело только в моей драгоценной шкурке…

– Нет, не только, – перебил ее Ратник. – Дело еще в том, что эту дрянь – я про листочек – надо вывезти из города, чтобы она не притягивала к базару кого попало. И не просто вывезти, а доставить людям, умеющим такие штуки исследовать. И по очень удачному стечению обстоятельств…

– Кто бы сомневался, – пробурчал Кирилл.

– …такие люди живут как раз в укромном, хорошо защищенном местечке, о котором почти никто не знает!

Он замолчал, ожидая реакции племянницы и ее приятеля. Но на их лицах было написано, что они не горят желанием покидать Южный базар. У Дашки здесь появились новые знакомые, жизнь ей казалась гораздо интереснее, чем в родном гнезде. А Кирюха так и вовсе надеялся на хорошую, интересную работу, в которую только начал втягиваться.

Ратник вздохнул.

– Ребят, нельзя вам сейчас здесь. Я все понимаю, но… нельзя! Вот разберемся с листочком проклятым, с теми, кто на него охотится, да и с теми, кто на вас охотится, тогда совсем другое дело! Тогда – живи не хочу!

– Угу, – Крил допил чай. – Разбираться, однако, нам придется. Приманку-то к исследователям везти – все равно, что кричать в лесу “эй, вот мы, здесь, и сокровище ваше у нас!” Тут они и набегут. А в лесу нет сыскного отделения, защитить нас будет некому.

– Я вас проведу к месту, – сказал Герман. – Так проведу, что никто не пронюхает.

– И момент хороший, – поддакнул ему Аркадий. – Самоподыхающие перерыв взяли. Пока снова не появились, можно вам улизнуть. Глядишь, в другом-то месте они и потеряют цель. В любом случае это не обычное место, а чертов Форт-Нокс.

– Чего?

– Неважно. Крепость там!

Снова наступила тягостная тишина. Крил покосился на Германа: “такой, пожалуй, и в самом деле проведет хоть на край света”. В его уверенных движениях, во взгляде и в каждом слове чувствовались сила, хитрость. А кроме того, им же ясно дали понять, что – хотите или не хотите – уйти придется. Так лучше с этим проводником, чем с другим.

Крил понимал, что каждый печется о своем. Будь перед тобой хоть племянница, хоть мать родная, но если придется ради дела, за которое ты болеешь, отправить ее подальше – отправишь. И мальчика с арбалетом, который за ней всюду таскается, тоже.

Большелодочник украдкой взял Конопатую за руку.

– Хорошо. Завтра утром?

Девчонка посмотрела на него встревоженно – “стоит ли соглашаться так быстро?” Но не стала упрямиться, кивнула головой.

Они покинули город так рано, что на улицах еще не было видно людей, а солнце даже не собиралось подниматься из-за горизонта. Герман говорил, что идти надо будет на северо-запад, но выходили они, как ни странно, через южные ворота. Он объяснил это тем, что так удобнее добраться до места, где следует переходить реку – одну из трех, окружающих территорию старого города.

Когда большую часть Южного базара скрыли деревья, Кирилл еще раз оглянулся: была видна часть забора, за ним верхушки деревянных строений, над которыми медленно поднимались струйки белого дыма. Увидит ли он все это снова? Когда?

Герман шел чуть впереди, он был неразговорчив, лишь иногда посматривал на тех двоих, за жизнь которых поручился. За плечом его, помимо мешка, болталось то, что он называл винтовкой. Крилу тоже доверили огнестрельное оружие, но в его случае это был револьвер. И парень искренне сомневался, что в случае опасности он выхватит железку с патронами, а не привычный арбалет.