"Фантастика 2025-102". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Кристаллы продолжали светиться зеленым. Дамир нахмурился, его пальцы забарабанили по столу.
— У меня нет цели убивать тебя, Дамир, — продолжил я спокойно. — Как нет цели вредить другим иномирцам. Попав в этот мир, я получил тело юноши — слабое, с едва теплящимся магическим ядром. Пришлось приложить немало усилий, чтобы раскачать его дар, усилить резерв…
— Что ты сделаешь, когда вернутся все воспоминания? — спросил Дамир. — Когда ты вспомнишь, сколько жизней забрал? Сколько городов сжег? Может, ты снова начнешь убивать тысячами, превращать живых в мертвых кукол для своих экспериментов?
Я
— Знаешь, что самое интересное в перерождении? — мой голос звучал спокойно, несмотря на обвинения. — Это шанс начать заново. Не важно, кем я был — убийцей, спасителем, монстром или героем. Здесь и сейчас я могу выбрать, кем стать.
Кристаллы вспыхнули ярким зеленым светом.
— Допустим, — Дамир наклонился ближе, его глаза буквально впивались в мое лицо. — Но что, если твоя истинная натура возьмет верх?
— Моя «истинная натура», как ты выразился, — я позволил себе легкую усмешку, — это то, что я выбираю здесь и сейчас. Не тени прошлого, не чужие страхи, а мои собственные решения.
Повисла тяжелая пауза. Дамир смотрел на меня долгим, изучающим взглядом. Наконец, он молча подошел и начал отстегивать ремни.
— Если бы не один эльф из моего прошлого, — произнес он, освобождая последний ремень, — если бы не её слова перед смертью о том, что каждая душа заслуживает второго шанса… — он выпрямился, глядя на меня сверху вниз с ледяным спокойствием. — Я бы даже не дал тебе возможности объясниться. Просто убил бы на месте…
В темной комнате женского общежития тускло светился экран ноутбука, отбрасывая призрачные блики на лицо Эльзы. На экране возвышалась фигура Юсупова Евгения Олеговича.
— Докладывайте, — его голос звучал так, словно он делал одолжение, снизойдя до этого разговора.
— Мы… возникли осложнения, — Эльза нервно теребила кончик белой косички. — Дамир попытался спровоцировать Волконского на конфликт, заманить в ловушку, но… — она запнулась, подбирая слова. — Все пошло не по плану.
— Неужели? — иронично спросил Юсупов.
— Он оказался… не таким, как мы ожидали, — Эльза подалась вперед. — Очень грамотный, расчетливый. Когда мы загнали его в угол, он не стал нападать или защищаться. Вместо этого… он начал переговоры. И сумел убедить нас, что ему абсолютно безразлична разница в цвете стержней.
— Любопытно, — Юсупов сложил пальцы домиком. В тусклом свете экрана его перстни тускло поблескивали. — Продолжайте.
— Он прошел проверку на детекторе лжи. Добровольно. И знаете, что самое странное? Он ничего не обещал, не клялся в верности, не пытался выторговать себе безопасность. Просто… сказал, что помнит только предательство и смерть.
Юсупов откинулся в кресле, и по его губам скользнула едва заметная улыбка:
— Знаете, Эльза… похоже, наш юный друг в прошлой жизни был не просто воином. Такой подход к переговорам… — он сделал паузу, словно смакуя мысль. — Он говорит как человек, привыкший править. Заметьте, ни одного прямого обещания, ни одной конкретной гарантии. Только рассуждения о чувствах и неполной памяти. Изящно… очень изящно.
Он побарабанил пальцами по столу:
— Либо перед нами дипломат, либо… — его глаза сузились, — действительно кто-то, кто стоял намного выше простого воина в иерархии
того мира. И если это так… игра становится гораздо интереснее.Экран погас, оставив Эльзу в темноте…
Проснулся я с весьма скверным настроением. Впрочем, одна мысль все же поднимала его — сегодня пятница, а значит в столовой будет моя любимая запеканка и тот самый вишневый компот, от которого сводит челюсть. Маленькие радости скрашивают даже самое паршивое утро.
После утренних процедур мы с Костей и компанией рыжих близнецов двинулись на завтрак. И да — аромат свежеиспеченной картофельной запеканки с мясным фаршем и хрустящей сырной корочкой встретил нас еще в коридоре.
Ирину я заметил издалека — она сидела за столом в центре столовой, и вокруг образовалась настоящая зона отчуждения. Любой, кто пытался приблизиться к «её» территории, мгновенно менял траекторию движения, напоровшись на убийственный взгляд. Талант, ничего не скажешь — умудриться одними глазами создать вокруг себя периметр безопасности.
Мы, естественно, направились прямиком к ней — было очевидно, для кого она держала оборону над свободными местами.
— Где были, что делали? — выпалила она, не дав мне даже толком опуститься на стул.
— Да решали небольшие проблемки, — я пожал плечами, утаскивая с её подноса кусочек сыра.
Ирина прищурилась, и на секунду мне показалось, что сейчас начнется допрос с пристрастием. Но она лишь поджала губы:
— Что делаешь завтра? Суббота все-таки. Может, есть желание встретиться с моим дедом, пообщаться?
— Нет, — я покачал головой. — У меня родовые дела. Очень важные. К тому же, я обещал Косте, что если останется время, мы навестим его семью.
Ирина медленно, очень медленно положила столовые приборы. В её движениях читалось то особое спокойствие, которое бывает перед бурей. Но она лишь кивнула, явно загоняя недовольство куда-то глубоко внутрь:
— Ну хорошо.
Она поднялась и ушла, оставив нетронутый завтрак. Костя тут же подтянул к себе её поднос с видом человека, выигравшего в лотерею:
— Ну что, приступим к трапезе?
В столовую вошел Северов — вроде уже бодрый, но какой-то дерганый. Его тут же окружили другие преподаватели, наперебой поздравляя с выпиской из медицинского корпуса и возвращением к работе. Они всей толпой направились к преподавательскому столу.
До меня долетали обрывки разговоров — Северов действительно ничего не помнил о случившемся. А преподаватели, как стервятники, кружили вокруг него с расспросами. Кто-то интересовался деталями нападения, кто-то — самочувствием, но большинство явно пыталось выведать подробности о том, что же произошло в заброшенном крыле.
Мимо их стола к своему месту прошел Полозов, на ходу ведя не очень приятный разговор по телефону. Его лицо выражало крайнюю степень раздражения.
Хм, что-то они оба какие-то нервные. Я наблюдал за преподавателями, машинально попивая компот. И Северов… и Полозов весь на взводе. Странно это всё…
Столовая постепенно пустела — мы оказались последними посетителями, потому что Костя, по своему обыкновению, построил глазки пожилой кухарке и выпросил дополнительную порцию. Когда он наконец расправился с добавкой, мы тоже направились к выходу.