"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
– Чтоб тебя… У-у-у… Зараза! – Стрелок все же поднялся, пытаясь разглядеть в клубах пыли соратника. – Хорошо, что не шеей!
Волка нигде не было видно, жряк порывисто дергался, пытаясь глядеть сразу в две противоположные стороны. Грохот при этом стоял отчаянный, но Ратибор не мог бы поклясться, что это грохочет шипа-стый панцирь о камни, а не кровь в его зашибленной голове.
Он двумя руками поднял меч и, поймав яркий солнечный луч, послал его прямо в морду чудовища.
Жряк замер лишь на пару мгновений, потом медленно, неуверенно стал продвигаться на свет, постепенно поднимая голову и добрую
Ратибор попятился.
Ноги путались в высокой сухой траве, камни подворачивались под босые пятки, стрелок неотрывно глядел в два костяных бугорка, заменявших жряку глаза. Кровь с поднятой руки перестала заливать кисть и липко потекла по груди, пропитывая запыленную ткань рубахи.
Чудище продвигалось короткими рывками, подтягиваясь на втыкаемых в землю суставчатых плавниках. Пыль немного осела, и неожиданно для себя Ратибор разглядел Волка. Тот, словно муха по стене, полз по покатой спине жряка, в одцой руке сжимая меч, а другой цепляясь за дрожащие иглы шипов. Полз медленно, осторожно, стараясь не выдать себя раньше срока. Он неотрывно смотрел на стрелка, словно пытаясь усилием мысли передать одну-единственную просьбу.
– Не подведи, друже! – прочел по его губам Ратибор.
Меч чуть дрогнул в руках, уводя в сторону спасительные блики. Ратибор неожиданно почувствовал, что по щекам настырно ползут горячие слезы.
– Когда я тебя подводил? – шепнул он, зная, что друг все равно не поймет.
Руки крепче ухватили гладкую рукоять, направив отражение солнца точно в костистые бугорки.
Волк нашел на спине место, где лобовой щит примыкал к панцирным кольцам туловища, ухватился за длинный шип и зло размахнулся мечом. Ратибор разглядел, как после второго удара разлетелись осколки панциря, а после третьего в пыль потекла густо-зеленая кровь. Певец рубил и рубил, словно пытаясь пробить во льду прорубь для рыбной ловли, обломки панциря валились в пыль неопрятными бурыми лоскутами.
Жряк, почуяв лютую боль, завертелся волчком с такой быстротой, что пыль взвилась в небо закрученным столбом, но перевернуться на спину не мог – мешали торчащие вбок плавники. Ратибор понял, что светить ему в морду уже бесполезно, но не мог ума приложить, что же делать дальше. Да и что сделаешь с крутящейся каменной глыбой, поросшей шипами в руку длиной?
Он никак не мог взять в толк, чего, собственно, Волк добивался таким отчаянным шагом. Ведь рана, пусть и с дверь величиной, для такой туши все равно, что для человека ссадина на спине.
И тут он вздрогнул от нахлынувшего страха – Волка нигде не было видно, а жряк остановился, как собака, поймавшая надоедливую блоху. По телу чудовища прошла волна сладкой дрожи, как у сытой змеи.
– Ах ты, тварь… – прошептал стрелок, не в силах кричать от стиснувшего грудь отчаяния и бессильной ярости. – Да я тебя за это… Голыми руками…
Он, весь дрожа от переполнивших чувств, перехватил меч для удара и двинулся прямо на зиявшую кошмарным цветком пасть. Жряк не двигался, только губы его дрожали. Ратибор, будто рысь, подскочил в три прыжка и тут же с ходу рубанул в эти склизкие губы, разрубив вместе с плотью древко торчавшей стрелы.
– Нажрался, тварь… – глухо бурчал он. – На тебе, дрянь, на закуску…
Он рубанул еще и еще, ожидая
ответного рывка жряка, сжал рукоять покрепче и самозабвенно стал молотить мечом, вышибая огромные зубы.– Эй! – раздался сверху насмешливый голос. – Тебя Ящер на том свете заставит себя под хвост целовать за то, что ты над покойниками издеваешься.
Ратибор вздрогнул и поднял взор.
Волк, по грудь высунувшись из прорубленного панциря, широко улыбался вымазанной в зеленой крови рожей.
– Я и не думал, – поддел он стрелка, – что ты с мечом так лихо управляешься.
– Живой? – не поверил глазам Ратибор.
– Нет. Это мы все втроем сдохли и сидим в Нави, дожидаемся участи.
– Иди ты… – обидевшись, фыркнул стрелок. – Я тут думал, его сожрали, а он еще шутки шутит… Хрен я в следующий раз за тебя мстить полезу. Так и знай! Будешь потом знать, когда в Вирые посидишь неотомщенным.
– Да ладно тебе! – примирительно махнул рукой Волк. – Помоги вылезти, а то тут скользко, как в полном жаб колодце. И воняет гадостно.
Чудовище еще несколько раз вздрогнуло и затихло, изрубленные губы обвисли, как драные тряпки. Пыль медленно садилась на гладкий панцирь, на траву, на дорогу и на вымокшую от крови рубаху. Звенящий гул в ушах неохотно отступал под натиском живых звуков мира.
– Ты там мой меч не посеял? – недовольно спросил Ратибор.
– Было бы из-за чего убиваться! – усмехнулся певец, бросив под ноги соратнику измазанный слизью клинок. – Ты его хоть раз в жизни точил? Я еле до сердца прорубился!
Стрелок с опаской взобрался на спину дохлого жряка и подал другу руку.
– Вылазь давай. А то устроился. Лишь бы не делать ни хрена. И забери свою бритву. Ей не столько врага порубишь, сколько сам покалечишься.
Они спрыгнули в дорожную пыль и засунули оружие в ножны. Ратибор стоял бледный, пошатываясь от потери крови.
– Руку рассадил… Зараза… – буркнул он. – Помоги затянуть.
Волк недолго думая оторвал рукав от Ратиборовой рубахи и накрепко затянул рану.
– От себя бы чего-нибудь оторвал. Или чужое добро цены не имеет? Ладно скалиться! Пойдем в деревню, может, перекусим чего.
Глава 5
Волк оперся руками о позеленевший от сырости сруб и глянул в темную глубину колодца. Принюхался.
– Добрая водица. Давай обмоемся, а то эта слизь едкая, как известка, я уже весь чешусь. Да и ты на упыря похож пересохшего. Пыльный, в кровище по колено.
Колодец стоял в глубине деревни, сделан был ладно, на совесть – канавка для стока воды, деревянное ведро с обручами, даже ворот железный. По всему видать, деревенька не из бедных.
Ратибор бросил в уходящую вниз темень привязанное ведро и стал ждать, когда вода наполнит его до краев. Вокруг не было ни единой живой души, перепуганные жители попрятались по избам, как тараканы от яркого света, только иногда осторожно поскрипывали ставни, пряча опасливые, полные страха взгляды.
Когда веревка натянулась, стрелок налег на хорошо смазанный ворот, кривясь от боли в порезанной руке.
– Давай помогу, – предложил Волк.
– Ладно тебе… Сейчас я тебе полью, хоть обмоешься. Подставляй шею! И не снимай одежку, заодно выстираешь. Она же кожаная, что ей станет?