"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
— Ты у меня одна заветная, другой не будет никогда…
— И с чего это вдруг у наших мужиков интерес к романсам проснулся, Катерина Михайловна, да еще такой активный? — изумленно спросила я, когда мы с Катериной Михайловной вечером в учительской занимались утверждением программы для конкурса.
— А Вы, Дарья Ивановна, будто не знаете? — хитро подмигнула мне подруга. — Али не слышали, что женщины ушами любят? Наши местные дамы — с норовом, от такой и вилами по хребтине огрести можно. А вот споет такой суровой женщине муж вечерком романс — она и ласковой станет… Все же ласки хотят. А доброе слово и кошке приятно…
— Хитро! — рассмеялась я. — Что ж, пусть романсы способствуют укреплению
— Идет, Дарья Ивановна, идет… уже практически все готово! — Катерина Михайловна сосредоточенно разбирала бумаги. — Вот смотрите: сначала у нас выступают младшие классы с новогодними песенками. Потом — средние — они спектакль ставят. Зина наша, которая суп вылила, стихи читает отменно. Ей бы в театральный поступить! А еще отдельная рубрика есть — родители учеников выступят. Кто споет, кто стихи прочитает. Кстати, еще будет выставка в холле, по истории края. Можно будет выставлять экспонат. Историк и географ с ребятами осенью по лесу походили, много чего с военных лет нашли… Целый стол подготовили к выставке! А еще Лев Ефимович в архивах покопался, там тоже много всего интересного нарыл. В общем, мы по всем фронтам готовы! Все шансы на победу есть.
— Готовы-то готовы, Катерина Михайловна… — задумчиво сказала я, просматривая программу. — Да только маловато этого. Все это будет и у других! Нужна какая-то «киллерфича»…
— Что? — переспросила в изумлении подруга.
Я прикусила язык. «Киллерфичой» называл какую-то крутую фишку мой супруг, программист Гоша. От него я и переняла это словечко, чуть не выдав себя сейчас.
— Фишечка нужна, что-то особенное, — поправилась я. — То, что отличит нас от других. Слушайте, Катерина Михайловна! А почему бы нам не объединить детей и родителей, учителей и учеников? Зачем им отдельно-то выступать? А? Пусть выступают вместе! Дескать, смотрите мы какие, болеем за общее дело — за школу!
— Ого! — оживилась подруга. — Вот это мысль! А и правда, почему нет? Вот смотрите, географ наш танцует прекрасно. Кузьмич мой говорит, что он в юности на танцплощадках звездой был! Так пусть он с нашими орлами и подготовит какой-нибудь танец. Здорово! И родители с детьми могут выступить! Только репертуар чуток поменять надо. Пойду-ка в библиотеку, там, кажется, Евдокия Никитична еще работает.
Так пролетели еще несколько дней. Утром, в день конкурса, я проснулась рано. Ехать в райцентр мы должны были вместе с Катериной Михайловной и другими учителями. Председатель Аркадий Павлович организовал для всех нас несколько автобусов. В них еле-еле впихнулись все желающие: учителя, дети и родители. Сам председатель, конечно же, тоже поехал.
— Буду болеть за всех нас, Дарья Ивановна! — взволнованно сказал он и вытер мокрый лоб. — Ек-макарек, я так в жизни не волновался! Кажется, я так потел, только когда у родителей своей ненаглядной ее руки просил…
«Только бы никто не сбился, только бы все прошло хорошо», — отчаянно надеялась я, сидя в переполненном душном зале рядом с Катериной Михайловной и наблюдая за своими подопечными.
Открыла выступление нашей школы Зина. Деревенская девчушка совершенно не волновалась, выступая перед залом, где сидели больше сотни человек. Она будто родилась на сцене: в красивом концертном платье, которое ей все за неделю сшила тетя Люба, Зина отлично прочитала стихотворение, вызвав улыбки у строгого жюри.
