"Фантастика 2025-140". Компиляция. Книги 1-24

Они расселись. Большая часть на ковре в центре помещения, девочкам хозяин разрешил занять кровать, а Марине предложил присесть в кресло у камина. Прочих удобств в сторожке не наблюдалось — разве только рабочий стул. Впрочем, здесь было довольно уютно и очень тепло: один-единственный камин превосходно отапливал помещение, так что хозяин даже окно оставил приоткрытым, и Марина начала переживать, как бы кого не продуло.

— Какая шкура! — восхищенно протянул Крис при виде какой-то крокодилообразной твари, что была распята на стене. — Сами поймали?

— Баловался в молодости, — польщенно улыбнулся дядя Мадя. — Едва руку не потерял. Вот, смотри!

Он закатал рукав до локтя и продемонстрировал застарелые шрамы.

— А меня как-то росомаха посекла! — радостно поделился с ним демон и тут же задрал рубаху, развернувшись ко всем спиной. — Во!

— Фи, Крис! — возмущенно сморщились Касси и Флокси при виде зверски изуродованной спины. А Марину внутренне перекосило. Эти мужики вечно гордятся какими-то странными вещами, соревнуясь, кто попал в более глупую и опасную для жизни ситуацию. И дядя Мадя оказался не исключением.

Флешмоб с оголением плоти оказался заразным, и парни принялись демонстрировать разные части тела и рассказывать, кто их туда колол/кусал/жег/драл. Да что там парни — даже валькирии, и те продемонстрировали пару жутких боевых шрамов.

Остановить это удалось только на моменте, когда Еж предложил посмотреть ожог в форме морковки на своей левой ягодице. Тут уже даже самые заинтересованные решили, что пора с этим завязывать и аппетит перед обедом не портить. Тем более, что про обед дядя Мадя не шутил и щедро поделился полным котелком, разлив его по разнообразным алхимическим емкостям за неимением большого количества тарелок.

Марина отказалась — пусть магикам больше достанется. Она еще утреннюю перловку не переварила. Да и щи девушка никогда не любила.

— Приятно посмотреть, как дети едят, — сказал дядя Мадя, придвигая свой стул к ее креслу и предлагая ей сухарики.

Марина взяла парочку — больше из вежливости. Дядя Мадя сел рядом и захрустел.

— Я даже жалею иногда, что не женился, — признался он. — Сейчас бы сына в таком же вот возрасте имел или дочь. Опыт бы ему свой передавал. Может, академическую династию создал бы. А так я вроде исследования и не забросил, но результатами-то не с кем поделиться — не дорос никто до этого уровня. Разве только Финеус да Ваш Уильям. Вот его б я поучил.

— А и поучите, — предложила Марина. — Его или Леама.

— Леам — молодец, конечно, — признал дядя Мадя. — Но его еще тянуть и тянуть до нужного уровня. С самоучками всегда так: у них, вроде, и мотивация ого-го, и таланта не меряно. А элементарных вещей не знают и не умеют. Или еще хуже: умеют, но не так, как надо. А переучивать — это вам не учить.

— Понимаю, — кивнула Марина. — И все же… Вам хочется передать свои знания, а тут двое бесхозных талантливых учеников балду пинают. Взяли бы да и поучили. Проректор, конечно, не одобрит. Ну да и запретить не сможет.

— Хм, — всерьез задумался дядя Мадя. — Знаете, а почему бы и нет? Все равно каждый день обхожу территорию по нескольку раз. Отчего бы и не задержаться на часик-другой в другом корпусе? Формально даже с территории Академии не выйду. Тряхну стариной!

Он подмигнул Марине. Та улыбнулась.

— Мне б еще остальных к какому делу пристроить, — посерьезнела она, глядя на весело болтающую молодежь. — Эти двое хотя бы с жизненным выбором определились, их с цели не собьешь, можно только тормозить или подгонять. А остальные? Чем они займутся, когда им выдадут дипломы?

— Вы так серьезно относитесь к своей работе… — уважительно глянул на нее дядя Мадя.

— Ну так, всего два года дано, — развела руками Марина. — Переживаю, что не успею.

— Не успеете что? — прищурился на нее бывший профессор. — Вас позвали музыку преподавать, а Вы…

— А я классным руководством занялась, — вздохнула Марина. — Сколько раз клялась себе больше с этим не связываться, и вот опять. Видно, это где-то в моей душе каленой печатью выжжено.

Дядя Мадя хитро сощурился. Он как будто хотел ей что-то сказать, но придержал свое мнение при себе. По каким причинам — не ясно.

— Вам бы их к простым делам приставить, — посоветовал он. — Потихоньку-понемногу пристрастия проявятся.

— Я так и делаю, — кивнула Марина. — Но некоторые просто ничем не хотят заниматься. Валькирии, например.

— Ну, валькирии! — хмыкнул дядя Мадя. — Еще б они хотели чем-то заниматься. Элитные воины, пусть и недоученные, произведение химерологического искусства. Над их созданием трудилась слаженная команда ученых магов: просто так человека и огра не скрестить, что бы там люди ни болтали. Их тренировали лучшие из лучших, их воспитывали как несокрушимых великих воительниц… а тут им вдруг предлагают тапки шить и щи варить.

Он хмыкнул. Марина же по-новому взглянула на ситуацию. Наверное, сестрам и правда было очень обидно так низко пасть. Просто они, как и Ксавьер, были приучены не показывать свои обиды и тоску по утраченному.

— Их надо вернуть в родную среду, — посерьезнел дядя Мадя.

— Как? — спросила Марина. — Я не инструктор боевых искусств. Могу показать пару приемов самбо, но эти двое и так уже знают куда больше меня.

— Их не нужно учить, — поправил ее дядя Мадя. — Им просто нужен достойный противник, с которым они могли бы повторять то, что знают, и оттачивать мастерство.

— Кто? Поморник? — хмыкнула Марина. — Остальных они уже всех уложили на лопатки. А кое-кого и в переносном смысле.

Дядя Мадя крякнул, сдерживая смешок.

— Позовите госпожу Эгнерцию, — посоветовал он. — С ней не справятся.

— Вы шутите? — не поверила Марина.

— Нисколько, — посерьезнел мужчина. — Взрослые орки — непробиваемые существа с немеряной силищей. А госпожа Эгнерция еще и две войны вместе с мужем прошла, даже не считая событий в Освении. Это она только ради детей в платье обрядилась и с тряпками возится.

— Ничего себе, — чуть не присвистнула Марина. — То-то ребята ее так боятся.

— Мощь чувствуют, — серьезно подтвердил дядя Мадя. — Поговорите с ней. Она потрясающая женщина.

— Всенепременно, — пообещала Марина и вдруг хихикнула: — Знаете, а мы так не ровен час свою школу откроем.

— Школа-интернат для особо одаренных, — хмыкнул дядя Мадя. — С боевыми инструкторами и колючей проволокой по периметру.

Они переглянулись и рассмеялись.

— А если серьезно, то вам светиться, конечно, не надо, — отсмеявшись, сказал профессор Мадиер. — Меньше внимания — спокойнее жизнь.