"Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
— Ну что, Степан Иванович! Как твои делишки? Всех злодеев в Неву перекидал раков подкормить?
Моя шутка возымела неожиданные последствия. У Шешковского задергался глаз — точно так, как было в моем кабинете, когда я его вместе с Хлопушей накуканил с убийством Павла.
— Что с тобой? Кого ты упокоил, из-за кого разволновался?
— Да была тут одна парочка, — Тайник дернул головой, показывая на дверь за спиной, ведущую в помещения Тайной экспедиции.
— Счеты сводишь?
Шешковский вдруг набычился.
— Меня б они не пожалели, окажись я на их месте.
— Степан Иваныч,
— Да что там смотреть, Ваше Величество? Канцеляристы сидят, бумажки перебирают, отчетики составляют. Души крапивные, без души работают. Вот в Петропавловке… — он мечтательно закатил глаза. — Может, прокатимся?
— Да на что там смотреть? На дыбу? — повторил я за ним. — Все ли присягнули в вверенном тебе ведомстве?
— Все, как один. Ну, окромя тех двух…
Я удовлетворенно кивнул:
— У соседей твоих, у дипломатов, не все так гладко. Опасаюсь я утечек и прямого предательства. Приставь к ним соглядатаев.
Шешковский напрягся, припоминая, и процитировал:
— В отношении секретного департамента и дел, его касающегося, Коллегия постановила: «приказать всем служителям этой экспедиции и архива ни с кем из посторонних людей об этих делах не говорить: не ходить на дворы к чужестранным министрам и никакого с ними обхождения и компании не иметь». Давно сие уже установлено и не раз подтверждено.
— И как, помогло?
Тайник пожал плечами.
— Люди слабы. Искусам и дьявольскому наущению поддаются.
— У вас служба перлюстрации есть? Через оную хорошо рыбка ловится, — я считал недоумение в глазах Иваныча и добавил. — «Черные кабинеты», нет?
Шешковский отрицательно покачал головой.
— Ну, пошли к тебе, объясню.
— Лучше здесь, Ваше Величество. У стен есть уши. Коли дело важное, давайте тут мне растолкуете.
Я удивился: похоже, не все так гладко в царстве застенок.
Спорить не стал и изложил концепцию тотальной слежки за словом и мыслью, которая в следующем веке будет доведена до совершенства. Вскрытие и чтение частной и дипломатической переписки во всероссийском масштабе. Телефонов нет, соцсетей нет — люди привыкли делиться наболевшим, своими планами, добытыми сведениями в письмах. Золотое дно для службы безопасности.
Поднявшийся холодный ветер с Невы теребил локоны парика Шешковского, бросал ему в лицо дождевые капли. Но он ничего не замечал. Слушал меня как миссию.
— Письма вскрываются давно, но чтобы так, поголовно…
— Вызовешь начальника Санкт-Петербургского почтамта, определишь с ним бюджет, нужный штат, подготовишь секретный указ и мне на подпись.
— И Рижскую почтовую контору! Рижскую тоже нужно.
Пришел мой черед вздыхать:
— Ригу еще нужно взять.
Глава 15
Странная история: я и покойная Екатерина — абсолютно разные люди и уж точно не муж и жена. Да вот поди ж ты, оба, не сговариваясь, выбрали в Зимнем один и тот же кабинет для работы, Зеркальный. Камерный, с двумя окнами в сад и дверью, выходящей на крытую террасу с колоннами. Катька два дня проводила здесь, разбирая иностранную почту. Я же отсюда не вылезал, условно
говоря, двадцать четыре на семь — условно, ибо спал все же в другом месте. И с бумагами работал, используя очень удобное стоячее бюро, чтобы дать роздых спине. И посетителей принимал, но не стоя, а уже сидя за основательным столом красного дерева, заваленного папками с документами.Согласно строгому придворному протоколу организацией приватных аудиенций ведала неизвестная мне обер-гофмейстерина. Исчезнувшая, как и прочие фрейлины, из дворца с моим появлением. Скатертью дорога! У нас все попроще, по-московски. Почиталин, а то и кто-то из бодигардов, мог запросто доложить: «имеряк просит встречи!» И услышать в ответ: «Заводи!»
Перфильев и в этом не нуждался. Имел от меня разрешение заходить в любое время без церемоний. Вот и сегодня заглянул в кабинет вместе с Бесписьменным, оторвав меня от тяжких дум.
Я пол-утра провел, размышляя, как из Питера перетащить в Москву все важные ведомства с их оравой чиновников. Пока выходило слабовато. Вообще не складывалось! Нет ни нужного количества присутственных мест, ни квартир в достаточном количестве. Не говоря уж про рестораны-аустрии, дабы в неофициальной обстановке важные делишки обкашлить. Нет мест для досуга. Ничего нет! Я даже продпайка в нужном объеме дать не могу — система продовольственного снабжения старой, вернее, уже новой столицы не готова к наплыву полков, из крапивного семени состоящих. Не кормить же госчиновников высокого ранга с помощью полевых кухонь!
А быстро не вытащу, застряну. Засосет питерское болото. В текучке закрутят, в отнекиваниях завертят…
— Петр Федорович, мы к тебе!
Канцлер мой был взволнован, хоть и пытался скрывать. А явившийся с ним Бесписьменный эмоций не прятал. Вылитый Миронов с его «шеф, все пропало, гипс снимают, клиент уезжает!»
— Что стряслось?! — напрягся я не на шутку.
— Насчет государственных финансов! Беда!
— Совсем беда?! Мне же была депеша, что Ассигнационный и Заемный банки захвачены, золотой запас в хранилищах не разграблен.
— Банкиры разбежались, фискалы тоже. Но это малая досада. Новых наберем. Тут в главном нужно решать.
После недолгих расспросов выяснилось если не страшное, то грозящее в скором времени «полной задницей», как было принято говорить в моем прошлом-будущем.
Государственная система денежного обращения основана не на золотых запасах, не на огромных земельных владениях, монополии на важнейшие природные источники, типа соли, таможенных сборах и прочих источниках богатства — она зиждется на доверии населения. И с этим у нас проблемы. Ожидаемые проблемы. Неизбежные, когда государство восстает из смуты.
Еще Катька подсуропила. Провела денежную реформу, ввела ассигнации. Это потом историки, плохо понимавшие суть дела, начнут трясти седыми кудрями от восторга. Как же, бумажные деньги стране подарила Великая! Подарить-то подарила, но и грабануть податное население не забыла. На что меняются ассигнации? На серебро, на универсальное платежное средство средневековья? Как бы не так! На медь! Один бумажный рупь равен ста медным копейкам. А один серебряный — ста копейкам серебряным. Две параллельные валюты в стране — есть отчего сойти с ума!