"Фантастика 2025-22". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Луиза Бенар, пояс инструктора, три серебряные полоски, сават. Участие в международных соревнованиях, второе место на Паназиатской Олимпиаде среди джуниоров. Мастер спорта по верховой езде. Теннис, игра на пианино. Режиссер любительских документальных фильмов. Гран-при конкурса «Золотой Кентавр». — прочитал я.
И все выставили свои кандидатуры в президенты. Что-то тут не так. То есть даже ежик-имбицил понял бы что что-то тут не так. Во-первых, не было у нас в школе таких вот девочек. Да каждая из них — живая сенсация и про это говорили бы все сплетники и сплетницы школы. Во-вторых, должность президента школы — это ж отстой. Мрак и дыра. Я потому Иошико и посоветовал туда идти — чтобы пыл ее юношеский немного сбить, чтобы поняла всю «прелесть» работы менеджером-управленцем,
— Это же девчонки из Гизы! — говорит Михо: — там Академия Боевых Искусств, филиал Школы Императорского Феникса. Туда все двинутые на единоборствах поступают. Но что они у нас делают?
— Как что? Участвуют в выборах президента, как и положено учащимся. — раздается голос откуда-то сзади. Все поворачиваются и мы видим Хондзо Икагами, потрепанного и с гипсовой повязкой на руках, но довольного жизнью и собой. Рядом с ним стоит его аналитик, худой парнишка в очках.
— Икагами! — шипит Иошико, подбираясь как перед броском: — мало я тебе тот раз накидала…
— Воу, воу, полегче, подруга. — поднимает он забинтованные кисти рук: — ты мне запястья сломала, не помнишь? Раньше я бы расстроился, что меня побила девчонка, но ведь ты — не просто девчонка, Иошико, Темная Императрица Тринадцатой школы?
— Это твоя затея, Хондзо? — спрашивает Иошико, наступая на Икагами. Тот стоит на месте и его глаза смеются.
— Да, Иошико, это — моя затея. Видишь ли, мы и Академия — решили объединится. Так сказать, перед лицом общего врага. Ты знаешь, ты довольно популярна в Академии. Настолько, что стоит только упомянуть твое имя … и вуаля. Может быть я и проиграл сражение, но выиграю войну. Ты — хороший тактик, Иошико, но я — хороший стратег. Хотя, кого я обманываю, ты и тактик-то никудышный. Все что у тебя есть — это твоя сила. Которая и не твоя-то вовсе.
— Ах ты мелкий… — Иошико легко перенесла вес тела на заднюю ногу и поставила переднюю на носок. Я знаю эту стойку и знаю, что будет потом. Беру ее за руку, удерживая.
— Не надо. — говорю я ей на ухо: — это провокация. — обвожу взглядом подготовленную сцену. Икагами стоит, не защищается, забинтованные руки висят вдоль тела, вокруг — взволнованные школьники.
— А… твой ручной питомец. Ямасита-кун. Тот, который прикидывается берсерком, но на самом деле — мозг всех операций, не так ли? — поправляет очки аналитик Икагами. Я смотрю на него с искренним изумлением. Не он ли недавно называл меня природным убийцей и зверем? Хотя насчет убийцы он прав, я тут и обжиться толком не успел, а трупов уже на мне…
— Извините, не имею чести. — наклоняю я голову. Очкарик наклоняет свою.
— Ито Синдзи. Боевой аналитик союза «Черных Самураев Икагами» и Академии Феникса. — его еще и зовут так же как и меня. Тезку встретил.
— И чего же вы тут добиваетесь, Икагами-кун, Ито-кун? — говорит Иошико, расслабившись и встав ровно, расправив плечи: — чего вам отбросам нужно в моей школе?
— Ан контрэ, мон амур — говорит Икагами, поднимая палец: — это не твоя школа. Это школа всех этих добропорядочных учащихся. — он театральным жестом обвел собравшихся: — И именно им решать, кто будет во главе ее — ты, Темная Императрица со своим легионом зла, или эти новые переведенные ученицы, которые пусть и отличницы, но смогут дать отпор такой хулиганке как ты.
— Ах ты ж… червя кусок. — прищурилась Иошико: — да я из тебя…
— Конечно, ты можешь побить меня. Невелика честь побить человека со сломанными руками, а? Но сможешь ли ты выиграть в этой гонке за голосами?
— Конечно. — говорит Иошико: — я тут учусь. Я всех знаю и каждый знает меня. Я выиграю эти выборы, а ты и твои … девчонки — пойдете нахрен отсюда.
