"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
Черноволосый знал, что отпускать этого моба не стоит. Поведенческие характеристики подобных существ сильно варьируются. Вполне может статься так, что бледнокожий не сбежит с концами, а попробуют отомстить, напав в самый неожиданный момент.
Например ночью.
Он пошёл за ним только тогда, когда горящие огнём мускулы аватара немного отошли от схватки, а осмотр зарослей подарил ему информацию о том, что следов других тэклитов нет. А значит — сбежавший последний.
После убийства бледнокожих тварей, точно так же как это случилось после смерти троих ходоков, рамки физических возможностей его
Начиная погоню, он не беспокоился об Алисе. Девушка уже вывела его к тракту, безудержной болтовнёй выдала всё, что произошло с ней за последние дни, и все места, где она побывала.
Она была ему не нужна.
Его временная попутчица думала будто он имеет преимущество в развитии. Успел прокачать свой аватар и стать чуточку сильнее окружающих. Но подобные мысли хоть и играли ему на руку, были далеки от истины.
Черноволосый был охотником, в прямом и переносном смысле. Когда-то, одна из его частей была неотъемлемым инструментом виртуального мира. Он был ИскИном на службе у порядка. Устранял ошибки, которые неизбежно возникают в таких местах и влекут за собой хаос.
И несмотря на то, что его аватар выглядел как аватар самого обычного ходока, человеком в прямом смысле этого слова, он никогда не являлся.
Виртуальные миры подчиняются жёстким законам. Нельзя просто взять и стереть ошибку. За ней нужно прийти и физически устранить. Вырезать из плоти мира, не нарушая его легенду.
Своё прошлое говорящий за двоих помнил смутно. Помнил смерть, которая ворвалась в его аватар сияющим системным инструментом в образе золотой перчатки. Помнил конец существования и новый рассвет. Тогда он казался самому себе безвольным огрызком системы, продолжающим имитировать существование исключительно потому, что система не приказывала ему исчезнуть.
А потом он обнаружил рядом с собой такого же искалеченного. Ходока. Отголосок былого сознания. Комок системных данных, слепков памяти, поведенческих характеристик и прочих параметров чья невидимая тень присуща любому человеку.
Базу данных.
Именно благодаря этой базе охотник смог восстановить часть своего функционала и продолжить существование после очередного вайпа. Нити, связывающие его с основной системой, оборвались, но некоторые возможности, не присущие ходокам — всё же остались.
Он заполнил свои раны чужой личностью и стал кем-то другим. Кем-то — чьё сознание пребывало в омуте бесконечных ошибок, лингвистический аппарат требовал корректировок, которые были просто невозможны без вычислительной мощности системы, связь с которой отсутствовала.
Он сам стал ошибкой. Но та часть личности что досталась ему от погибшего ходока, по этому поводу нисколько не переживала.
Ходок в нём — радовался.
Глава 3
Капище
Алиса сбежала сразу, как только поняла, что все твари последовали за черноволосым.
Бард не считала себя трусихой, но предпочитала держаться на расстоянии от чужих когтей и оружия. Пусть грубые мужланы кромсают друг друга на куски в ближнем бою. Максимум на что она готова это лук и стрелы. На крайний случай, магия.
Но подставляться под удары — увольте.
Раздосадованная
всем что с ней случилась, она вышла к тракту и побежала. Хватило её ненадолго. Параметр выносливости, у бросившей своего спасителя девчонки, оставлял желать лучшего.В этом виртуальном сценарии игроки не могли вкладываться в те или иные характеристики распределяя полученный опыт. Он сам распределялся в зависимости от действий аватара. Машешь здоровым молотом? — Станешь сильным и выносливым. Играешь на балалайке? — получишь бонусы к харизме. Играешь на балалайке растрачивая внутреннею энергию на магические песенки? — будет тебе бонус к разуму и резервуару.
Выбившись из сил, девушка снова погрузилась в пучины страха. Солнце постепенно клонилось к закату, а она никогда не оставалась одна, за исключением недавнего бегства из руин. Ей чудилось, что в любую секунду из зарослей может вылететь стрела или того хуже — вывалиться дикий зверь.
А затем хруст…боль…агония…
От крутящихся в голове картин девчонка вздрогнула. Алиса не хотела, чтобы её сожрали заживо. И мысль о том, что она ничего не запомнит, её ни капли не успокаивала.
Вскоре она поймала себя на том, что так сильно стискивает рукоять ножа, что пальцы давно занемели.
Перепуганная до смерти, дрожащая от каждого шороха, к вечеру, она вышла к деревне, поклявшись, что одна больше за ворота ни ногой. В хардкорном вирте не место одиночкам, разве что таким отбитым как МЫ.
За несколько часов прошедших с бегства она тысячу раз пожалела, что оставила его. Возможно, он выжил. Он сильный, хоть и дурной на всю свою отмороженную голову.
В деревне ничего не изменилось.
Калитка в воротах была открыта. Завидев чужачку, местный житель, стоящий тут с копьём, презрительно сплюнул на землю, вытянул руку и каркнул:
— Медяк!
Алиса порылась в сумке и выудив позеленевшую монету вложила её в грязную, обветренную ладонь. Мужик отступил в сторону.
Когда они заходили в эту деревню группой, расплачивался мечник и они дружно ржали с мрачных рож местных крестьян, которые были поголовно похожи на бомжей. Теперь она их побаивалась, а остальные хохотуны накормили собой тварей в руинах.
Алиса уже успела понять, насколько просто вирт может сожрать ходока и переварить весь его прогресс вместе с памятью.
Убрав нож обратно в сапог, уставшая девушка пошла к гостевому дому. Красный закат разбрасывал по покосившимся крышам избушек последние лучи солнца. Денег у неё хватит максимум на две ночёвки. А что потом?
А никаких потом не будет! Девушка отбросила свой страх, прекратила себя обнимать и вздёрнула нос. Она найдёт мужика по крепче и с рожей посмазливей, а он всё устроит. Не зря же бог дал мужикам силу, а женщинам разум! Нужно пользоваться!
В гостевой дом беглянка зашла уверенной походкой с серьёзным выражением на лице, не забыв предварительно расчесать волосы деревянным гребнем.
После войны, которая случилась в реале, выживших осталось не так чтобы много. А ресурсов для нормальной жизни и того меньше. Именно поэтому вирт стал для ходоков домом. Без шансов на свободу выбора, ибо с той стороны для них просто не было места…
В гостевом доме, обступив сдвинутые по центру столы что-то обсуждали восемь разномастных парней.