"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Скажи, как было? Как ты ее? Она какая? Ты сверху? Снизу? Она эм или эс? Не спрашивал — она би или только по мальчиками? Слабые места? Что любит, чего не переносит? Давай, рассказывай! — тормошила меня Майко, как будто партизана на допросе.
— Ты главное у него спроси — такая вот история каждый раз будет или нет? — подзуживала ее Читосе: — потому как они так нам всю мебель изгваздают.
— На самом деле интересно, как работает твоя способность. — бормотала себе под нос Акира, разглядывая следы, что мы оставили на столе: — удивительно. Надо бы изучить ее поглубже… честно говоря даже немного жаль, что у нас нет такой исследовательской базы, как у СКПУ.
— Линда — классная. Все замечательно. — твердо говорю я, чтобы пресечь разброд и шатание. Начнешь сравнивать в женском коллективе — и жизнь твоя не будет стоить ломаного цента. В нашем случае — ломанной иены.
— Не, не, не, мне подробности нужны. — говорит
— И лимон ему надо дать. — говорит Читосе: — потому что лыбится опять. Самец.
Хвала небу, Аматэрасу и Акире — последняя разогнала этот балаган, сказав что утро вечера мудренее и все эти вопросы давайте решим потом, а сегодня у нее, у Акиры, уже болит голова из-за нас всех и не в последнюю очередь из-за того, что способность Сина соблазнять то ли развивается, то ли изначально нами неправильно понята и может быть имеет смысл идти и «воздействовать» напрямую на главу клана Митсуи, она же женщина, верно? Да, Син, я знаю, что она «старая клюшка», но ради команды можно и потерпеть, а ты как думал, только цветочки нюхать, да с молодыми девушками кувыркаться? Если надо — значит надо.
Вот тут-то мне и стало страшно. Ну, то есть, если надо — значит надо, но мы не можем как-то другим способом, не так радикально? Взвесили. Прикинули. С одной стороны, вроде ничего страшного в предложении Минору не было — ну войдем в их клан на правах бедных родственников, ну и что. Сам добрый дядька — вроде человек адекватный, да и клановая поддержка что-то да значит. А с другой стороны, не нам это решать, потому как нужна Минору в первую очередь Юки, а мы — так, довесок, призванный ее убедить. Вот только что-что, а убеждать Юки примкнуть к клану, от которого она все это время отстраниться пыталась — как-то не очень. С моральной и этической стороны. Кроме того, есть у меня подозрения, что не все гладко внутри самого клана, например никто не спросил мнения Атсуши и Акеми перед тем, как вырвать их из привычного круга общения и бросить в захолустье с непонятными инструкциями. А уж то, на что была готова Акеми ради своего задания — само за себя говорит. Не должна девушка в столь юном возрасте ложиться под кого попало только потому, что так старшие в клане сказали. Так что не все там радужно и есть вариант, что попав в клан мы там взвоем… а обратного пути не предусмотрено. Выйти из клана можно двумя путями — так мне объяснила Линда, в промежутке между затяжками своей тонкой ментоловой сигаретой. Изгнание и смерть. Изгнание еще заслужить нужно, раньше тебя грохнут, потому как изгнание — это когда ты клан позоришь, либо преступление против Императора и его власти над благословленной страной Ямато совершил.
Так что решили, что этот вариант — на самый крайний случай. Как сказала Майко, только если кровью харкать будем. Отдаваться вивисекторам из СКПУ на опыты — тоже как-то не хотелось. Говорят, там электроды вживляют — исключительно с научной целью разумеется. Деньги там платят хорошие, изоляция от общества на время исследования, но тоже как-то не очень привлекательно. Потому пока решили в Играх участвовать. Согласиться с предложением Питера (вот он обрадуется), объединить команды и подать заявку. Как можно раньше, а то маячок у Зигфрида был. Дядька Минору конечно, сказал, что позаботится об этом, но все равно медлить не будем. Завтра Питера известим и завтра же заявку подадим. На этом высокое собрание было закончено, и мы пошли спать — тут же на базе, потому что осадное положение. Я спал в комнате с Нанасэ-онээсан, так как комнату для нее еще не очистили, не убрали и мебели не было. Я уступил сестренке кровать, сам лег на футон и среди ночи был разбужен непонятной возней. Оказывается, Майко пыталась пробраться в комнату и была схвачена бдительной Нанасэ, как раз, когда она пыталась проскользнуть под одеяло. Погрустневшей Майко была прочитана лекция о моральном облике и недопустимости разврата и прочего в отношении ребенка. Это, то есть меня. На мое робкое замечание, что я и не против — не обратили внимание. На шум подошла Акира, очаровательно выглядящая в своей шелковой ночнушке и очках. Разобравшись с ситуацией, она выволокла Майко за ухо в коридор. Там же была обнаружена крадущаяся Читосе. Как она уверяла — водички попить. Водички попить Читосе кралась в эротичном белье с вырезами, где надо и чулочках сеточкой. Лекция о высоком моральном облике и недопустимости — была прочитана снова и мы все наконец пошли спать. Нанасэ решительно расстелила футон на полу так, чтобы открывающаяся дверь разбудила ее в случае новых поползновений. Поползновений не случилось, к моему большому расстройству. Вот как
объяснить сестренке что я уже взрослый и вообще тут у них возраст согласия с тринадцати лет начинается.Утром все выглядели невыспавшимися с темными кругами под глазами. Только сестренка Нанасэ выглядела торжествующе и довольная, крутилась на импровизированной кухне, готовя завтрак на всю честную компанию. Майко, кстати, к завтраку так и не вышла, проспала все. Решили не будить, пусть спит. Акира взяла на себя переговоры с Питером и оформление заявки, взяла с собой Читосе. Я пошел в школу. Нанасэ взяла на себя тяжкую обязанность по уборке, хотя я уверял ее, что мы и сами уберемся, попозже. Ну… хоть какая-то деятельность. Ей сейчас без дела сидеть вредно — мысли в голову будут лезть.