— Хорошо. Я вижу что ты уверена в своих силах. Пари?
— Запросто!
— Тогда — если ты выиграешь, то мы уходим и оставляем вашу школу в покое навсегда. Если же проиграешь, то признаешь власть союза школ
Самураев и Феникса.— Заме… — я отбиваю руку Иошико в сторону.
— Секундочку. Что за дурацкие условия. Школу нашу вы и так в покое оставите. Не по зубам мы вам. Потому — не будем мы забиваться на такие условия.
— А я смотрю, наконец стало ясно, кто в вашей парочке главный, а? — скалит зубы Икагами. Я закатываю глаза. Вчера на моих глазах Минору-доно расплющил человека в блин, просто в кровавый блин, позавчера я застрелил своего лучшего друга, пустил ему пулю в лоб и наблюдал как у него вылетают мозги из затылка, также вчера я переспал с самой страшной женщиной, которую я когда-либо встречал и это, я вам скажу, были ощущения. Сегодня, на школьном дворе вам нужно будет очень постараться, чтобы хоть на чуть-чуть ускорить мой пульс, или поднять мою бровь. Мне бы ваши проблемы.
— Тогда — вырывается вперед Иошико: — если я выиграю, то ваши школы — обе ваши школы признают мою власть над ними.
— Идет! — и высокие договаривающиеся стороны пожимают друг другу руки на виду у множества собравшихся. Я вздыхаю. Школьным выборам — быть. Да здравствует Императрица.
Глава 41
Питер-сан доволен. Питер-сан говорит что всегда мечтал о такой команде. Говорит, мы идеальны. Стучит пустым стаканом о стол и требует добавки.
Да, мы отмечаем слияние команд и «решение юной, но мудрой Сумераги-тайчо» о участии в Ежегодных Императорских Играх. Решение не мое, решение принято коллективно, так сказать прямая демократия у нас, как в Афинах — кто громче на площади крикнет — того и правда. Но вдаваться в подробности устройства механизма принятия решений в команде Черной Вдовы Сумераги — скучно, потому ничего и не говорим. Думает Питер-сан что у нас тут диктатура и ладно.
Отмечаем на квартире у Майко, потому что в убежище у нас бардак, кровавые кляксы, обгорелые стены, маленькие куски дяди Алана и его непутевого племянника Зига — все еще лежат где-нибудь за плинтусом, или под скамейками в тренировочном зале. Также Нанасэ-онээсан, решившая взять за дело своей жизни — поддержание морального и нравственного облика всей команды (она называет это семьей) на должном уровне. Поэтому полупустые бутылки из холодильника были выкинуты, а ящик с пивом, приобретенный Майко как раз для таких вот случаев — куда-то спрятан. Она носится по убежищу с тряпкой и ведром и вид у нее донельзя одухотворенный. Пытался я у нее ведро с тряпкой отнять и убедить, что Акира на днях снова чистильщиков из Токио привезет, но куда там. Ей же сам процесс удовольствие доставляет. Еще ее радует, что в убежище столько места, но немного расстраивает, что вид плохой. В смысле нету окон. Объяснять, что это бомбоубежище из пятидесятых, что тут окна и не предусматривались, что протирать пыль в главном ангаре (который теперь наш зал для тренировок) — бессмысленная трата времени… как я и говорил — бесполезно. Нравится ей считать это своим новым домом, что поделать.
Надо бы решить вопрос с ее работой, Акира говорит, что решим, что надо только со стариком Джиро перетереть, а он нас на «официальную» пьянку со всем гокудо в эти выходные пригласил. В поместье у него уже отремонтировали все… ну как все, особняк в котором Огненный Хлыст порезвился все равно на снос, будем праздновать в так называемом «Сливовом павильоне», что бы это не значило. Нанасэ работа нужна не для того, чтобы деньги зарабатывать, деньги у нас есть, ей нужна социальная группа, в которой ей было бы комфортно, ну и ощущение полезной занятости. Подумаю об этом позже.
Кстати, отмечаем полным составом обоих команд — тут и Юки, скромно потупившая глазки и неловко краснеющая каждый раз, как на Акиру посмотрит. И наша специалистка по притаскиванию в дом всякой гадости из других миров, реальностей и вселенных — Сакура. По-прежнему считаю, что та гадость, что у нее дома на кровати лежала — ну никак не может существовать в этом мире. Хотя, может маловато я о мире этом знаю. В конце концов, может это кто-то как Майко — метаморф, преобразился, а Сакура — вжик, и голову ему долой. Еще домой зачем-то притащила.