"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36

— И что, даже валюту можно просто так продавать и покупать? Да уж, дела… — сказал он наконец. — А у меня приятель так на «бабочку» попал…

— Куда? — удивленно переспросила я.

— Да на статью такую, восемьдесят восьмую… «Бабочкой» ее в народе зовут. Он все мечту лелеял — перебраться жить в Америку. Где-то менял потихоньку доллары и копил. А потом попался… Так что не скоро он теперь Америку увидит…

«Ничего, — подумала я. — Еще каких-то пятнадцать лет — и в Америку можно будет улететь насовсем совершенно легально. Некоторые так и сделают».

Ушел мой гость уже поздним вечером. Прощаясь, он смущенно спросил:

— Ну а дружить-то с тобой можно, Галя?

— Конечно! — охотно отозвалась я. — Зови меня Дашей, Иван Петрович. Мне так привычнее. Галей меня зовут там, куда я пока не вернулась. И еще не знаю, когда вернусь.

— Ну а я тогда — Джон! — рассмеялся Ваня и несмело обнял меня. — Чао, подруга! Я пошел!

Глава 18

— Ну что, Дарья Ивановна, завтра — решающий бой?

Мы с моей дражайшей приятельницей Катериной Михайловной и хозяйкой дома чаевничали. Тетя Люба, правда, слушала наш разговор вполуха — она следила за пирожками в печи, которые вот-вот уже должны были подойти. За окном стояла тьма, в которой не было видно ни зги, и отчаянно завывала метель. Градусов двадцать пять мороза, не меньше. До наступления 1978 года оставалось всего несколько дней… Климент Кузьмич по просьбе тети Любы услужливо сходил в ближайший лесочек и срубил небольшую елочку, которую мы уже нарядили в «зале». Появилась пушистая красавица и дома у Екатерины Михайловны, и в «предбаннике» нашей школы. Ребятня украсила ее самодельными снежинками и игрушками.

Председатель Аркадий Павлович, большой любитель живой природы, не стал рубить елку — просто наломал «для аромата» несколько пушистых еловых «лап».

Больше трех месяцев прошло с тех пор, как я, придя навестить Витю Дробышева, в травматологическом отделении московской больницы, встретила своего бывшего жениха Ваню. За это время произошла целая куча событий. Три месяца пролетели будто один большой день — яркий и насыщенный.

С бывшим женихом Ваней, теперешним Иваном Петровичем, мы стали дружить, как давние приятели. Узнав о моем семейном статусе, Иван, как порядочный человек, принял это как должное и не сдал делать никаких намеков и поползновений. Пару-тройку раз он заезжал ко мне домой в деревню — привозил на своей машине кое-какую канцелярию для школьников, которую я просила купить в Москве, материалы для поделок к новогоднему конкурсу и немного помогал нам с тетей Любой по хозяйству.

В деревне улыбчивый и добродушный доктор всем понравился. Весть о том, что это именно Иван Петрович поставил на ноги пострадавшего в драке Витю, разнеслась быстро, и все, кто встречал доктора по дороге, вежливо ему кланялись. Тетя Люба, которая, видимо, переживала, что я, то есть Даша, «не замужем», начала усердно мне его сватать и, как только за доктором закрылась дверь, тут же подбежала с советом:

— Ивановна, ты чего тормозишь-то? Смотри какой мужик хороший! И холостой. Тем более вы уже гуляли с ним когда-то, даже пожениться собирались… Говорят, первая любовь — самая крепкая. Мы вот с моим мужем покойным еще в школе за одной партой сидели. Как в седьмом классе взялись за руки, так больше и не расставались. Я больше ни на кого смотреть не смогла. Так что подумай, не дуркуй. Нельзя такой шанс упускать!

А еще мы как-то вместе с Ваней наведались в гости к Лиде с Андреем, которые жили в Москве. Мы прекрасно посидели и пообщались. Вчетвером нам было что вспомнить. И, конечно же, Лида, как и тетя Люба, сразу же обратила внимание, что Ваня — не женат, и возомнила себя сводницей.

