"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
– Как? – чуть слышно спросил Микулка.
– Научить его чувствовать. Объяснить, что нахлынувшее равнодушие – это не просто так, что это нападение живого врага. Тогда душа могла противостоять напуску. Тут уже все зависело от сил человека – иногда побеждал он, иногда чудовище.
– На меня напала такая тварь? – чуть побледнев, спросил паренек.
– Нет, по всему видать, не такая. Хуже. Когда темным силам стало понятно, что многие люди способны побороть Равнодушие, они приручили еще одну тварь, куда сильнее первой. С ней уже не многие могли совладать… Выгрызая душу, она заполняла ее жадностью. Человеку тоже становилось наплевать на Границу, он только и думал, как набить мошну. И все же некоторые, зная, что на них
Жур снова тяжело вздохнул.
– Эти твари так покромсали человеческий род, – сердито вымолвил он, – что теперь Злу не хватает самой малости, чтобы прорвать Границу. И эта малость – витязи Стражи. Я уже говорил, что все вы защищены от нападения со стороны Нави. Защищены свойствами колдовских мечей, которые носите.
– Но на меня эта тварь все же напала? – передернул плечами Микулка, невольно ощупывая кадык, за которым, как известно, спрятана человеческая душа. – Как же так?
– Вот этого и я не пойму! – стукнул кулаком в бревно Жур. – Быть такого не может! Все, кому завещаны колдовские мечи, становятся защищенными со стороны Нави.
– Погоди… – До Микулки начал доходить ужас его положения. – Мне меч напрямую не был завещан!
– Что? – Слепой волхв даже на ноги вскочил, чуть не оскользнувшись на прелых листьях. – Вот Ящер! Я же знал… Совсем из башки вылетело! Привык – раз колдовской меч вруках, значит, завещан. Но ты же его нашел только после дедовой смерти!
– Вот именно… – почесал макушку Микулка. – И как мне теперь быть? Эта дрянь что, может напасть в любой миг?
– Пока я рядом – нет. Когда-то, очень давно, она куснула и меня, теперь же я выучился чуять ее приближение загодя и давать отпор. Надо иметь в себе силы бороться, это помогает… Какое-то время… Главное – знать, что это не просто хандра, а нападение. Тогда все силы души становятся на защиту.
– И долго я так продержусь?
– Не знаю… Зависит от мощи, скрытой в тебе.
– А потом?
Жур не ответил, отряхнул с длинной рубахи приставшие волокна коры и медленно направился к топтавшимся в темноте коням.
– Постой! – громче, чем хотелось, крикнул Микулка. – Я хочу знать! Ты ведь можешь зрить будущее!
Небо роняло падающие звезды, рвущие черноту ночи беззвучными молниями, равнодушные осенние листья падали под ноги умирать. Слепой волхв остановился и глухо сказал, не поворачиваясь:
– Есть только один способ избавиться от этой твари навсегда. Можно, конечно, бороться с нею всю жизнь, как делают другие, но можно напасть самому. Напасть и уничтожить. Твой меч, хоть он и не был завещан, может проложить тебе путь в логово Тьмы.
– Мне что, придется биться по ту сторону Яви? – испуганно прошептал паренек.
– Испугался? – глухо спросил Жур.
– Нет! Но я не знаю как!
– Вся мощь витязя Стражи раскрывается только рядом с Камнем. Я это на своей шкуре испытал… Погоди немного. Сам говоришь, что осталось не боле двух десятков верст. Добудешь Камень, сможешь пройти сквозь Границу. Эта сила вкладывалась в Камень намеренно, создавший его знал, что когда-то придется сразиться со Злом в его же логове. Видимо, время пришло… Иначе ты, поддавшись Злу, станешь слабым местом Стражи. Как я когда-то… Да избавят тебя боги от моего пути!
– Но почему я? – со страданием в голосе спросил Микулка.
