"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
Он нашёл храм.
Специализация монаха не самая простая. Только посвятив свой аватар вере, можно выжать из него максимум. Но храмы в Юмироне, городе-колыбели ходоков, не прельщали Аркина. Бог солнца, богиня земледелия, бог правосудия…
Лидер отряда жаждал другого.
И будто откликаясь на эти его мысли, порыв ветра потушил факел.
Монах просто опустил руку и расслабил пальцы. Источающая дым и запах горящей смолы деревяшка упала на ступеньки, а затем и в воду, привнеся в гул сотен мух своё шипение.
Он шагнул к трупам. В мутную, зловонную воду, омывающею окровавленный
Сложив руки в молитвенном жесте и не отвлекаясь на воду, которая касалась его груди, он начал своё обращение:
— Я вижу твой знак. Я здесь. Я готов слушать. Я готов служить. Покажи мне. Направь меня. Открой мне своё имя.
Ничего не происходило. Но Аркин тратил накопленную энергию и продолжал шептать:
— Я здесь. Я готов слушать. Я готов служить. Покажи мне. Направь меня. Открой мне свои имя. Я вижу твой знак.
Всё началось со смены освещения. Свет из пролома над головой монаха померк и могло бы показаться, что это просто очередная туча нависла над руинами, если бы сумрак не сменился полной темнотой. В лицо монаха ударил резкий порыв ветра и по воде пошла рябь.
Аркин не менял позы. Не раскрывал глаза. И не переставал молиться.
Жужжащий хор крылатых созданий, что ползали по склизким ранам трупов, продолжал гипнотически гудеть, пока не превратился в гул совсем иного рода.
В гул молитвы.
Новый порыв ветра заставил монаха дёрнуться, сжаться и наклонить голову. Аркина затрясло. Из его носа брызнула кровь, но он не прекратил шептать. Энергия в резервуаре его аватара давно кончилась и несмотря на завышенный интеллект он провалил проверку безумием, из-за чего получил ментальный урон. Не критичный, но болезненный и путающий мысли.
А затем всё изменилось.
Не было больше воды и ветра, лишь гул голосов десятков монахов, преклонивших колени перед статуями. Аркин с ошеломлением воззрился на окружающих его людей. Коленопреклонённых, в разнообразных робах и неизменных капюшонах.
Храм изменился. Теперь он был хорошо освещён и ухожен. Обломки уступили место восьмёрке целых статуй. Но стоило ему поднять на них взгляд, он был тут же ослеплён ярким светом, а когда проморгался…
… в храме стало жарко.
Пламя, крики, мечущиеся по стенам тени. Рёв безумцев и отрывистые команды. На постаменте у статуй лежали убитые монахи и там же сгрудились люди. На глазах Аркина они потянули за верёвки и совместными усилиями свалили одну из статуй разбивая её о каменные ступени.
Рёв ликующий толпы, поперхнулся порывом ветра.
Погасли факелы и жаровни, безумцы замолчали. Но прежде, чем мрак накрыл их головы непроницаемым покрывалом, Аркин увидел уцелевшую статую и услышал имя:
— Риордан…
Темнота взорвалась криками боли.
— Медяк!
Старик сплюнул, вытянул руку и только затем разглядел странные шкуры, обвязанные верёвкой и источающие неприятный запах, закреплённые на рюкзаке незнакомца. Переведя взгляд ниже,
он увидел отрубленную голову тэклита, висящую рядом со шкурами, на внешних петлях рюкзака.Брови седого крестьянина полезли вверх. Рука отдёрнулась и вытерев её о собственную рубаху он промямлил, не переставая тискать копьё:
— Милсдарь?
В ответ раздалось хриплое:
— Мы дадим тебе два медяка если покажешь, где тут дом старосты.
Народ в деревне жил хоть и угрюмый, но не глупый. Один только факт наличия отрубленной головы элитного монстра повысил репутацию ходока в глазах крестьянина с безразличия до интереса. Страх и удивление сменились желанием наживы.
Грязная пятерня сторожа ткнула нестриженным ногтем в левую от ворот сторону:
— Там, стало быть, староста. Но сейчас наверняка в гостевом доме, мёд пьёт.
На словах «мёд пьёт» незамысловатый сторож калитки облизал губы.
Говорящий за мёртвых сунул ему два медяка и прошёл мимо. Вывеска гостевого дома была видна издалека. Ноги аватара давно гудели, поднялась температура и болело горло. Схватка под ливнем и борьба в мутной воде всё же сделали своё дело.
Трёхликий не прошёл проверку здоровьем и заболел.
Высушенная на костре одежда и горячий отвар не помогли. Лишь замедлили простуду, которая уже вцепилась в его тело горячими пальцами. Переполненный рюкзак, забитый трофеями доверху, и притороченные к нему вещи, высасывали из него силы словно губка.
Деревня выглядела мрачно. Покосившиеся дома, потемневшие от времени заборы и непролазная грязь под ногами после дождя. Мелкая морось, пришедшая на смену полноценному дождю, держала волосы убийцы мокрыми, превращая их в безобразные сосульки, липнущие ко лбу.
Зайдя в таверну, говорящий за двоих на ходу скользнул взглядом по ходокам и неписям расположившимся в зале и прошёл к стойке:
— Мы хотим комнату. Горячую еду с мясом. Кувшин с солёным бульоном и обмыться.
Хозяйка гостевого дома кивнула и окинув взглядом страшные трофеи незнакомца смахнула со стойки крошки:
— Крикну девок, нагреют тебе воды в бочке. Расплатиться-то есть чем?
На стол легла серебряная монета, произведя буквально волшебную метаморфозу.
— Милсдарь будет доволен. — Хмурая, дородная женщина растеклась в улыбке. Взяла монету, надкусила и улыбнулась ещё шире. — Девочек не желаете?
Вероятность не пройти проверку здоровьем и подцепить заразу от одной из местных крестьянок, которых пользуют не только ходоки, но и неписи, просто не стоила риска.
— Комната. Хорошая еда. Бочка.
Крестьянка пожала плечами:
— Как скажете милсдарь. Второй этаж, до конца по коридору и направо. Четвёртая дверь, мимо не пройдёте.
Трёхликий взял протянутый ему ключ, развернулся, поймал на себе взгляд нескольких ходоков и неписей, но не реагируя поднялся наверх, по скрипящим ступенькам лестницы. Личность ходока в нём испытала непередаваемые эмоции, когда тяжёлый рюкзак был снят и поставлен в угол комнаты. В помещении, которое он арендовал, кроме единственной лавки и соломенного матраса ничего не было. Но даже такие удобства были лучше, чем сырая земля и мешок под головой.