Замечательно выступил и наш географ, который мастерски отбивал чечетку вместе со своими орлами — семиклассниками. Не упал в грязь и Климент Кузьмич — на пару с одним из родителей он под гармошку исполнил новогодние частушки.
А в конце конкурса выступил
совместный хор, которым руководила старенькая Евдокия Никитична. Родители и учителя встали сзади, а ученики — впереди. Удивил и наш скромняга Лев Ефимович — это именно он всего за несколько дней написал все тексты, с которыми мы выступали…Наша ставка сыграла. Идея соединить выступления родителей, учителей и учеников была встречена жюри на ура. Строгий председатель — грузный усатый дядечка — потряс мне руку и сказал много приятных и теплых слов. Тут же к нам с Аркадием Павловичем подлетел и репортер — тот самый паренек, который когда-то фотографировал нас первого сентября, а потом вынюхивал подробности деревенской драки с поножовщиной.
— Можно всего пару слов?
— А пожалуйста! — пожала я плечами. — С удовольствием. Вот теперь нам есть что рассказать. Записывайте. Только Вы блокнотик-то побольше лучше бы взяли, а то все не поместится. Да, Аркадий Павлович?
— Конечно, — подтвердил председатель. — Значит, так, записывайте: у нас в деревне успешно работает клуб для детей и взрослых. Действуют кружки макраме, бисероплетения, детский и взрослый хор, кружок радиотехники… Все так, Дарья Ивановна?
— Точно так, — подтвердила я и важно продолжила: — Мы используем качественно новый подход к образованию — дети и взрослые должны общаться. Учителю не следует отгораживаться от учеников. Ведь не зря говорят: «Нет такого ребенка, который не хотел бы стать взрослым, и нет такого взрослого, который бы не хотел стать ребенком».
Парнишка-репортер, обалдев от радости, что напишет сенсационный репортаж, наспех строчил у себя в блокнотике. Несколько членов жюри подошли к нам с Аркадием Павловичем и выразили свое восхищение. Так доселе никому не известная школа в деревне Клюевка стала центром всеобщего внимания.
Обратно вместе с нами поехал заветный приз — телевизор. Впервые за много-много дней я наконец-то выдохнула и блаженно дремала на сиденье автобуса.
До дома я добралась совершенно вымотанной, но очень довольной. Мы выиграли! Цель была достигнута. Теперь деревня Клюевка известна в первую очередь не драками с поножовщиной, а школой, где практикуется «инновационный подход к образованию». Именно эту фразу для важности я заставила записать шустрого репортера. Ушел он радостным по уши — видимо, предвкушал награду за любопытный и не затасканный материал.
В окошке комнаты тети Любы горел свет. Отлично! Значит, она уже вернулась из поездки к родственнице и, наверное, уже напекла пирогов. Сейчас почаевничаем. Однако, кинув взгляд на окно, я замерла, как вкопанная.
За столом, там, где мы обычно сидели с тетей Любой, расположились двое. Одного из присутствующих я хорошо знала. Это был Иван Петрович, Ваня, он же — бывший стиляга Джон. Немного волнуясь, он держал за руку вторую гостью и что-то ей говорил…
Настоящая Дарья Ивановна Кислицына внимательно смотрела на Ивана Петровича и нежно улыбалась… Улыбалась не как давнишнему приятелю, а как мужчине, к которому у нее был женский интерес. А я… я будто смотрела на себя со стороны. Никакой ревности я не ощущала. Напротив, я была безмерно рада за тех двоих, которые наконец обрели свое долгожданное счастье.
Ну вот и все! Неужто пазл сложился? А куда же теперь идти мне?
И тут мне в голову пришла одна мысль.
В окне деревенской библиотеки тоже горел свет. Постучав, я вошла. Старичок Андрей Петрович сидел за столом и, уронив голову на руки, негромко храпел… Я не стала его будить. Кинув осторожный взгляд на своего «проводника» в СССР, я, стараясь не топать, аккуратно взяла в руки стоящий рядом с ним ночник (удивительно похожий на тот, который я когда-то купила на «Уделке»), потерла его и зажмурилась.