Жур
отвернулся и пошел к угасшему костру. Больше в эту ночь он не проронил ни слова.Глава 3
Стрела, послушная крепким пальцам, уверенно оттянула тетиву до уха. Рыжее перо, надежно зажатое в расщепе, трепетало от задувавшего в левый бок ветерка.
– На палец левее… – шепотом подсказал Рати-бор. – Учись чувствовать.
Волк послушно повернул лук и разжал пальцы.
Желтеющая листва обступившего леса дрогнула на пути рвущего воздух наконечника, с десяток листьев сорвались и закружили грустный танец в тугих лучах солнца.
Далеко впереди раздался мелодичный звон – дрогнули бронзовые колокольчики, закрепленные на прицельном шесте.
– Надо же! Попал… – искренне удивился Ратибор, почесывая ежикнедавно проросших после ожога волос. – Ладно, попробуй выделить следующий.
– Ну не видно же ни хрена! – насупился Волк. – Листья мешают!
– Ну ты даешь! А что тут с глазами стрелять-то? На сотню шагов… Просто срам, честное слово. Тут и без глаз-то попасть – чести мало, а коль видеть цель, так только позориться. Давай, давай, учись целить ушами. Для чего я колокольчики на шесты навесил?
– Так ведь не звенят!
– Это только кажется. Учись слушать то, что не слышно сразу.
Волк размял уставшие пальцы и нехотя вытянул из колчана стрелу. Ратибор глядел посмеиваясь, уже придумывал шуточку на случай промаха. Последние несколько дней тело перестало ныть нестерпимой болью от ожога, а разве этого мало для счастья? Бе-лоян запретил пока надевать грубую одежду, поэтому Ратибор выглядел потешно без привычного синего кафтана и таких же портков. Как дитятя – в просторной белой рубахе до колен и в портках, больше похожих на исподнее. Когда шел по Киеву, девки и бабы стыдливо отводили взор, но стрелка это только потешало – совести в нем и на ломаную деньгу не сыскалось бы.
Волк же, напротив, в одежде был безупречен, в теле чист, в мыслях светел. Ладная одежка из черной кожи подчеркивала скорее его стройность, чем худобу, больше проявляла удивительную быстроту, нежели излишнюю порывистость.
Он слегка натянул лук и чутко прислушался. На лице его читалось искреннее непонимание, куда же, собственно, надо стрелять.
– Продышись, – посоветовал Ратибор. – А то еще задохнешься… Дыхание надо задерживать перед выстрелом, а не загодя за три дня!
Волк только плотнее сжал губы, к неуклюжим шуткам стрелка он привык уже давно. Пальцы напряглись и побелели, все сильнее оттягивая стонущую тетиву, глаза тщетно пытались разглядеть в пестрой листве то, что разглядеть не могли.
– Ящер тебя дери… – зло шикнул он и отпустил толстый жильный шнур.
Стрела со звоном покинула насиженное место и незримо рванулась вперед, оставляя за собой целый дождь желтых листьев. Ратибор картинно приложил ладонь к уху, будто прислушиваясь к далекому звону колокольчиков. Точнее, к его отсутствию.
– Н-да… – Он разочарованно оттопырил нижнюю губу. – Пошла баба на базар прикупить молочка. Вообще-то надо бы тебя заставить стрелу сыскать. Следующий раз метче станешь целить.
– Иди ты… – отмахнулся Волк, откладывая лук с колчаном подальше. – Не мое это дело – стрелять. Тем более вслепую…
– А это не тебе решать, – вдруг совершенно серьезно вымолвил стрелок. – Это жизнь за тебя решит. Понял? Учись, учись… Я тоже не бессмертный. Без стрелка Дружину оставлять нельзя.
– Стражу! – поправил его Волк. – Жур называет нас Стражей. Наверное, так правильней.
– Не все ли равно? Хоть горшком назови, лишь бы в печь не садили. Тебе только бы увильнуть от науки… Что угодно придумаешь.
– Зря ты так, – всерьез обиделся Волк. – Когда я увиливал? Ну не получается у меня! Что я сделаю? Учи Микулку, когда вернется, хотя он и так стреляет тоже.