— Слушай, — провожая меня в прихожую поздним вечером, заговорщически шепнула на ухо Лида. — А Ванька-то твой так до сих пор холостой и ходит… И ты вроде свободна! Слушай, а может, это все-таки судьба? Прямо сценарий для книги или для кино: они когда-то расстались, но встретились спустя двадцать лет и поняли, что жить не могут друг без друга…

«Может, и судьба, да только не моя», — подумала я и вежливо отшутилась:

— Будем посмотреть. Кто его знает, как кривая выведет…

Мне и впрямь очень хотелось, чтобы Ваня обрел свое счастье. Изо всех сил желала я счастья и доселе незнакомой мне Даше, которую я никогда не видела вживую, но в тело которой попадала уже пятый раз кряду. Но в другом, реальном, мире у меня уже была своя любимая семья.

Денька, сын продавщицы из сельпо Марины, давно поправился. В футболе он и правда показывал успехи, а посему мы с Катериной Михайловной решили, что надо дать мальчишке шанс осуществить свою мечту — стать футболистом. Теперь он трижды в неделю после уроков в школе бежал на электричку и ехал в столицу — заниматься в хорошей футбольной секции. Возвращался паренек домой уже ближе к одиннадцати вечера, измотанный, но совершенно счастливый.

Поправился и Витя. Мы с завучем покумекали и решили: если мальчишка с хорошими отметками окончит седьмой класс в Клюевке, то в восьмой он пойдет уже в нашу московскую школу. Так у него будет больше шансов получить хорошее образование и поступить в институт. Поначалу я, правда, сомневалась, стоит ли это делать. Все-таки Витя — единственный мужчина в доме — помогает матери, нянчит сестренок. Однако Климент Кузьмич, обычно всегда немногословный и предпочитающий не вмешиваться в наши с Катериной Михайловной разговоры, неожиданно высказал свое веское слово:

— Дарья Ивановна, пускай Витька в Москву едет. Ну что он здесь забыл, с его-то талантами? Он — парень молодой. Нечего ему в деревне киснуть. Пусть доучивается в нашей московской школе и поступает, куда хочет. Глядишь, и в люди выбьется. А здесь есть кому подсобить — мамка его с Семенычем, приятелем моим, уже два месяца как милуется. Соседи они. Тот тоже вдовец, они со школы еще приятельствуют. А тут я их у сельпо увидел — воркуют, как голубки. Глядишь, и поженятся скоро. Так что будет все в ажуре — дом без хозяина не останется.

— А жить-то Витя где будет? — с сомнением сказала я. — Он же не студент, а школьник, и общежитие ему не положено.

— А пускай у нас пока поживет, — выступила в защиту мнения мужа Катерина Михайловна. — У нас квартира пустует. За цветочками приглядит. Он парень приличный, толковый — от него проблем не будет. А в институт поступит — общежитие получит. В общем, видно будет…

Голова моя занята была не только учебными вопросами. Клуб, который мы когда-то задумали, уже вовсю работал. Действовал и краеведческий кружок, и кружок по радиоделу. Работала и столярная мастерская, которой заведовал Климент Кузьмич.

А еще предстояло важное событие. Мы готовились к большому новогоднему конкурсу, который устроило руководство райцентра. Участвовали целых десять близлежащих школ. Победителю светило получить главный приз — цветной телевизор! Готовились и дети, и взрослые.

Под руководством старенькой Евдокии Никитичны был создан хор бабушек, который вечером в библиотеке, выделенной под кружки для усердно разучивал русские народные песни. Как ни странно, деревенские мужики тоже приходили к старенькой учительнице заниматься музыкой. Так, например, однажды вечером, зайдя в библиотеку, я услышала, как Семеныч, товарищ Климента Кузьмича, старательно выводит: