"Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28
Шрифт:
– Накормите бывшую королеву, а вот графу Лургу пока что ничего не говорите. Кстати, он уже пытался подкупить слуг?
– Да, Ваше Величество. Два раза. Только там я Коротыша поставил и Подснежника. Поставили графу синяки да шишки.
– Молодцы ребята. Слушай, а нет ли кого такого, кого граф таки подкупит, а?
– Ваше Величество, я не допущу...
– Не допустишь, а надо бы. Найди слугу, пусть его граф Лург подкупит. Узнаем, что да как. О... Вот оно что! Вот тот парень, Вихор. Он где сейчас?
– В замке, мы его не трогали.
– Вот то дело. Короче, зови его, пусть его граф Лург и подкупает. Как подкупит,
– Сделаю!
– Обозначил поклон Волин.
– А что со степным посольством-то делать?
– Вдруг спросил Виктор.
– А это ещё кто... Оп!
– Точно, Виктор ещё до бунта говорил, что прибыли какие-то... Денег требуют и хамят.
Посольство Предвечной степи благополучно пересидели всю недолгую бучу в загородном поместье верного графу Лургу человека. Сейчас человек этот дал тягу в неизвестном направлении, а посольство, уничтожив все съестные запасы в поместье, выбралось наружу. Снаружи тоже еды особо много не было, а крестьяне все злые, да и вольные стрелки, которые теперь перешли на легальное положение ещё одного отряда королевских войск, шлялись туда-сюда... Короче, посольство направилось в город и напомнило о себе. Не желают ли их принять-то?
– Завтра зови после обеда.
– Вздохнул я.
– Послушаем, что расскажут.
Глава 2
Вдвоем по городу идем
И я курю
А ты конфету ешь
В. Цой
– Пошли, пошли!
– Тянула меня за руку Маша.
– Так, где мы ещё с тобой не были, а?
– Я путаюсь, Машуль! Может, в кино?
– В кино я тебя и у себя отведу, понял? Хочу в музей!
– Ох, солнце моё!
– Улыбнулся я ей.
Родители у меня не были против. Точнее, они были целиком и полностью 'за'.
Маша обладала очень хорошим даром нравиться людям не только мужского пола своей фигуркой и глазками, но ещё и всем подряд и в любой обстановке. Пообщалась с мамой на кухне, перебросилась парой фраз с моим отцом, и опа - мама меня с утра строго спросила, какие у меня планы на 'эту замечательную девочку'.
– Самые серьезные!
– Подтвердил я.
– Вот!
– Чему-то обрадовалась мама.
– Может, и ты за ум возьмешься, горе же ты моё...
Я тактично промолчал. На съем квартиры пока что денег не хватало, все ушло на лекарства и на покупку кучи учебников для того мира. В шкафу их у меня целая полка. Надо потихоньку в тот мир таскать... Благо что теперь ко мне в комнату просто так не ворвешься, поставил я новую защелку туда, которая очень туго открывается.
И вот теперь, гуляя с Машей по музею Московской истории, небольшой такой экспозиции около Кремля, я машинально поглаживал коробочку с антибиотиками, примотанную скотчем к пузу. Не приведи Господь, полезу в Кремль, в Оружейную палату, так охрана обшмонает, показывай потом... Поэтому сегодня только кино. В ГУМ вроде бы кинотеатр работает...
Любыми путями не попасть под личный досмотр! А для этого все средства хороши.
Ещё посидели в кафе, потом сходили в кино. На места для поцелуев, конечно же! На улице теплело, зима у нас кончалась не по дням, а по часам.
Позвонил
Серега-большой.– Привет! Как вы там? Сестра моя где?
– Рядом.
– Я обнял девушку за плечи.
– Дать трубку?
– Да нет, ладно уж, не буду мешать счастью...
– В трубке хихикнули.
– Маша, не мучай мальчика сильно, ладно?
– И даже не думаю!
– Надула губки Маша.
– Эй, вообще, что такое? А ну, повесь трубку, тебя плохому научат!
– Она повисла у меня на локте.
С вершины смотровой открывался вид на весенний город. Белые пятна снега, коричневые и серые пятна домов, черные ветки голых деревьев. Внизу суетились лоточники, что-то продавали. Позади нас тоже, на здоровенных столах. Буденовки, бюстики Сталина, Ленина, Дзержинского, старые патефоны и знакомые мне уже керосиновые лампы, да и много что ещё. Прогуливались иностранцы, восхищались 'комми экзотик'. Комми - это от коммунистов, наверное. Равнодушно перетаптывались у парапета троица милиционеров, украдкой ели большую шаурму, одну на троих. Простые граждане особо к лоткам не подходили, они больше видом интересовались, в основном молодежь. Было много парочек, не мы одни. Иногда я ловил на себе завистливые взгляды парней.
– Слушай, может, съедим что горячее?
– Предложила Маша.
– В кафе пошли?
– Предложил я.
– Нет, не хочу... Вот там хот-доги были, угостишь девушку?
– Не вопрос.
– Я двинулся к палатке.
Возвращаясь к Маше обратно, понял, что отходил-то я совершенно зря.
Один иностранец, торговавшийся до того с лоточниками, подошел к Маше и что-то ей говорил на ломаном русском. Среднего роста мужичок, средних размеров, в дорогой цветной куртке и дутых штанах, чернявый такой.
– Йа... Тьебя... Тьебя...
– Он оглянулся в поисках поддержки. Небольшая компашка таких же иностранцев, пестрых и самоуверенных, отозвалась одобрительным гулом и ухмылками.
– Йа тьебя льюблю!
Маша колко улыбнулась.
– Ну ни на минуту тебя не оставить!
– Я подхватил девушку под локоть, оттесняя иностранца подальше и буравя его тяжелым взглядом. Опять драться? Счас я тебя научу, что в чужой стране нельзя приставать к чужим девушкам! И никакой Шестой американский флот тебе не поможет!
Но тот понял, поднял руки, отступил назад на пару шагов.
Вот и хорошо, международный конфликт исчерпан...
С другой стороны Маша развернула меня к себе и поцеловала в губы.
Никаких неясностей не осталось.
– Ай эм сори...
– Сказал иностранец мне в спину.
– Ай эм глэд...
– И ещё что-то скороговоркой. Чернявый он такой, и говорит очень быстро, итальянец, что ли? Скорее всего, да.
Компашка итальянца отозвалась недовольным вроде как гулом. Ну, пусть попробуют возмутиться сильнее. Приложу, мало не покажется.
Маша покрепче взяла меня за руку.
– Вот, завидуют тебе, понял?
– Нет, ни слова!
– Честно признался я.
– Английский учить надо! Он сказал, что он очень завидует русским мужчинам, что у них такие красивые женщины. Где мой хот-дог, давай быстрей, девушка голодная!
– Она отобрала у меня еду и впилась в него зубами.
– Ммм...
Вдруг пошел снег. Последний зимний снег, мокрый, редкий, пополам с дождем. Торгаши засуетились, стали прикрывать полиэтиленовой пленкой свой товар, парочки заторопились в укрытие. Иностранцы исчезли одни из первых.