"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
Мы сходили в столовую, где Мария Петровна, подмигнув, собрала нам целую корзину вкусностей для пикника. Я уже собирался активировать телепорт в Таиланд — помнил там отличный уединённый пляж, о чем сказал Кире…
Но сначала решил проверить место «взглядом в будущее» — полезная привычка, не раз спасавшая жизнь. И чуть не выпрыгнул из видения! Еле удержал контроль, быстро накинул скрыт и сделал несколько прыжков в сторону, чтобы лучше рассмотреть…
То, что я увидел, заставило волосы встать дыбом. Прямо на пляже и в прилегающих джунглях кишмя кишели такие твари, что в страшном сне не привидятся. И пусть
Первое, что бросилось в глаза — огромные змеи-многоножки. Представьте себе змею длиной метров двадцать, но вместо обычного брюха — ряды членистых ног, как у сороконожки. Они двигались волнообразно, перебирая сотнями конечностей, и от одного этого зрелища к горлу подкатывала тошнота.
Рядом с ними сновали крысы размером с небольшой автомобиль. Но самым жутким был их хвост — на конце располагалась костяная булава, точь-в-точь как у анкилозавра. Твари размахивали этим оружием с пугающей лёгкостью, походя разбивая стволы деревьев.
Повсюду сновали гигантские насекомые — каждое размером с крупную собаку. Богомолы с лезвиями-лапами, пауки с мерцающими глазами, какие-то жуки с хитиновой бронёй… Они деловито сновали туда-сюда, периодически вступая в схватки друг с другом.
Но настоящий ужас вызывали обезьяны. Эти твари выросли не до размеров Кинг-Конга, конечно, но пятиметровый рост впечатлял. А уж их внешний вид… Одна была покрыта какими-то светящимися наростами, у другой вместо шерсти росли шипы, третья щеголяла дополнительной парой рук. Некоторые имели несколько голов, другие — хвосты с ядовитыми жалами.
Они передвигались по деревьям и земле с пугающей грацией, явно охотясь группами. Интеллект в их глазах совсем не походил на обычную обезьянью сообразительность — там читалась какая-то извращённая, хищная мудрость.
Я поспешно вышел из видения:
— Кира, — покачал головой, — придётся менять планы. Слишком долго зачищать придётся, оно того не стоит.
И подробно описал ей увиденное. Она поёжилась:
— Да уж, экзотическая страна стала ещё экзотичнее… Ладно, у нас же есть запасной вариант?
— Конечно, — я улыбнулся. — Давай туда же, куда мы в прошлый раз были? По крайней мере днём там относительно безопасно.
Активировал телепорт, перенося нас в уже изученное и проверенное место. Может, не такое живописное как тайский пляж, но зато без сюрпризов в виде мутировавшей фауны. Иногда лучше выбрать что-то попроще, но надёжнее.
— Хотя знаешь, — задумчиво произнесла Кира, когда мы устраивались на новом месте, — может, оно и к лучшему. Представь, лежишь такой на пляже, загораешь… и тут из джунглей выползает двадцатиметровая змея-многоножка!
Мы рассмеялись, но я отметил про себя — надо будет как-нибудь вернуться туда при полной боевой готовности. Такое скопление необычных мобов может означать что-то интересное. Но это потом, а сейчас — только отдых и никаких приключений!
Несмотря на прекрасную погоду и приятный отдых, мысли то и дело возвращались к ситуации с Разрушителями. Я снова и снова прокручивал в голове различные варианты действий, анализировал возможные планы, оценивал шансы на успех.
Одно становилось предельно ясно — в одиночку мне не справиться. Слишком масштабная угроза, слишком серьёзный противник. И это понимание оставляло по сути только два
возможных пути.Первый — собрать команду. Звучит просто, но на практике… Я начал мысленно раскладывать, что для этого потребуется.
Во-первых, нужно подобрать состав. И не просто набрать людей — найти тех, кто действительно способен работать вместе, кто дополняет друг друга навыками и умениями. Это как собирать пазл, где каждый элемент должен идеально подходить к остальным.
Потом — прокачка. Долгая, методичная работа над развитием каждого бойца. Снаряжение, экипировка — всё это требует ресурсов и времени. Причём недостаточно просто дать людям хорошее оружие и броню — нужно научить их эффективно использовать всё это.
Не менее сложное — тренировки. Чтобы в бою чувствовать друг друга без слов, предугадывать действия товарищей, работать как единый организм. Такое взаимопонимание не появляется за день или неделю — на это уходят месяцы, если не годы совместной работы.
Конечно, всё можно делать параллельно — тренироваться во время выполнения заданий, прокачиваться в реальных боях. Но всё равно это огромные затраты времени. А время — именно то, чего у нас может не быть.
И самое тяжёлое — неизбежность потерь. Эта мысль была как заноза в сердце. Потому что я знал — как бы хорошо ни была подготовлена команда, как бы тщательно ни был продуман план, кто-то обязательно не вернётся. И это будет не просто статистика, не сухая цифра в отчёте.
Это будет человек, с которым ты провёл бесчисленные часы тренировок. Тот, кто прикрывал твою спину в самые тяжёлые моменты. С кем делил последнюю флягу воды, кто поддерживал тебя, когда казалось — сил больше нет. Тот, чей смех ты помнишь у ночного костра, чьи истории слушал во время привалов.
Это будет тот, кто стал частью твоей жизни. Кто знает, какой кофе ты пьёшь по утрам, какие песни любишь напевать во время атаки. Тот, кто без слов понимает твои жесты в бою, кто чувствует твой ритм движения, как свой собственный.
И однажды этот человек не вернётся из боя. Останется пустое место у костра, недорассказанная история, незаконченная шутка. Останутся вещи в его доме — книга с загнутым уголком, какие-то недописанные заметки, фотография любимых в кармане куртки.
Я слишком хорошо помнил эти моменты из прошлого — когда возвращаешься и начинаешь машинально искать взглядом знакомое лицо. И каждый раз спотыкаешься о пустоту, каждый раз сердце пропускает удар, когда понимаешь — больше никогда.
Никогда не услышишь, как он ворчит, что кофе слишком горячий. Не увидишь, как он улыбается, узнав что-то хорошее. Не сможешь похлопать по плечу после удачной вылазки, не обсудишь планы на будущее — то самое будущее, которого у него больше нет.
И самое страшное — ты помнишь его последний взгляд. Помнишь, как он пошутил перед выходом на задание, как поправил снаряжение привычным жестом, как отсалютовал, уходя на позицию. Всё это врезается в память навсегда, преследует в кошмарах, заставляет просыпаться среди ночи с колотящимся сердцем.
А потом приходит понимание — ты должен жить дальше. Должен продолжать сражаться, должен заботиться о тех, кто остался. Потому что иначе его смерть будет напрасной. И ты встаёшь и идёшь, ведешь за собой и отдаёшь приказы… Но внутри что-то надломлено, что-то изменилось навсегда.