"Фантастика 2025-102". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
— Их здесь нет, — доложил один из разведчиков. — Но я нашёл место, похожее на обратный портал. Странное свечение между колоннами вон там.
Мы осторожно приблизились к указанному месту. Между двумя полуразрушенными колоннами пространство словно плавилось. Это определённо был портал — наш путь домой.
— Все готовы? — спросил я, оглядывая команду.
Они кивнули, и мы шагнули в переливающийся свет.
Мы вернулись туда же, откуда начали — к разрушенному особняку. Но сейчас от него не осталось почти ничего — лишь воронка в земле и обломки стен по периметру. Рассвет окрашивал
— Мы вернулись, — выдохнула Катя, опускаясь на колени от усталости.
Я медленно обвёл взглядом разрушенный особняк, пытаясь осмыслить всё, что произошло. Странная смесь воспоминаний — моих и Спиро — перемешалась в голове.
Мы собрали раненых и двинулись в обратный путь.
Есть особый сорт аристократов, чьи фамилии веками произносились шёпотом. Таким был Рюменский… он потомственный аристократ, а не нувориш, породистый скакун, а не деревенская клячя.
Овальный кабинет князя Рюминского. Выглядел не просто дорогим — неприлично роскошным. Каждая деталь кричала не столько о богатстве, сколько о власти. О той самой власти, которая позволяет себе не оправдываться, не объяснять и уж точно не спрашивать разрешения.
Стены были отделаны панелями из цельного дуба, чей возраст исчислялся столетиями. Древесина, некогда светлая, впитала патину времени и потемнела до глубокого медово-коричневого оттенка. Искусная резьба на панелях изображала сцены охоты и битв, в которых Рюминские неизменно выходили победителями.
Между панелями, в специальных нишах, красовались трофеи. Головы редчайших зверей, чья кровь пролилась от руки хозяина кабинета или его предков.
В центре кабинета расположился массивный стол, вырезанный из цельного куска мореного дуба. Его столешница была инкрустирована золотом и серебром, образующими герб Рюминских — оленя на фоне восходящего солнца. Вокруг стола стояли кресла, обитые красной кожей с золотыми заклёпками — по одному на каждого из двенадцати вассальных князей, обязанных являться на зов своего сюзерена.
Сам князь Рюминский, мужчина лет пятидесяти с остатками некогда роскошной шевелюры, расслабленно полулежал в своём кресле. Его длинные пальцы, унизанные перстнями с родовыми камнями, лениво поглаживали подлокотники. Глаза, серые и холодные, как январский лёд, были прикрыты от удовольствия.
За спиной князя, массируя его напряжённые плечи, стояла девушка — наложница, любимая игрушка на этот месяц. Смуглая, с каскадом иссиня-чёрных волос, струящихся до самых бёдер, она представляла собой классический образец южной красоты. Длинная шея, плавно переходящая в открытые плечи. Изгиб талии, подчёркнутый полупрозрачным платьем из белоснежного шёлка. Высокая грудь, чуть колыхающаяся при каждом движении рук.
Князь млел под её умелыми пальчиками, когда дверь кабинета с грохотом распахнулась. На пороге стоял слуга — бледный, запыхавшийся, с диким взглядом человека, принёсшего новости, способные стоить ему головы.
— Милорд! — выпалил он, падая на одно колено. — Ужасные вести!
Рюминский поморщился.
— Надеюсь, это что-то действительно важное, Горохов. — процедил он.
Слуга сглотнул, комкая в руках расшитую
золотом шапку.— От вашей гвардии… от всего отряда… почти никого не осталось, милорд, — выдавил он. — Только один солдат вернулся. Капитан Лазарев. На нём нет живого места.
Князь медленно выпрямился в кресле. Девушка за его спиной застыла, перестав массировать плечи.
— Что? — тихо переспросил Рюминский. — Повтори.
— Портал, милорд, — дрожащим голосом продолжил слуга. — Огромный, невиданной силы. Он возник в поместье, где укрывался и держал осаду Анатолий Волконский.
— Отойди, — резко бросил князь девушке, даже не обернувшись. — Вон отсюда.
Красавица тут же отпрянула, беззвучно скользнув к двери и исчезнув.
Рюминский встал, в два шага оказавшись перед слугой, и схватил его за грудки.
— Откуда там взялся такой мощный портал? — прорычал он, встряхивая несчастного, как тряпичную куклу.
— Капитан… к-капитан говорит, что это Анатолий Волконский или кто-то из его людей, — пролепетал слуга. — Они активировали какой-то запрещённый артефакт… раскрыли разлом между мирами…
Князь отпустил слугу, от чего тот рухнул на пол, и задумчиво прошёлся по кабинету, заложив руки за спину. По его сосредоточенному лицу пробегали желваки.
— Ничего, — наконец произнёс он неожиданно спокойным тоном. — Любого воина можно заменить.
Он повернулся к слуге, который всё ещё стоял на коленях, боясь подняться.
— Немедленно свяжитесь со всеми вассалами, — скомандовал князь. — Мне нужны их воины. К утру у меня должна быть новая армия. Наймите наёмников, поднимите княжеский резерв, делайте что хотите — но она должна быть лучшей! Любые деньги, любые ресурсы, но, чтобы завтра к утру у меня была армия!
— Да, милорд, — пробормотал слуга, пятясь к выходу.
— И ещё, — добавил Рюминский, когда тот уже был у двери. — Отправьте людей на поиски Анатолия Волконского. Живым или мёртвым, мне всё равно. Я хочу знать, что с ним стало.
Когда слуга исчез, князь вернулся к своему креслу и тяжело опустился в него. Его пальцы машинально потянулись к золотому колокольчику, лежавшему на столе. Один звон — и в кабинет тут же вошла та же девушка, что массировала ему плечи.
— Продолжай, — коротко бросил князь, откидываясь на спинку. — И принеси мой любимый коньяк.
Лютера стояла у окна, наблюдая за тем, как багровый закат медленно тонет в чернильной тьме. Плотно сжатые губы и пальцы, барабанящие по подоконнику, выдавали нетерпение и раздражение. Одна за другой проваливались её попытки найти Страйкера. Как будто он испарился, растворился в воздухе.
В отражении окна она заметила движение — неуловимое, почти призрачное. Не оборачиваясь, Лютера произнесла:
— Докладывай, Лейла.
Тишина длилась ровно три удара сердца, после чего из тени бесшумно выступила хрупкая фигурка. Лейла, её лучшая ищейка, всегда появлялась именно так — словно возникала из ниоткуда.
— Вернулся разведчик с докладом. Его нет, госпожа, — тихий произнесла Лейла. — Страйкера нигде не могут найти.
Я этого ожидала, — процедила Лютера, оборачиваясь. — Что с Волконскими?