"Фантастика 2025-10". Книги 1-31

– Сюда вернутся, ты же знаешь, – спокойно ответила она ему. – Перевернут все вверх дном, тебя убьют, но не сразу, будут пытать. Оно тебе нужно? Или ты серьезно надеешься один отбиться?

– Меня… – старик побледнел. – За что меня-то? Я и сам выдам все ваши дурацкие секреты!

– Для верности, Захар. Вдруг не все выдал? Ты хоть представляешь себе, как можно сделать человеку больно? Я вот знаю одного, кто мог бы тебе объяснить.

Конопатая покосилась на Говорящего. Вздохнула.

– Нужно собираться и уходить как можно быстрее. Взять с собой оружие, сколько сможем унести.

– Даш, – Крил подошел к ней ближе. – Куда? Обратно в город? Дядька твой не обрадуется. Не ждут нас там.

– Они понятия не имеют, чего им ждать. А мы имеем понятие. Расскажи, – повернулась она к своему бывшему сожителю, – чтоб все знали.

И пока тот, недовольный, пересказывал краткую версию истории о женщине, ведущей за собой орду, Конопатая толкнула в бок старика, сказала ему на ухо:

– Вытащи ту штуку, на которую записываются все данные. Из этого… компьютера. Ты понимаешь, о чем я?

– Ну еще бы. А лист как же?

– Я его в костер бросила. Вряд ли уцелеет. А даже если… Кто догадается, что хранит в себе эта почерневшая дрянь? Просто обгоревший лист секвохи.

Все оружие они взять с собой не могли, не унесли бы и десятую часть того, что хранил на станции Вайсман. Дашка думала, что попросит Ратника послать сюда отряд, но у нее не было уверенности, что на это останется время. Сколько еще будет добираться армия Марии до Южного базара? Два дня? Три? Неделю? Все равно этого мало.

Утром пересекли замерзшую воду, отделяющую остров от берега, углубились в лес. Первыми шли охотники Говорящего. Конопатая помнила их по той, далекой жизни в гнезде. Хорошие люди, если бы не были на службе у такого хозяина. Но они хотя бы не станут делать глупостей – не юнцы какие-нибудь, а привычные к жизни, всякое повидавшие. Не даром из всей охраны только эти двое и выжили.

Дашку, а особенно Крила, беспокоил лишь сам Говорящий. К нему доверия не было.

– Я бы его еще там кончил, на озере, – ворчал большелодочник. – Зачем он вообще нужен?

Она и сама не могла толком объяснить – зачем? Но устраивать разборки, пальбу… Да при том еще, что Говорящий этого ожидает и охотникам соответствующие распоряжения мог отдать… Никаких гарантий, что в живых из этой заварушки именно они с Кирюхой выйдут. Про Захара и говорить нечего, какой из него боец? Топает себе позади остальных, иногда требуя остановится, чтобы передохнуть. Нет, лучше не дергаться, сохранять статус-кво.

– Может, непонятно для тебя скажу, – заявила Конопатая так, чтобы никто, кроме Кирюхи не услышал, – но Говорящий для нас такой же капитал, как и циферки с листа секвохи.

– Вот уж действительно – непонятно, – хмыкнул в ответ Крил. – Чего в нем капитального? Какая ценность?

– Во-первых, он оборотень. Да, польза для нас сомнительная, но кто знает… В жизни всякое случается.

– А во-вторых?

– Во-вторых он бывший. Руководствовал гнездом, охотники из которого, среди прочих, идут сейчас на город. Если устранить стерву, то он их снова может на свою сторону переманить. Влияние имеет.

– Для нас разве это хорошо? Продолжит ее же дело!

Конопатая подумала с минуту.

– Нет. Не такой он авантюрист. Не дурак, чтобы глупости творить. Осторожный, не хочет напрасной войны. Большое дело задумывал только для объединения гнезд под своим началом, да изгнания нелюдей, чтобы уж совсем не было для его власти никакой угрозы. В старых книгах это называлось политикой. Вот он и есть политик. А Мария – она другая. Она… Хм… Не знаю, как сказать. Человек, одним словом.

– Ну спасибо. Я, кстати, тоже человек. Если ты позабыла.

– Ты хороший человек. Она – безумный. Такие люди, когда до власти добираются, могут миллионы других ни за что положить, только ради своих никому не нужных идей. А сейчас, наверное, и на всей планете-то миллиона людей не будет.

– Хватит бормотать друг с другом! – прервал их Говорящий. Он остановился, дождался, когда они с ним поравняются. – А то будто заговор за моей спиной готовите.

– Пока ты против нас ничего не замышляешь, мы тоже воду мутить не станем, – парировала Конопатая. Но дальше они пошли втроем и тайные разговоры с Кирюхой Дашка прекратила.

До спуска в треклятый тоннель, погубивший палача Германа, шли, казалось, дольше, чем тогда, в поисках станции. Дорогу знали только Конопатая с Крилом, но и они боялись промахнуться, выйти не к развалинам древнего города, а, не дай бог, к полосе зарослей, которая была для нелюдей словно магистраль с севера на юг и обратно.

Прошли небольшое озерцо с двумя островами, которые они тщетно обыскивали несколько дней назад. Значит, направление верное, идти осталось недолго. На небе, за серыми тучами, солнце уже клонилось к закату. Хоть по северному пониманию темнота зимой – не обязательно вечер, а только искать спуск в подземелье лучше было при свете. И Конопатая поторапливала всех, помогая отстающему Захару.

Тайга, наконец, расступилась. Впереди был спуск в низину, за которым подъем и спящие под снегом городские окраины.

– Должен быть люк, – сказал Кирюха. – Где-то здесь. Смотрите лучше!

Они топтались, постепенно расширяя круг поисков, распинывая свежий снег, нападавший за эти дни. Следов, конечно, не сохранилось, да и свои пометки Крил с Дашкой делать побоялись, не хотели привлекать внимание посторонних ко входу в тоннель. Большелодочник уже успел пожалеть об этом, когда за его спиной что-то скрипнуло. Он обернулся.

Один из охотников стоял в нескольких шагах от него, почти в том месте, где перед этим прошел и сам Крил. Охотник держал приподнятую створку люка, скрывавшего круглый вход в темноту подземелья.

– Молодец, Жилявый! – похвалил его Говорящий с небом.

Первой помогли спуститься Дашке, за ней последовали оба охотника, их хозяин, наконец Вайсман – с кряхтеньем и ругательствами. Последним, закрывая за собой люк, нырнул в подземелье Крил.

Включили приготовленный на этот случай фонарик, двинулись вперед по бетонной кишке. Кирюхе все казалось знакомым, но оттого и жутким. В памяти то и дело всплывало темное видение: поднимающийся с четырех конечностей силуэт, а потом – черная, не успевшая снова стать человеческой, рука Конопатой.