На первой же перемене на мою парту запрыгнула Иошико со своими стройными ногами и рассказала, что она подала заявку на участие в избирательной компании за звание президента школы, что прежний президент школы, некто Дэйти Мори — какой-то там родственник директора школы, в следующем году хочет поступать в Тодай и ему нужно окончить школу с отметкой о президенстве — это даст ему преимущество при поступлении. Сам Дэйта в жизни школы не участвовал совсем, за год его президенства он два раза выступал на общешкольных собраниях, да возглавлял делегацию школы на параде в честь фестиваля. Ему в общем и не требовалось ничего делать — должность президента школы была синекурой, школьный Совет учащихся — тоже никак себя не проявлял, хотя формально — имел право. От имени и по поручению Совета в школе правил Дисциплинарный Комитет, детище Хаяси Кэзуко, ее бессменного председателя. Так что препятствий на своем пути Иошико не видела.
— У меня есть преимущество! — говорила она, болтая ногами взад и вперед: — я девочка и я занимаюсь боевыми единоборствами! Смотри, всем уже надоели мальчики, которые ничего не делают, только щеки надувают от осознания собственной важности. А я — красотка, на меня посмотреть приятно. Смотри! — она легко спрыгивает с парты и кружится вокруг себя, давая рассмотреть себя во всей красе. И без того коротенькая юбка взметнулась, давая разглядеть ее бедра и неизменные спортивные шортики.
— И потом — я не легкомысленная девушка, которой только танцы да сплетни да глянцевые журналы, я между прочим — чемпион региональных соревнований, вот. — добавляет она, прекратив кружиться и снова вспорхнув на мою парту.
— А по-моему, ты беспокоишься. — говорю я, наслаждаясь спокойствием и плавным течением школьной жизни. Никто не пытался меня убить, никого не надо было убивать, главным волнением было успеть на урок и не попасть под прицел внимательных глаз Сатоми-сенсей. Красота. И чего эти школьники хотят поскорее повзрослеть? Тут просто прекрасно. Никакой ответственности за принятые решения. Максимум можно неуд получить.
— Чего это я беспокоюсь. — отрицает Иошико, перестав ногами болтать: — вовсе не беспокоюсь. Мне даже делать ничего не надо… — в этот момент в класс залетает ее подружка Михо, та, которая Горячие Губки, не разбирая дороги несется к нам. Иошико удивленно смотрит на нее.
— Там! — говорит Михо, указывая куда-то наружу: — вывесили кандидатов! Я посмотрела! Кошмар!
— Тихо, тихо. Что случилось-то? — хмурится Иошико, вскакивая с моей парты.
— На доске объявлений. — говорит Михо Горячие Губки: — вывесили. Там ты и … пошли, посмотришь. — они убегают из класса, я следую за ними. Сегодня в школе нет ни Юки, ни сестричек Сато, так что некому осуждающе заметить, что «опять она на твоей парте сидела». Что случилось с неразлучной троицей — понятия не имею. Правда в этом случае помещение Литературного Клуба полностью в моем распоряжении, и я собираюсь злоупотребить этим, пойти и вздремнуть после обеда, на длинной перемене. Иошико и Михо убежали далеко вперед. Доску объявлений, впрочем, было трудно не заметить — вокруг собралась толпа. Увидев Иошико народ расступился и она прошла к стенду. На стенде висело объявление о регистрации кандидатов в президенты школы, назначена дата проведения выборов и несколько фотографий. Первые две не вызывали никаких вопросов — это был прежний президент Дэйти и Иошико — довольно хорошая фотография, где она улыбалась прямо в камеру. Но остальные фотографии…
— Мико Ли, ученица старшего класса «С», мастер китайского кунг-фу, школа Каменной Птицы, чемпионка региональных соревнований прошлого года. И позапрошлого. — прочитала вслух Иошико и нахмурилась. С фотографии на нас смотрела симпатичная азиатка (не японка, скорее метиска) с твердым взглядом миндалевидных глаз. В руке она держала китайский меч дзянь. Ярко-красные иероглифы под фото гласили что она «огнем и мечом искоренит тиранию в школе».
— Франсин Кобра Манса, mestre do oficio капойэра. Награды, кубки, чемпионаты. Участница международных соревнований. Отличница. Знает пять иностранных языков. Ученица класса «Б» — упавшим голосом прочитала Михо Горячие Губки и взглянула на Иошико.